Я, мои друзья и героин - Кристиане Ф.

Явился молодой ассистент, чтобы взять у меня кровь на анализы. Я сразу показала мои вены и сказала: «Тут у меня тромбоз. И тут. И тут тоже. Вены совершенно забиты. Нужно брать пониже, и не просто втыкать, а бить по диагонали, иначе не пробьётесь».

Этот растяпа всадил иглу прямо в забитую вену. Он тянул и тянул, но кровь не появлялась, и игла постоянно вылетала. И в следующий раз он прямо спрашивал, куда колоть…

Два дня я проспала. Желтуха оказалась не заразна. Через четыре дня печень вроде как отошла – моча правда была красной. А лицо жёлтым…

Каждый день я звонила в консультацию и билась за место в клинике. Ну а потом кое-что случилось: Детлефа выпустили из тюрьмы… Мама привела его с собой в воскресенье – день посещений.

Ну да, большая любовь, объятия и поцелуи! Мы вышли в больничный парк. Всё было, как будто мы и не разлучались. И почему-то вдруг – не знаю! – мы оказались сидящими в метро, направление – сцена! Судьба знать такая… Случай подыграл нам.

Мы встретили одного приятеля – Вильгельма. Этому Вильгельму страшно везло по жизни. Жил у одного голубого и выдающегося врача-писателя. Этот врач не только снабжал его деньгами, но и устроил его в частную гимназию.

Короче говоря, этот Вильгельм достал нам дозняк. К ужину я снова была в больнице. На следующий день Детлеф опять пришёл. На этот раз у нас были сложности с тем, чтоб вырулить, поэтому я вернулась только в пол-одиннадцатого.

Оказалось, что пока меня не было, отец приходил навестить меня – на следующий день он улетал в Таиланд…

Ну что я могла сказать маме, когда она пришла на следующее утро? Я знала, что я последний кусок говна, ну и что? Потом в больницу пришёл наш консультант и сказал, что мной заниматься ни к чему. Я снова клялась всем святым, что хочу в клинику. Детлеф посыпал голову пеплом и говорил, что это всё его вина. Инцидент замяли. Детлеф тоже наведывался в консультацию, и мы увиделись в следующее воскресенье. Ему как-то повезло – с понедельника он уже ложился в клинику.

Я сказала: «Просто здорово, что ты это сделал. Теперь всё будет хорошо, я тоже достану место. Мы справимся. Говна не будет…» Мы гуляли в парке, и я сказала: «Давай-ка быстренько съездим на Цоо. Хочу купить „Возвращение луны“, третью часть. Первые прочитала уже, и мама нигде не может найти третью…» Детлеф сказал: «Ну, это просто класс, подруга! Как раз на Цоо она продаётся!

Скажи уж просто, что хочешь вмазаться!» Идиот, его слова меня просто взбесили! Я и не думала о героине. Я действительно хотела третью часть этой луны. Я сказала: «Ты бредишь! Я и ширево, сказал тоже!

Можешь, впрочем, и не ходить!» Конечно, Детлеф пошёл. В метро началась наша старая игра. Я сразу задрала пару бабушек. Детлефу это было неприятно, он отошёл в другой конец вагона, и я как обычно заорала на весь вагон: «Эй, старик, тебе не надо притворяться, что ты не со мной! Здесь же каждый видит, что ты не лучше!» Потом у меня началось кровотечение из носа. Не знаю, уже несколько недель такое случалось со мной в метро. Я разнервничалась и только размазывала дурацкую кровь по лицу.

К счастью, на Цоо я получила свой роман. Снова приободрилась и сказала Детлефу: «Давай немного погуляем тут. Это же твой последний день на свободе!» Конечно, мы автоматически оказались на точке. Там были Стелла и обе Тины. Стелла – та прямо обалдела от радости! Обоих Тин ломало… Девушки как забыли, что сегодня воскресенье – днём в воскресенье на панели ловить было нечего, там вообще ничего не происходило. Вся клиентура степенно прогуливалась с жёнами и детьми.

А я была рада чувствовать себя немного посторонней. Не надо было бояться ломки, не надо было работать… Я свысока смотрела на других, была счастлива и даже немного заносчива. Я думала: «Как всё же удивительно: на точке – и не хочешь вмазаться! Вот дела-то!» Мы стояли на автобусной остановке на Курфюрстендамм. Рядом с нами два черножопых – они всё подмигивали мне. Из нас четверых я, несмотря на желтуху, выглядела свежее всех. Всё потому, что уже долгое время оставалась относительно чистой. Кроме того, на мне была обычная тинейджерская одежда, одолженная у сестры, а не эта наркоуниформа. Теперь я и внешне хотела отличаться от игловых…

Даже постриглась в больнице.

Чёрные не переставали моргать. Я сказала Тинам: «Могу договориться. Получите сорок марок как минимум, поделите четверть между собой». Тинам было всё равно – так жутко их долбило. Я задорно так подошла к чёрным и сказала: «Хотите двух девушек? Я договорюсь! Пятьдесят марок! Идёт?» Они по-дурацки оскалились и сказали: «Не, не, ты брать, ты – пансион!» Я не обиделась, сказала: «Это даже и не думай! Но девушки – первый класс!

Только четырнадцать лет! Только пятьдесят марок!» Младшей Тине как раз исполнилось четырнадцать.

Черножопые упрямились. И их можно было понять – стоило лишь взглянуть на Тин. Действительно, тут сложно было клюнуть. Я подошла обратно к девушкам, сказала им, что ничего не вышло и тут в меня как бес вселился! Я отвела Стеллу в сторонку и сказала ей: «Тинам ничего не светит в их состоянии. Им не поднять и черножопых. Давай-ка поможем им – пойдём с ними… Заведём чёрных, а Тины быстро доделают. Они ведь всё равно трахаются с фраерами. Попросим сотню и купим полграмма!» Стелла согласилась, не раздумывая, хотя мы обе старались не связываться с иностранцами это было для нас последним вариантом… Но я бы не поручилась, что Стелла не работает с ними.

Я подошла к туркам и сделала предложение. Ну, всё – те уже рыли землю. Только Детлеф нахмурился и сказал: «Ну вот – идёшь опять отсасывать!» Я сказала:

«Прекрати, я вообще ничего не делаю! Нас же четыре девушки, считай сам!» Я внушила себе, что делаю всё из сочувствия к Тинам. Конечно, не только из сочувствия. Просто мне как обычно требовался обходной путь…

Я сказала, что мы идём в пансион «Норма» на Нюрнбергер-штрассе – там были большие комнаты. Никуда больше нас не пустили бы вшестером. Пошли.

Неожиданно к нам прицепился третий чёрный. Первые двое пояснили: «Друг… Тоже пансион…» Мы промолчали, сняли сотню, и Стелла с одним из них пошла за ширевом. У чёрных был свой дилер на точке, он продавал самые большие полграмма в городе.

Тронулись дальше – уже ввосьмером. Спереди мы, четыре девушки, и Детлеф – все под руку. Прохожие разбегались прочь с тротуара, уступая нам дорогу… Сзади трое чёрных.

Мы шли и напрягались. Обе Тины хотели героин, Стелла же не торопилась – она боялась, что Тины, получив порошок, отвалят. Кроме того, мы все хотели сплавить третьего чёрного, который в нашем договоре вообще никак не фигурировал.

Стелла повернулась, показала пальцем на третьего и понесла: «Але! Если черножопый идёт с нами, мы отваливаем!» Ей ничего не стоило назвать турка черножопым!

Эти трое, однако, взялись под ручки, и пропустили слова Стеллы мимо ушей.

Стелла сказала, что в таком случае нам ничего не остаётся, кроме как бежать. У меня были туфли без каблуков, и я была за. Первый раз за три года я была не на шпильках… Потом, правда, засомневалась: «Мы же определённо встретим их ещё раз, вот будет весело!» Я забыла, что сегодня в последний раз на панели…

Стелла призадумалась. Сдала немного назад и заговорила с чёрными. Мы шли как раз под лестницей в Европа-центре, как вдруг сзади стало тихо. Я обернулась – Стеллы там уже не было! Как сквозь землю провалилась! Со всем героином! Турки тоже заметили пропажу и заволновались.

Я только подумала: «Вот так Стелла! Действительно!» Я страшно рассердилась!

Подумав, что она может быть только здесь, в Европа-центре, я взлетела на пешеходный мост. Детлеф за мной. Обе Тины – ни с места. Чёрные мёртвой хваткой схватили их. Мы как сумасшедшие облетели весь Европа-центр. Я слева, Детлеф справа – никаких следов Стеллы! Я так и не нашла её, и кроме того, мне было очень неудобно перед Тинами. Я видела, как турки отволокли их в какой-то пансион, и ждала снаружи несколько часов, прежде чем они вышли, разделавшись с грязной работой. Ну а теперь они должны были, как минимум, получить свой дозняк, ради которого и работали! Я знала, где искать Стеллу, и мы пошли вниз на Курфюрстендамм. Там уже никого не было: сцена в это время переезжала к теплице.

Но мы же искали Стеллу и пошли прямо в туалеты! Только мы вошли, как услышали Стеллу – жива и здорова, она ругалась с кем-то. В этом туалете целая куча дверей, но по воплям я сразу угадала, за какой из нею Стелла. Я заколотила кулаками в дверь и заорала: «Стелла, открой сейчас же или что-то случится!» Дверь тут же отворилась. Вышла полностью обдолбанная Стелла. Маленькая Тина с размаху вмазала ей по морде. Стелла сказала: «Там, там весь порошок! Мне он не нужен!» И удрала.

Враньё! Стелла проколола добрую четверть, только чтоб нам не досталось. Обе Типы и я смешали в кучу эти остатки с тем порошком, который мы только что купили, и разделили между собой. Для меня это было больше чем достаточно после выхода. Пришлось приложить усилия, чтобы подняться с толчка. Поехали к теплице.