ОБМАН ИНКОРПОРЕЙТЕД - Филип Дик

— Beide[41], — прошептал техник. — В обе стороны.

— Никакой Первой теоремы никогда не существовало! — рявкнул Бертольд.

— Sie haben Recht[42], — согласно кивнул техник.

— Приведите сюда Доскера, — приказал Бертольд своей усталой секретарше.

Появившийся Доскер немедленно сказал Рахмаэлю:

— Фрея жива, и она там, — он указал на аппарат «Телпора». — Мы связывались друг с другом с его помощью. Однако… — он помедлил.

— Мэтсон Глазер-Холлидей мёртв, — сказал Хорст Бертольд. — Но почти половина персонала «ОбМАН Инкорпорейтед» выжила, эти люди находятся сейчас повсеместно на Неоколонизированной территории, и мы начинаем снабжать их на стратегической основе. Вооружением, которое им немедленно понадобится. Вдобавок мы собираемся вскоре высадить в тактических пунктах десантные группы. Думаю, наши коммандос способны на многое.

— Чем я могу помочь? — спросил Рахмаэль. Его обуревало ощущение бессилия, ситуация развивалась своим ходом без него. А он тем временем был занят бессмысленным путешествием в глубоком и абсолютно пустом космическом пространстве.

Генеральный секретарь словно прочёл на лице Рахмаэля его мысли.

— Вы насторожили Мэтсона, — подчеркнул он. — После чего он предпринял неудачную попытку военного переворота. А тут ещё сообщение от Фреи Холм Доскеру, а затем на «Омфал», после которых мы поняли, какая реальность скрывалась под прикрытием Теодориха Ферри, на которого мы возлагаем вину за длящееся в течение пятнадцати лет заблуждение. Всё основывалось на фундаментальной ложной предпосылке о том, что телепортация возможна лишь в одном направлении… — Он нахмурился. — Впрочем, «Тропа Хоффмана» сделала непоправимую ошибку, не помешав перемещению на планету двух тысяч ваших ветеранов из «ОбМАН Инкорпорейтед»… Но даже этого было бы недостаточно, — добавил он Доскеру. — Хотя с нашей тактической поддержкой…

— Этого было недостаточно с самого начала, — заговорил Доскер, — поскольку они сразу убрали Мэтсона. У нас не было ни одного шанса, — продолжал он, словно поясняя ситуацию Рахмаэлю. — Возможно, Мэтсон умер, не успев понять, в чём дело. Однако вы могли бы вернуть Фрею. Хотите попытаться?

— Да, — мгновенно ответил Рахмаэль и добавил, обращаясь к Бертольду: — Вы могли бы снабдить меня экипировкой? Защитными экранами, а может, и наступательным оружием? Я отправляюсь туда один.

Как знать, заметят ли его в царящем на планете хаосе? Теперь, когда Китовая Пасть превратилась в поле битвы со множеством участников, нелегал-одиночка вполне способен проникнуть туда неприметно, и если ему удастся найти девушку, у них будет шанс показаться слишком мелкой добычей для крупных воюющих хищников. В контексте борьбы за власть, в результате которой вышла из строя «ОбМАН Инкорпорейтед», один из соперников был ликвидирован на старте, и теперь на театре военных действий остались только два монолита — ТХЛ и её старый мудрый противник в лице ООН, корни победы которой уходили в глубь прошлого века. Рахмаэль предположил, что ООН успела обогнать оппонента на пятьдесят лет.

Впрочем, «Тропа Хоффмана лимитед» обладает изобретательным гением чуть слабоумного, но всё ещё коварного старика Сеппа фон Айнема. Причём как знать, ограничится ли творец «Телпора» своим последним изобретением. Интересно, пришло ли это в голову Хорсту Бертольду?

Но это не важно, поскольку, если фон Айнем изобрёл нечто равное по значению — либо сколько-нибудь ценное, — это проявится в ближайшее время.

А значит, всё, что задумали и разработали за несколько лет доктор Сепп фон Айнем и ТХЛ, в эти минуты вовсю применяется на улицах городов Неоколонизированной территории, где для всех участников конфликта настал сейчас День гнева, когда им назначены испытания подобно диким зверям в поле. И помоги Господь слабеющему сопернику, ибо в этом сражении выживет только одна сторона, а побеждённому не будет дарована даже частица жизни. Только не на этой арене.

Собственно, перед Рахмаэлем, на его взгляд, стояла одна задача. А именно: вызволить Фрею Холм с Китовой Пасти и вернуть в целости и сохранности на Терру.

Восемнадцатилетнее путешествие, одиссея на борту «Омфала», изучение древнегреческого в такой степени, что он мог прочесть в оригинале «Вакханок» Эврипида, — все эти детские фантазии увяли под гнётом реальной ситуации и кипящей борьбы — не в далёком будущем, а сейчас, на терминалах шести тысяч станций «Телпора» на Китовой Пасти.

— Sein Herz voll Hass geladen[43], — сказал Хорст Бертольд Рахмаэлю. — Вы говорите на идише? Понимаете?

— Я немножко говорю на идише, — сказал Рахмаэль, — но это немецкий. «Его сердце отягощено ненавистью». Откуда это?

— Из гражданской войны в Испании, — ответил Бертольд. — Из песни интернациональных бригад. В основном немцев, покинувших Третий рейх, чтобы сражаться в Испании против Франко в 1930-х. Полагаю, они были коммунистами. Но они сражались с фашизмом в самом начале, и были немцами. Так что всегда существовали «хорошие» немцы, и этот парень, Ганс Баймлер, автор песни, ненавидел нацизм и фашизм на всех его стадиях, в любых состояниях и проявлениях. Мы тоже боролись с нацистами, мы — «хорошие» немцы, verges’ uns nie. Не забывайте нас, — спокойно и тихо повторил Бертольд. — Потому что мы вступили в битву не в 50-х или 60-х, а в самом начале. Первыми людьми, дравшимися насмерть, убивая и погибая от рук нацистов, были…

Немцы.

— На Терре не должны забыть об этом, — говорил Бертольд Рахмаэлю. — И надеюсь, люди не забудут тех, кто в эту минуту уничтожает доктора Сеппа фон Айнема и его нелюдей-союзников. Скажем, Теодорих Ферри, его босс… кстати, он американец. — Он улыбнулся Рахмаэлю. — Но есть и «хорошие» американцы, несмотря на атомную бомбу, сброшенную на японских женщин, детей и стариков.

Рахмаэль молчал, не находя слов.

— Ладно, — заключил Бертольд. — Мы свяжем вас с экспертом по новейшему оружию. Чтобы подобрать вам что-либо из экипировки. И желаю удачи. Надеюсь, вы вернёте мисс Холм. — По его лицу снова скользнула улыбка, и он занялся другими делами.

Мелкий чиновник ООН потянул Рахмаэля за рукав.

— Мне приказано заняться вашей проблемой, — пояснил он. — С этой минуты положитесь на меня. Скажите мне, мистер бен Аппельбаум, каким типам современного оружия (я не говорю об оружии прошлого месяца и тем более, прошлогоднем) вы отдаёте предпочтение. И как давно вы проходили неврологический и бактериальный…

— У меня нет ни малейшего военного опыта, — сказал Рахмаэль. — И никаких антиневро— и бактериологических модуляций.

— Мы всё же можем помочь вам, — сказал мелкий чиновник ООН. — Есть некоторые типы экипировки, н нуждающиеся в опыте обращения. Впрочем… — он сделал пометку на планшетке, — восемьдесят процентов «железа» действительно для вас бесполезны. — Он ободряюще улыбнулся. — Но это не должно нас обескуражить, мистер бен Аппельбаум.