Пятый арлекин - Владимир Тодоров

— Грэг ничего не сказал мне об этом…

Троп, ничего больше не говоря, спустился вниз, оглянулся по сторонам, потом сел в автомобиль. Отъехав от особняка Роуза, он неожиданно захотел остановиться и выкурить сигарету, но почему-то этого не сделал и продолжал путь. И лишь добравшись до дома, он долго сидел в кресле, не зажигая света, выкуривая одну сигарету за другой. Наконец он встал, походил грузной походкой по комнате и негромко сказал:

— Почему все же Джим набросился на Грэга? И он ничего мне об этом не сказал… Странно. В этом что-то кроется, но что, не знаю сам. Или я просто старый осел…

12. Снова Троп

Роуз подробно изложил Максу ход беседы с Тропом. По мнению Роуза она прошла удовлетворительно. Троп показал, правда, какой-то условный знак, но Роуз вовремя среагировал. Макс, со своей стороны, также проинформировал Роуза о том, что Троп сразу же поехал домой и не зажигая света лег спать… «На старого филина это похоже, — закончил с усмешкой Макс. — Кстати, Грэг (Макс теперь даже в конфиденциальной беседе называл Мондейла именем покойного), пора мне как-то приблизиться к концерну. Вам следует предупредить окружающих о приезде двоюродного брата. Юридическую основу я уже подготовил: этот джентельмен долго пробыл на Аляске, потом разводил овец в Австралии, жил в Европе, нажил состояние и теперь хочет подключиться к деятельности концерна, внеся соответствующий пай. Об этом уже ты позаботишься. Внешность я, конечно, изменю — меня видели у тебя и этот номер не пройдет».

Таким образом, встреча Роуза с Тропом прошла благополучно. А тем временем Троп занимался своими обычными фермерскими делами: закупал производителей, отбирал скот на продажу и в подобных хлопотах проводил целые дни.

Но иногда Троп вдруг задумывался и видно было, что им овладела какая-то мысль и он никак не в силах разрешить ее. А Тропом и вправду овладело непонятное чувство, возникшее у него после посещения Роуза. За годы, прошедшие с юности, работая в полиции, Троп видел Роуза урывками, очень редко, и даже после приезда в Даллас он встречался с ним не более 3–4 раз, и конечно же, даже с его полицейским чутьем он не мог бы заметить подмены Роуза, совершенной Максом и Мондейлом с такой тщательностью. Но его смутило то, что Роуз на секунду или даже на едва уловимое мгновение замешкался, когда Троп показал ему старый условный знак детства: согнутый указательный палец правой руки. В Берлине на банкете, который давали американцы и русские в честь победы, Троп и Роуз тоже произнесли тост за мир и показали друг другу условный знак.

Напоминая этот знак, Троп хотел подчеркнуть, что Роуз забыл о нем, подключившись к производству наступательного оружия. Но Роуз вообще среагировал на это как-то странно и ответил, со своей стороны, с некоторым едва уловимым замешательством. Может быть, Троп и не придал бы этому такого значения, но случай с Джимом, который неожиданно укусил Роуза, не пуская лечь в постель, наводил на какие-то еще не ясные размышления. А если Тропу что-то западало в душу, он должен был докопаться до истины. Таким он был по натуре, тем более, служба в полиции приучила его подтверждать любые предположения фактами. «Допустим, — рассуждал Троп, — он замешкался с нашим знаком потому, что мог забыть о нем на какое-то мгновение. Времени прошло немало. Но в случае с собакой следует разобраться более основательно: возможно, между первым и вторым отыщется какая-то связь».

Прошло несколько месяцев и Троп, опять вырядившись в свой нарядный костюм, нанес визит Роузу, не предупредив об этом заранее. Он тяжело поднимался по лестнице на пятый этаж, игнорируя наличие лифта, и походил на медведя, раньше времени проснувшегося от зимней спячки. Добравшись до приемной Роуза, он попросил накрашенную девицу с голыми коленями доложить о нем Роузу. Девица с иронией оглядела Тропа, но ее приучили не выражать свои мысли вслух, и, воздержавшись от улыбки, она ограничилась вопросом:

— Как доложить, мистер…?

— Троп.

— Хорошо, мистер Троп.

Услышав о Тропе, Роуз сразу же принял его.

— Что привело тебя ко мне, почему ты не позвонил?

— Знаешь, Грэг, я пришел просить у тебя кредит на довольно большую сумму.

— Пустяки, Эдвард. Я рад, что смогу тебе помочь. Сколько тебе? — улыбнулся Грэг. — Зная твою принципиальность в этих вопросах, я не могу предположить меньшей суммы, чем миллион.

— Нет, Эдвард. Мне нужно сто тысяч на один год. Есть возможность приобрести ферму по соседству. Но деньги я возьму только на общих условиях, никаких послаблений. Из какого процента ты обычно даешь ссуду?

— Из десяти, Эдвард, но к тебе это не относится.

— На других условиях я не приму. Прощай.

— Ну, хорошо, я сейчас выпишу чек. Что, стоящая ферма?

— Да, сосед, правда, не решил окончательно вопроса о продаже, но я должен иметь эти деньги, иначе можно упустить, ферму.

— А кто это, твой сосед?

— Некий ирландец, О'Рейли. В общем-то вздорный человек. Принимает решения по одному и тому же вопросу по два раза на день. Кстати, Грэг, посмотри, что я раскопал в своих чемоданах, — и Троп показал Роузу старинный серебряный портсигар с незатейливой гравировкой на верхней крышке и гладкий снизу. — Тебе нравится? Это то, что ты любишь, старинная вещь. Ему, наверное, цены нет.

Грэг с усмешкой повертел портсигар и вернул его Тропу:

— Знаешь, старина, я рад, что ты стал обращать внимание на эти вещи. Но теперь надеюсь, что ты не откажешься принять от меня что-нибудь в этом роде в подарок. Но я разочарую тебя: твой портсигар стоит ровно один доллар, и то это не цена его, а оплата твоего труда, пока ты рылся в том чемодане.

Троп был обескуражен: «А я считал, что это ценность. У тебя я видел такие же и ты их высоко ценил». Роуз снова рассмеялся:

— Мои портсигары работы известных чеканщиков 18 века, а твой — штамповка конца 19-го. А из этого времени ценятся серебряные изделия только с перегородчатой эмалью, особенно русских мастеров, как Хлебникова и Фаберже.

Троп бережно опустил осмеянный портсигар в карман широкого пиджака и обиженно замолчал. Роуз тем временем выписал чек на сто тысяч и вручил его Тропу. Фермер тепло поблагодарил его и вышел.

Роуз немедленно связался с Максом и попросил проверить, действительно ли О'Рейли продает ферму.

Тем временем Троп, исполнив дела в городе, отправился домой. Визит к Роузу он готовил тщательно, боясь допустить какой-нибудь промах. Не в силах разрешить свои сомнения (а они у него не исчезали, даже наоборот, после длительного анализа, утвердились), Троп решил проверить отпечатки пальцев Роуза и сравнить их с имеющимися в полиции. Они с Роузом в юности были виновниками автомобильной катастрофы, вернее, Роуз — он сидел за рулем. В полиции у них сняли отпечатки пальцев и папа Роуз заплатил за Грэга штраф. Троп решил проверить это деликатным образом. Поэтому и родилась идея нанести визит под видом просьбы о деньгах, но главное — подсунуть Роузу портсигар, чтоб тот оставил на нем отпечатки пальцев. Ферма же действительно продавалась, но ирландец каждый раз набавлял за нее цену, чем отпугивал покупателей. По этой причине Троп может не купить ее и это будет убедительно.

Дактилоскопическую проверку Троп надеялся осуществить через своих друзей в Нью-Йорке, естественно, приняв все меры предосторожности. «Собака не могла наброситься на Роуза».

Вечером другого дня Макс сообщил Роузу, что действительно сосед Тропа, вздорный ирландец, продает ферму, но Тропу она не достанется: ирландец взвинтил цену до ста пятидесяти тысяч и Троп после разговора с ним от покупки отказался.

— Да, — подтвердил Роуз, — он звонил мне сегодня, сказал, что вернет деньги, этот принципиальный Троп. Кстати, Макс, скоро ко мне приезжает мой пропавший двоюродный брат Хоуп, Риччи Хоуп, сын моей покойной тетки. Она так и умерла, считая его погибшим. Он где-то на Аляске нажил капитал и собирается вложить его в мое дело. Надо думать, занятная личность. Я получил от него днями письмо.

— Рад за вас, Грэг, всегда хорошо иметь в деле родственника. На этом разговор закончился.

А Троп, выждав какое-то время, уехал в Дортинг, навестить друзей, в особенности своего приятеля Фердинанда Блэза. Из номера гостиницы Троп позвонил Блгзу:

— Как дела, лейтенант? Ты еще не комиссар?

— Это вы, Эдвард? Очень рад вас слышать. Вы из Далласа?

— Нет, Фердинанд, я здесь, у вас, или у нас. Я еще не совсем отвык от этого города. Приходи ко мне, если найдешь время, то сейчас. Захвати по дороге мой любимый шотландский виски, я не хочу спускаться в ресторан.

Вскоре Фердинанд сидел в уютном номере Тропа и внимательно выслушивал его.

— Понимаешь, Фердинанд, на девяносто девять процентов это мои домыслы, какие-то неясные ощущения, основанные на анализе: определенная настороженность Роуза, замешательство при подаче знака, иногда излишняя развязность при разговоре, чего у Роуза я не замечал раньше. И венцом всех этих неясных ощущений служит случай с собакой. Пес не мог кинуться на Роуза! Ну, еще и интуиция. Она подсказывает, что здесь не все чисто. А почему — я не знаю. Скорее всего — старческая мнительность, но она мне не дает покоя. Я привез тебе отпечатки пальцев Роуза. Это было так давно, что и сам Роуз об этом забыл. Сравни их с имеющимися в полиции. Я рассказывал тебе о случае, когда мы с ним врезались в автомобиль. Но учти, нужна большая осторожность. Если я прав в своих подозрениях, то не сносить мне головы, и тебе так же. Я, признаться, иногда чувствую, что кто-то следит за мной. Особенно это ощущалось после визита к Роузу. Это тоже играет свою роль.