По секрету твоя - Рошаль Шантье
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас во мне нет страха и дело не в стоящем за моей спиной Марке. Я словно поняла, вот практически сейчас, в этот самый момент, что свободна. Да, куча обстоятельств и Марк вытащил меня, только вот я могла бы покончить с этим гораздо раньше, если бы просто открылась своему мужчине. Сколько тараканов запустил в мою голову человек развалившийся передо мной, а сама я без устали кормила их собственным страхом, глядя на мать и лишь помогала насекомым размножаться.
— Хорошие дочери не приезжают без позволения или предупреждения на худой конец, Таисия.
— Это больше не моя характеристика, — на ум почему-то приходит наша с профессором первая встреча в аэропорту и его слова «Ты хорошая девочка, Тая?». Усмехаюсь про себя и представляю важного для меня мужчину, — Это Марк, — говорю ровным голосом, оборачиваясь назад, — и сейчас я буду говорить, а ты будешь меня слушать.
Отец глядит на меня с любопытством словно на дивную зверушку. Как на собаку, которую долго-долго дрессировал, а сейчас она на «апорт» вдруг лаять начала. Но мне плевать. Марк садиться на диван, стоящий у стены, принимает позицию наблюдателя и моего хранителя. Он дает мне возможность самой всё решить, потому что это не Илья, это мой отец, мое собственное прошлое и разобраться должна именно я. Не могу объяснить, но знаю, что мне до боли это нужно: почувствовать себя победительницей, не побежденной; поставить точку.
— Я знаю не только об аварии Бокаевых. Кстати, Марину Витальевну я вспомнила в красках. — Начинаю смело, оставшись стоять. Я не хочу садиться, противно. — О том, какое ты чудовище мы разговор поднимать не будем, тут в принципе обсуждать нечего. Но у меня есть требования, которые ты выполнишь и живи как хочешь, только без меня.
— Ты адресок не перепутала, девочка? — говорит, сканируя меня сузившимися глазами, — не забыла, кто тебя кормил, кто образование тебе дал? Я тебя сделал!
Глава 49.2
— Ты адресок не перепутала, девочка? — говорит, сканируя меня сузившимися глазами, — не забыла, кто тебя кормил, кто образование тебе дал? Я тебя сделал!
— Вот и огребай теперь вдоволь. Не исполнишь того, что хочу, пойду и напишу заявление, как свидетель. А я пойду, не сомневайся. Только тогда всё всплывёт, сам знаешь, — повторяю сказанные ранее Марком слова и жду.
— Осмелела… Мало я тебя порол, охх мало, жалел всё!
— Жалел?! Да ты бил меня за всё! За правду и не правду, за содеянное и нет! Ты меня продал! За свою ошибку мной заплатить решил! — впервые повышаю на него голос.
— Да, решил. А на востоке как, дорогая моя, люди живут? Сначала отец решения принимает, потом муж. Это правильно!
— Мы не на востоке! Мы в свободном обществе и я тебе равная! Равная, слышишь?!
До этого я могла кричать в слезах, в отчаянии и от обиды, но никогда в моем голосе отец не слышал столько решимости, как в эту минуту. Мне даже показалось, что он взглянул на меня немного иначе.
— Равная значит? — ухмыльнулся он, — и что, отца родного за решетку упечь готова?
— Ты же дочь родную продал, — парирую, — от осинки, как говориться.
И хотя больше всего на свете я не хочу быть на него похожей, знаю, что в диалоге занимаю правильную позицию. Не ною, не прошу и не упрашиваю и именно этим он поражен.
— Что хочешь? — спрашивает, делая барский взмах рукой.
— Купишь мне квартиру, которую я скажу, оставишь в покое мою учёбу и меня. Ты больше и на пушечный выстрел ко мне не приблизишься, и я никогда перед тобой не появлюсь. И мама. Если она захочет уйти ты выплатишь ей эту сумму, — подхожу к столу, нагло выдергиваю лист из стопки, хватаю отцовскую ручку и черкаю цифру. Замечаю, что руки не дрожат и мысленно хвалю себя.
Отец берет листок в руки и взрывается хохотом. Немая сцена. Я же молчу. Еще пару секунд назад под сопровождаемый мои шаги гогот я вернулась на место, где стояла всё это время и теперь не свожу с него взгляда. Он театрально утирает слёзы, вздыхает пару раз и оглянувшись на Марка говорит, кивая на меня:
— Ты с ней долго это репетировал?
Марк вопрос игнорирует. Расслаблен и собран одновременно, как сытый лев, перед которым скачет заяц.
— Это мои условия, и я не готова уступить ни в одном, — говорю с нажимом, — я прекрасно знаю, что у тебя есть эти деньги и сильно ты не пострадаешь отдав их. Считай это откупными или как там тебе вздумается, мне все-равно.
— А ты, я смотрю, свободы хватанула в столице, Таисия. Где гарантии, что ты не дашь делу ход? Ты же хочешь поиграть во взрослую девочку, так отвечай.
— Гарантий нет. Никаких. Придется тебе поверить мне на слово. Надейся на воспитание, — говорю и почему-то улыбаюсь, а внутри волнуюсь, хотя в правильности своих действий уверена. Адреналин бушует?
— Я подумаю. — коротко, играя желваками. Я загнала его в угол, мы оба это знаем, он пытается держать лицо. Так что я киваю.
— А чтобы думалось веселее, советую полистать на досуге и как можно быстрее принять решение. Мало ли, Тая надумает действовать в обратном, противном для тебя направлении, — Марк встает с дивана и швыряет, прямо-таки швыряет отцу на стол папку, которую до этого держал в руках, — это копии, оригиналы у меня. И помни, что бы ты не предпринял, твои дела всплывут. Сканы документов не у одного человека хранятся, так что можешь хоть машину со мной взорвать, спокойнее спать не сможешь. Просто быстрее окажешься на нарах.
