Маяк Старого Галса - Сергей Аксу

Справа флагман обошел сторожевой бриг, устремившись под всеми парусами в погоню за «Звездным».

– Отец, они нас догонят, – сказал с тревогой в голосе Торбеллино.

– Конечно, догонят. Видишь, как он ходко идет! Можно сказать, не идет, а летит, – спокойно ответил Дью.

– Но бриг нам не так опасен, как другое судно, что за ним, – добавил Мури, опустив подзорную трубу.

– Мури, скажи канонирам, чтобы охладили пыл шустрому бригу!

– Есть, капитан!

– Отец, можно вместо Мури я им скажу?

– Хорошо, ступай Фортунато!

Обрадованный юноша скатился с капитанского мостика и помчался на корму, где у пушек стояли наготове канониры.

Как только бриг оказался на расстоянии пушечного выстрела, раздался залп кормовых пушек «Звездного». Старые опытные канониры капитана Дью и на этот раз не подвели. Они отлично знали свое дело. Первыми же выстрелами на сторожевом бриге снесло одну из рей с прямым парусом на фок-мачте. Рея с перепутанным такелажем и парусом грохнулась на палубу, придавив кого-то из экипажа. Преследователям было уже не до погони. Носовые пушки брига огрызнулись, но корабль капитана Дью уже значительно увеличил дистанцию между судами. И ядра, не долетев до цели, плюхнулись в воду, подняв фонтан брызг.

– Молодцы! – вырвалось у Дью.

– Рано радуетесь, капитан! Не забывайте, на хвосте у нас флагман, судя по адмиральскому вымпелу на флагштоке, под командованием адмирала Гавилана,

– Ты прав, Мури! К нам пожаловал сам Черный Адмирал!

– Своими мощными пушками он разнесет нас в пух и прах. Мы и оглянуться не успеем!

– Ну, это мы еще посмотрим, кто кого разнесет, – храбро заявил довольный Торбеллино, только что вернувшийся с кормы.

– У нас, друзья, только один выход, как в прошлый раз воспользоваться темнотой и укрыться в Заливе Одиноких Сердец, – сказал Дью, попыхивая трубкой.

– Место там походящее, но можно запросто оказаться в мышеловке. Если корабль Гавилана бросит якорь напротив залива, нам не сдобровать, – предупредил помощник капитана, тоже закуривая.

– Мури, скоро опустится ночь, предупреди людей, чтобы не курили и не зажигали фонари.

– Как бы в кромешной темноте не налететь на мель, когда будем входить в залив, – высказал свои опасения Торбеллино.

– Не волнуйся, парень, наш лоцман не подведет, он нутром чует опасность, – отозвался Мури.

– Мой адмирал, может, остановимся и окажем помощь бригу или продолжим погоню?

– Продолжаем преследовать этого мерзавца! Пропавшие сторожевые корабли, я уверен, – это его рук дело! – Гавилан бросил свирепый взгляд на офицеров и удалился в свою каюту.

Через полчаса он вновь появился на капитанском мостке, на этот раз на нем красовался белый парадный мундир с наградами. Он считал делом чести догнать и свести счеты с неуловимым капитаном Дью, поэтому в решающий момент был при полном параде. Он был вне себя: корабль повстанцев по-прежнему был недосягаем для пушечных выстрелов. Да и сумерки, опустившиеся на море, выводили адмирала из равновесия. Ведь ночью бунтовщикам будет легче скрыться от преследующего их флагмана. Гавилан, заложив руки за спину и выставив живот, нервничая, кружил по капитанскому мостику. Капитан и старшие офицеры корабля боялись лишний раз к нему подойти с вопросом.

Быстро стемнело, на море опустилась непроглядная темнота.

– Капитан, лечь в дрейф! Будем дрейфовать! Распорядитесь, чтобы экипаж прислушивался к малейшим звукам, доносящимся с моря!

– Есть, мой адмирал!

– Что за чертовщина! – взорвался спустя полчаса вдруг Гавилан. – Только что был виден огонек маяка на мысе Сюрпризов! Куда он подевался, черт побери!

Да, и в самом деле, поблескивавший до этого момента во мгле далекий огонек маяка вдруг пропал!

– Дайте сюда трубу, капитан! – Гавилан со злобой вырвал из рук расстерянного морского офицера подзорную трубу и стал пялиться через нее в кромешную темноту.

Отблесков маяка нигде не было видно!

Куда же пропал свет маяка на мысе Сюрпризов?

Оказалось, что к этому приложил свои руки наш Торбеллино. Он с группой матросов быстро подплыл на шлюпке к мысу и потушил маяк, недавно зажженный Старым Галсом.

На обратном пути, отплыв от Серых Скал, повстанцы, как назло, угодили в середину прибрежного течения, огибавшего скалистый мыс. Как ни упирались моряки веслами, шлюпку продолжало неуклонно сносить быстрым течением в сторону вражеского флагмана, бросившего якорь напротив залива.

Через некоторое время шлюпку с Торбеллино и гребцами течением прибило к вражескому судну, она ткнулась форштевнем в корпус флагмана.

– Тсс, – шепотом предупредил юноша своих товарищей. – Надо попытаться незаметно проникнуть на корабль и устроить адмиралу фейерверк. Раз мы здесь, не упускать же такой удобный случай!

– Как же ты вскарабкаешься на высокий борт?

– А якорный канат на что? Сидите тихо, из «мертвой зоны», что под кормой, не высовывайтесь. Я постараюсь долго на флагмане не задерживаться.

– Будь осторожен, парень, – пожелал старший из матросов.

Торбеллино, стараясь не шуметь, перевалился через планшир шлюпки в темную воду и неслышно поплыл к носовой части судна.

Вот и канат плавучего якоря, надежно удерживающего флагман на месте.

Юноша, словно обезьяна, ловко вскарабкался на корабль и, пригнувшись, спрятался за брашпилем.

Теперь надо было внимательно осмотреться и сориентироваться на незнакомом судне, выяснить, как лучше пробраться к пороховому погребу.

Сидя в темном углу, юноша вспомнил, как он прятался от пиратов на фрегате «Пари». На этот раз все было намного сложнее. По судну прохаживались, бодрствуя, часовые. Фонари выхватыли из темноты их силуэты. Здесь надо было держать ухо востро, чтобы не «загреметь под фанфары».

«А может, ну его к лешему, пороховой погреб! – подумал юноша. – Он наверняка под крепким замком и надежно охраняется. А что если захватить в заложники Черного Адмирала? Это было бы здорово! Тогда уж точно на флагмане поднимут белый флаг и сдадутся без боя! Каюта Гавилана, по всей видимости, должна располагаться на корме. Что ж, прогуляемся на корму».

Воспользовавшись тем, что часовой остановился надолго у борта, задумавшись и всматриваясь напряженно во мглу, юноша быстро проскользнул за его спиной на корму, где располагалось несколько кают. Теперь главное – определить, какая из кают адмиральская. Пока он гадал, неожиданно дверь одной из кают распахнулась, и оттуда вышел, судя по мундиру, капитан судна.

– Чертов флотоводец, – пробормотал под нос вышедший, видимо ругая своего командира. Повернув резко направо, морской офицер столкнулся лицом к лицу с нашим героем, которому просто некуда было деваться.

Юноша двинул морского офицера по физиономии кулаком, рванул дверцу на себя и влетел в ярко освещенную канделябрами каюту. Перед ним в кресле восседал в расстегнутом белом кителе адмирал Гавилан и с нахмуренным видом курил сигару. Торбеллино выхватил из ножен кортик, подаренный отцом.

– Вы взяты в заложники, адмирал! – крикнул юноша, тяжело дыша.

– Что ты сказал, жалкий щенок! – грозно рявкнул командующий эскадрой, недоумевая откуда на судне взялся молодой незнакомец, мокрый с головы до ног.

Вдруг за спиной фрида приоткрылась входная дверь.

Торбеллино бросился к ней и с силой захлопнул ее, при этом прищемив пальцы пришедшему в себя капитану. Раздался нечеловеческий вопль, поднявший на ноги весь корабль.

Юноша обернулся к Гавилану, тот с кривой усмешкой на багровом лице стоял у стола, направив на него пистолет. Юноша, не раздумывая, сделал кувырок через голову навстречу Черному Адмиралу и ударил того ногой в живот. Гавилан, громко охнув, скрючился и нажал на курок. Грохнул выстрел, окутав пороховым дымом все вокруг. Пуля попала в картину с морским пейзажем, висевшую на стене. Пока противник корчился от боли на полу каюты, Торбеллино подскочил к окну и распахнул раму настежь. Где-то там внизу его должна поджидать шлюпка с верными товарищами. Ухватив адмирала за шиворот, наш герой без лишних церемоний вытолкал того в раскрытое окно и через секунду последовал за ним. Только он покинул каюту, как в нее ворвалась группа вооруженных встревоженных офицеров.

Плюхнувшись в воду вслед за пленником, фрид осмотрелся по сторонам. После ярко освещенной каюты он ничего в темноте не видел. Неожиданно сбоку раздался всплеск, и сильные руки втащили его в шлюпку.

– Погодите, братцы, тут где-то адмирал Гавилан должен барахтаться, – вырвалось у Торбелллино.

– Какой Гавилан? Cматываться надо немедля, пока нас не расстреляли!

– Черт с ним, с Гавиланом! Унести бы ноги!

Только шлюпка, отвалив от корпуса, покинула мертвое пространство и показалась из-за кормы, как с борта флагмана была открыта беспорядочная стрельба. Стреляли из пистолетов. Кто-то сверху швырнул факел, чтобы увидеть напавших.