Каратила - Андрей Поповский

— Все. Нет тут больше никого, только этот, — ополченец, вышедший из другой комнаты, кивнул на труп боевика. — И еще один в задней комнате. Остальные, если кто и был, через окно на другой стороне свалили.

К обеду они прошли вверх несколько улиц, последовательно зачищая территорию и подавляя огневые точки противника. Плохо обученные ингушские боевики, изначально не рассчитывавшие на активное сопротивление осетин, не могли противостоять закаленным в боях бойцам из южной Осетии, и те при поддержке ополченцев постепенно выдавливали их из поселка.

Ополченцы, измотанные уличными боями, расположились на отдых рядом со зданием только что зачищенной школы. Егор, уставший от грохота стрельбы, вымотанный морально и физически, пошел побродить по разоренным войной классам. Окна почти везде были выбиты, повсюду валялись какие-то листы и перевернутые парты, многие двери, ведущие в классы, были выбиты напрочь или болтались на одной петле. В коридоре на втором этаже лежал чей-то труп. Где-то вдалеке велась ожесточенная перестрелка, грохотал крупнокалиберный пулемет и гремели взрывы, зато здесь было тихо спокойно.

Егор повесил автомат на плечо и, безразлично скользя взглядом, осматривал школьный коридор. Он вошел в класс биологии, отпихнув ногой валяющийся в проходе стул. Почти все парты и стулья были в беспорядке свалены у стены, и только одна парта стояла посреди опустевшего помещения.

Вдруг где-то сбоку отчетливо раздался металлический щелчок, Егор резко оглянулся и увидел буквально в трех метрах от себя парня, спрятавшегося за плотной занавеской большого школьного окна, который целился в него из пистолета. Оружие дало осечку, боевик выхватил нож, и ринулся вперед. Егор инстинктивно ушел в сторону от мчавшегося на него парня. Сбивая рукой укол ножом в бок, он выронил свой автомат и теперь остался безоружным. Пролетевший мимо боевик развернулся и снова пошел вперед, пытаясь достать его ножом сбоку. Егор, уходя от атаки, сумел заскочить за парту, стоявшую по центру комнаты, и теперь только эта хлипкая преграда спасала его от разъяренного боевика.

Егор лихорадочно шарил рукой на поясе, лихорадочно пытаясь поймать как на зло ускользающую от него рукоятку ножа. Время как будто замедлило свой бег, к нему яростно пытаясь преодолеть препятствие в виде школьной парты рвался впавший в неистовство враг вооруженный огромным ножом, а он, левой рукой пытаясь удержать между ним и собой хлипкую преграду, правой все никак не мог поймать рукоятку своего ножа, наконец ему это удалось. Одно движение и теперь в классной комнате было уже два бойца вооруженных ножами. Тогда Егор пинком ноги отшвырнул в сторону преграду, ставшую теперь ненужной, и принял дуэльную стойку для боя на ножах. Вытянув обе руки, он стал пританцовывать, постоянно меняя положение рук, чтобы обезопасить их от атаки противника. Боевик на мгновение остановился оценивая изменившуюся ситуацию, а потом с криком пошел в атаку, намереваясь уколом своего ножа проткнуть противника насквозь.

Егор заученно ушел с лини атаки, сбивая невооруженной рукой укол в сторону, и попытался нанести ответный режущий удар сбоку по шее противника. Удар пошел ниже и рассек тому плечо. Проскочивший мимо боевик мгновенно развернулся, увидел кровь на своем плече, и оскалив зубы снова кинулся в яростную атаку, отчаянно рубя перед собой ножом как шашкой.

Егор, теснимый бешеным напором своего врага, постоянно отступал, двигаясь по дуге. Он сбивал атаки противника руками и пытался обрезать его вооруженную руку. Наконец ему удалось на встречном движении, провести мощный порез Удачно — воспользовавшись секундным ступором врага, все же не потерявшего свой нож и в изумлении уставившегося на кровь, хлеставшую из его разрезанного запястья, Егор, как на обычной тренировке, заученным движением блокировал своей левой рукой вооруженную руку противника и провел два глубоких боковых пореза его шеи накрест, мгновенно разорвав дистанцию, чтобы избежать ответной атаки. Боевик, наконец выронил свой нож и, схватившись обеими руками за горло, глубоко разваленное с обеих сторон, рухнул на пол, судорожно забившись в агонии.

Победитель ножевой дуэли, ошеломленный произошедшим несколько мгновений тупо смотрел на агонию своего противника, а потом, подобрав свой автомат, сгорбился и волоча ноги как дряхлый старик вышел из класса в коридор. Там Егора стала бить крупная дрожь. Переживания последних дней спрессовались в ком и навалились на его плечи. Последней каплей стала эта схватка на ножах. Егор почувствовал, как отвратительная кислая жижа устремилась из желудка наружу, и его стало рвать желчью прямо в школьном коридоре. Справившись с приступом рвоты, он увидел кровь, капающую из глубокого пореза на левой ладони. Егор достал из внутреннего кармана своей куртки бинт, припасенный еще дома, и аккуратно замотал руку.

Через несколько минут, уже успокоившись и умыв холодной водой лицо, он вышел из школы и побрел к месту расположения своей группы. У дороги в окружении завистливо цокающих мужиков стоял Марат, любовно оглаживая новенькую белую 'семерку' с номерами Чечено-Ингушетии.

— Егор, ты глянь-ка, какой я трофей приобрел! — Марат шлепнул ладонью по капоту. — Она здесь рядом во дворе частного дома под навесом стояла, я даже ключи от нее нашел.

Егор, безразлично взглянув на машину, прошел мимо, сел на скамейку у забора, поставил автомат между ног и закрыл глаза.

— Что с тобой? Ты что, устал, что ли? — обиженно протянул товарищ, до глубины души уязвленный его безразличием к своему новому приобретению.

— Угу, — буркнул он.

— А с рукой что?

— Да об забор поранил.

— А-а, ну тогда ладно, отдыхай.

В нескольких кварталах еще вовсю шли уличные бои, а по дворам ингушских домов, среди беспорядка и неубранных трупов уже вовсю шастали мародеры. Они появлялись буквально из ниоткуда и быстро грузили в подгоняемые машины, всякое тряпье, уцелевшую мебель и ковры. В разграбляемых домах и квартирах то и дело возникали споры из-за той или иной понравившейся вещи.

— Кому война, а кому мать родна, — кивнул Марик на мужика, несущего на плече свернутый в трубку ковер.

— И хрен с ними, пусть тащат, хозяева все равно уже не вернутся, — апатично ответил Егор, который уже потихоньку отходил от пережитого в школе.

— Да, после произошедшего их сюда уже никто не пустит. И чего им спокойно не сиделось?

— Я думаю, что многие из них и сами не рады. Им просто деваться было уже некуда. Когда боевики поперли из Ингушетии, то этим волей-неволей пришлось уходить, бросая все свое добро, чтобы не попасть под раздачу.

— Виноваты или не виноваты, это все равно. Не скоро забудется, сколько наших людей погибло. Такие дела не прощаются. Многие из них знали о нападении заранее, поэтому они и сбежали, чтобы на них не отыгрались.

— Знаешь, Марик, у меня ведь были товарищи и знакомые среди ингушей, и мне жаль, что все так вышло. Надеюсь, что с ними все в порядке и они успели вовремя уехать из города.

— Да и я тоже их всех одной меркой не меряю, только сейчас ты это никому не объяснишь, так что ты лучше помалкивай на этот счет.

Марик потянулся и, оглядевшись по сторонам, прошептал Егору на ухо:

— Тут слушок прошел, что нас скоро всех будут разоружать. Я уже спрятал три трофейных пистолета и автомат. По нынешним временам они нам могут весьма пригодиться. Ты тоже присматривай что-нибудь из оружия. Я тут нашел укромное местечко. Пока мы все спрячем там, а потом, когда все уляжется, тихонечко вывезем и перепрячем.

— Хорошо, — Егор кивнул, соглашаясь с другом.

Через два дня в республику вошли российские войска с тяжелой бронетехникой. К этому времени боевики были почти вытеснены с территории Северной Осетии отрядами ополченцев, национальной гвардии и прибывшими из Цхинвали отрядами южан. Дудаев так и не пришел на помощь боевикам, на этот раз не дав центру повода для ввода федеральных войск на территорию Чечни. Поэтому вошедшие войска занимались разведением воюющих сторон, не переходя границу между Ингушетией и Чечней, разоружая как ингушские, так и осетинские незаконные вооруженные формирования.

Егор с друзьями пробыли на Южном еще один день, а потом, сдав выданное им оружие, вернулись по домам. Несколько пистолетов и два автомата, припрятанные в надежном месте, друзья решили вывести из поселка позже, когда обстановка станет поспокойней.

Дома Егора уж и не чаяли увидеть. Родители очень переживали из-за его отсутствия и теперь были вне себя от радости.

— Егор, ну как ты мог! Мы же за тебя сильно переживали, от тебя столько времени не было никаких вестей.

— Мама, да не надо было волноваться, — Егор, чисто вымытый и причесанный, сидел за столом на кухне, жадно расправляясь с остатками жареной курицы. — Я при штабе был. Мы там улицы охраняли. Рядом с нами даже не стреляли. А сообщить я о себе не мог, ты сама же знаешь, что эти дни в городе творилось.