Мечты о морозе (ЛП) - Сент-Клэр Келли

— Стоять, — говорит голос.

Раздается звук шагов трёх человек.

Вени. Я поворачиваюсь лицом к дозорным.

— Да? — спрашиваю я.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает самый высокий.

Я жестом указываю на здание, из которого только что вышла.

— Я искала комнату в трактире, но он чертовски забит, — говорю я.

Мужчина пристально смотрит на меня. Удивительно, что я могу видеть без вуали.

— Тебе не следует бродить здесь одной.

— Ты теперь мой отец? — спрашиваю я, бросая на него суровый взгляд.

Дозорный не рад этому. Он машет мне рукой. Я разворачиваюсь и ухожу, стараясь ступать расслабленно, точно так же, как раньше в столовой Осолиса.

— Исаак, пройди и проверь, где чёртов Рик. Командиру оторвут голову, если узнают, что кто-то прошёл внутрь.

Это сигнал для меня убираться оттуда.

У меня нет иного выбора, кроме как следовать тропинке, пока я ухожу. Это самый очевидный маршрут, но моя стратегия на данный момент — скорость. Я начинаю бежать, как только оказываюсь на булыжниках, а затем начинаю бежать зигзагами между параллельными дорожками в случайном порядке. Холодный воздух щиплет глаза. Они слезятся от этого ощущения. Я чувствую воздух на коже. Я держусь в тени, не зная ничего, кроме того, что чем дальше я от трактира и чем ближе к Внешним Кольцам, тем меньше шансов быть пойманной до того, как я раздобуду свою информацию.

Проходят часы. Дома становятся меньше и располагаются ближе друг к другу. Большие дорожки между домами превращаются в узкие тропинки и, в конечном счёте, я пробираюсь по неровному мощёному пространству, достаточно широкому для двух человек. Низкие перекрытия торчат в паре метров над моей головой. Джовану пришлось бы пригнуться, чтобы пройти здесь. Половина домов, если их можно так назвать, лежит в руинах; крыши провалились и выпотрошены. Тёмные переулки разветвляются через определенные промежутки. Это, должно быть, Внешнее Кольцо. Моя следующая задача — найти место, где можно остаться до утра. Я никогда не бывала в новых местах одна. Как мне это сделать? Есть ли здесь трактиры? Под рёбрами защемило от тревоги.

Инстинкты заставляют меня регулярно останавливаться, чтобы прислушаться к шуму. Волоски на затылке начинают шевелиться. Кто-то наблюдает за мной.

Сбоку от меня раздается свист. Затем свист снова нарушает тишину ночного воздуха. Свист окружает меня по кругу. Я догадываюсь, что это значит. Я бегу со скоростью спринтера, пробираясь через узкие пространства.

Я добегаю до развилки и поворачиваю влево. Надежда вспыхивает, когда превращается в более открытое пространство. Я скольжу вокруг рухнувшего здания и замедляюсь, моя надежда сменяется ужасом от вида огромной стены передо мной.

ГЛАВА 30

Смех наполняет переулок позади меня. Оглянувшись через плечо, я вижу пять фигур разного роста. Мне нужно взобраться на стену. Я поворачиваю назад, но останавливаюсь, так как обнаруживаю, что верхом на стене сидят ещё две тени.

Я снимаю мешок и держу его в руке.

— Смотрите, ребёнок хочет побить нас.

Маленький человек улыбается, он ухмыляется мне, и моё зрение сейчас настолько чёткое, что я вижу, что у него отсутствует большая часть зубов.

— Думаете, они возьмут её? — спрашивает один. — Она маленькая.

Я содрогаюсь от отвращения, кому бы они ни планировали меня продать, это не обещает мне ничего хорошего.

Он по ошибке принимает мою дрожь за страх.

Аквин всегда говорит мне, чтобы я использовала свой рост в своих интересах. Я опускаю плечи вперёд.

— Ч-что вы с-собираетесь делать со мной? — спрашиваю я, удерживая свой голос дрожащим и высоким, как у ребёнка.

— Ты сбежала из дома, малышка? — спрашивает высокий мужчина, стоящий в центре. — Мы нашли много таких, как ты. Молодых, потерявшихся и напуганных. Мы покажем тебе тёплое местечко для ночлега. Мы дадим тебе еду, чтобы наполнить твой желудок.

Этот человек — самый жуткий из всех, я чувствую исходящую от него опасность и удивляюсь, что кто-то, даже ребёнок, может купиться на его слова.

— Тёплое м-местечко? — спрашиваю я слабым голосом.

— Конечно, сладенькая, — говорит жуткий.

— В любом случае, ты поможешь кому-нибудь согреться, — бормочет другой.

Они все хихикают и начинают подходить ближе. Я позволяю им окружить меня. Пространство слишком широкое, чтобы вынудить их встать в одну шеренгу. Проход, который я оставила, мог бы быть более подходящим местом. По крайней мере, здесь мне не нужно беспокоиться о нападениях сверху. Возможно, это единственное место с высокими крышами, где я всё ещё могла пройти.

Двое на стене не двигаются. Всё, что они видят, это маленькую девочку, и они сомневаются, что потребуется помощь в поимке этой девочки. Я в сердцах бросаю свою сумку одному из нападающих. Он со смехом ловит её и начинает рыться в ней вместе с мужчиной рядом с ним. Двое отвлеклись.

Первая атака, что вполне предсказуемо, происходит со спины. Я скрещиваю одну ногу с другой для придания импульса и наклоняюсь в сторону, нанося удар ногой с большой силой прямо в середину лица нападающего. Раздается хруст, его скулы и нос ломаются. Прошло шесть месяцев с тех пор, как я тренировалась, и движение было не таким точным, как обычно, но всё же оно сделало своё дело.

На мгновение остальные четверо застывают в шоке. Двое мужчин роняют мой мешок, рассыпая содержимое по земле.

Я пользуюсь их шоком и бегу к человеку справа от меня. Я хватаю руку, которой он замахивается в мою сторону, и поворачиваюсь спиной к его телу, я использую его импульс и врезаюсь локтем в его горло. Я слышу треск мелких костей в его горле и понимаю, что он скоро умрет. Я ускользаю за его спину, слыша звон выпускаемого кинжала. Кинжал вонзается ему в грудь. Я вырываю кинжал с хлюпающим звуком и метаю в лоб человеку, которому я бросила свой мешок. Трое убиты. Двое мужчин на стене встают на ноги, собираясь спрыгнуть. Они поняли, что всё идёт не так, как планировалось.

Я бегу на следующего мужчину справа от меня. Метатель кинжалов. Он запускает ещё один, и я кручусь над ним, хватая его как раз в тот момент, когда он достает третий. Я приземляюсь, высоко подпрыгиваю и наношу удар прямо ему в глаз. Его голова ударяется о стену позади него, он отскакивает назад ко мне, я бью ногой под подбородок. Он падает на землю. Я слышу свист оружия позади себя и перекатываюсь вбок. Кто-то хватает меня за ноги, но я отпихиваю его и закидываю ноги назад над головой, затем вскакиваю на ноги. Двое мужчин со стены уже приземлились. Осталось трое.

Оставшиеся трое стоят в ряд и смотрят друг на друга.

Они одновременно бросаются на меня. Я отбегаю в сторону, делаю несколько быстрых шагов по стене переулка и перепрыгиваю через их головы. Нож царапает мне спину, когда я делаю это. Я приземляюсь позади них, выбивая ноги жуткого человека из-под него. Я огибаю одного из мужчин со стены и перерезаю ему горло его же ножом, а затем метаю тот же нож в череп другого мужчины, который пытается убежать. Я не колеблюсь. У них не останется возможности привести новых друзей.

Лидер поднимается на ноги.

— К-кто ты? — говорит он.

Теперь его очередь заикаться. Я знаю, что это по-настоящему.

Я пожимаю плечами.

— Это не имеет значения. Это ничего не изменит.

Он пытается бежать, я знала, что он так сделает. Я подпрыгиваю вверх и приземляюсь ему на спину, затем сворачиваю ему шею и чувствую, как он слабеет. Я отпускаю его голову, и он с грохотом падает на землю.

Я кладу руки на колени. Мои удары были медленными, а мышцы горели. Последние шесть месяцев лишили меня выносливости. Но времени на отдых не было. Если придёт кто-то ещё, я, возможно, не смогу отбиться.

Вокруг меня семь тел. Я проверяю первого и удостоверяюсь, что он мёртв. Я подхожу к четвертому, который бросал в меня кинжалы, и втыкаю кинжал ему под рёбра, когда чувствую, что его сердце всё ещё бьётся.