Германский генеральный штаб - Hans Kuhl

Если же они начинают вмешиваться в отдачу распоряжений, как это сплошь и рядом случалось, дисциплина пропадает. Организация армии властно требует проведения принципа единоначалия. Высшее командование группы тотчас же вызвало начальника 4-й армии и предложило ему пойти на Беверло и водворить там порядок, предоставив для этого в его распоряжение три дивизии. Но тут вмешалось верховное командование. От него пришло приказание придти к соглашению с советами мирным путем.

То, что долго подготовлялось, вышло теперь наружу. Желание немедленного возвращения на родину, которое нельзя было ничем сдержать, охватило войска. Революционные идеи настолько вскружили головы, что не исключалась возможность полного уничтожения дисциплины и повального бегства. По мере приближения к дому, это настроение все увеличивалось. Расположенные в глубоком тылу авиационные, автомобильные и телефонные части начали без удержу разбегаться, а они-то именно и должны были поддерживать связь. В тылу к ним присоединялись тысячи отбившихся от своих частей.

После революции послушание им казалось пережитком. «Свободный гражданин» проходил мимо начальства, не отдавая ему чести, заложив руки в карманы. Оружие и пулеметы солдаты продавали бельгийскому гражданскому населению; в занятых местностях они открывали тюрьмы, разбивали лавки, грабили поезда с продовольствием и дрались из-за них с жителями, задерживали товарные поезда и заставляли железнодорожный персонал силой оружия отправлять себя на родину. Освобожденные из тюрем революционными войсками солдаты пытались совершить нападение па штаб нашей группы в Брюсселе. Наиболее важные коммуникационные линии находились под угрозой, их приходилось охранять специальными командами от собственных же войск.

К этому присоединился еще захват власти радикальными советами рабочих и солдатских депутатов на фронте и в самой Германии, являвшийся угрозой благополучному отводу войск. Эти советы организовали увольнительные бюро, которые совершенно произвольно выдавали увольнительные билеты, распоряжались продовольственными запасами, задерживали поезда и самовольно распоряжались ими, раздавали документы на проезд домой, забирали встречавшиеся на пути наши автомобили, занимали телефоны и мешали передаче приказаний, захватывали магазины и хозяйничали в них по собственному усмотрению. Лично у меня солдатский совет забрал автомобиль во время поездки в штаб одной из подчиненных нашей группе армий. В то время, как я вел важный разговор, автомобиль исчез, не смотря на протесты шофера. Спустя несколько часов, после долгих переговоров мне удалось получить его обратно, причем некоторые из находившихся в нем предметов пропали. Полдня было потеряно в то время, как каждая минута была для меня дорога. Но солдатскому совету мои дела, по-видимому, были лучше известны и мою поездку он считал лишней. То же самое произошло с одним из командующих армией, которого я встретил несколько дней спустя, – его также задержали в дороге и ему удаюсь добиться, чтобы от него не отобрали автомобиля, лишь после долгих переговоров. В Спа солдатский совет выставил караул перед нашим штабом, который не хотел пропустить меня в здание без разрешения от совета.

К чести армии надо сказать, что во всех этих прискорбных фактах главным образом повинны были тыловые части, а не фронтовики. Зачинщиками были герои тыла, дезертиры, лодыри и матросы. Повиноваться они не хотели, командовать же не могли. «Кто ни к чему не пригоден? – Тот, кто не умеет ни приказывать, ни повиноваться» (Гёте). В тот момент, когда главнокомандование начало получать сведения об этих событиях, мы находились перед возможностью грандиозной катастрофы.

Если бы не удалось сохранить порядок движения этих масс по указанным дорогам, число которых было очень ограниченно, то являлась опасность того, что они начнут разбегаться и грабить все по пути под давлением наступавшего по пятам противника. В нашем штабе многие приходили в отчаяние.

Несмотря ни на что, порядок при отходи удержать удалось. Помогли этому твердое, умелое и бескорыстное поведение офицеров и здоровые взгляды, которые большинством солдат не были утеряны и основывались на добрых отношениях между офицерами, унтер-офицерами и нижними чинами, и которые сохранялись еще во фронтовых частях.

Особенно трудно было во время отхода правильно снабжать продовольствием части. Кроме упоминавшихся уже захватов и грабежей продовольственных магазинов и поездов солдатскими советами и отставшими, трудность заключалась в том, что вследствие неожиданности отхода, для тщательной подготовки и организации его не оставалось времени. На железнодорожных путях образовались пробки, персонал хлебопекарен разбегался, колонны грузовых автомобилей либо самовольно разъезжались, либо не имели бензина, либо захватывались. солдатскими советами.

Кроме того, продовольствие должно было подвозиться, и несмотря на быстроту отхода, доставляться армиям своевременно в узкую полосу, в которой они скучились. Для развертывавшихся раздаточных пунктов не хватало персонала. Прежняя продовольственная база на Рейне должна была быть во время отхода перенесена дальше в тыл. И все же дело продовольствования было поставлено удовлетворительно, благодаря правильной налаженности этого аппарата в армиях и энергичной помощи железнодорожников, которым кроме того приходилось обслуживать отправку раненых и больных. В тылу нам оказывали деятельную помощь гражданские власти, провиантские склады и представители корпусного командования.

Отступающие войска должны были сдавать потребованный противником военный материал, что представляло второе большое затруднение. Одна только наша группа должна была сдать 1550 орудий, 7000 пулеметов, 950 минометов, 502 летательных аппарата и 1500 автомобилей-грузовиков. Для организации сдачи совершенно не хватало времени. Команды, назначавшиеся для сдачи этого материала, не хотели оставаться при соответствующих складах из боязни враждебных действий со стороны населения. На некоторых, подлежащих сдаче летательных аппаратах и грузовиках улетали и уезжали не спрашиваясь, последние же кроме того забирались и солдатскими советами.

Передача приказаний была страшно затруднена вследствие самовольных уходов частей, расформирования многих органов службы связи и порчи проводов жителями и мародерами. Большинство мотоциклистов уехало на родину. Очень много легких автомобилей высших штабов было либо забрано солдатскими советами, либо продано гражданскому населению. Так, например, в Спа из автомобильного парка главной квартиры было продано 23 легких и грузовых автомобиля за 10 тыс. марок, действительная стоимость которых равнялась 200.000 марок.

Главные трудности дальнейшего отхода были преодолены лишь после того, как за нами остался гористый район Люттих – Вервье с неудобными дорогами, р. Маас и верхний Рейн. Скученные до тех пор на тесном пространстве громадные походные колонны могли теперь начать расходиться по радиусам по равнинным хорошим дорогам в восточном, северо-восточном и северном направлениях.

Довольно значительные затруднения представлял еще только переход через Рейн. Мостов, по которым приходилось войскам его переходить, было очень немного. В распоряжении 6-й и 17-й армий, насчитывавших вместе около 45 дивизий, имелись только Кельнские мосты, из них 17-я армия должна была пользоваться исключительно висячим мостом.

Все мосты находились у больших городов, через которые нужно было проходить. Местное сообщение в пределах города должно было совершаться по другим улицам и совершенно приостанавливаться. Города, в которых власть в это время была захвачена более или менее радикально настроенными революционными рабочими или солдатскими советами, представляли не малую опасность для дисциплины и удержания армии в руках. Поэтому при переходе Рейна нужно было принять целый ряд разнообразных мер. Для этого были высланы вперед от группы армий одно армейское командование и от каждой армии по одному корпусному командованию. Пути следования к мостам разведывались, точно устанавливались и отмечались указателями, войскам раздавались схемы с указанием дорог и мостов. Отдельные отряды высылались для несения полицейской службы на путях следования. В Кельне, кроме того, нужно было принять специальные меры, так как через него должна была проходить главная масса войск и где, кроме того, сконцентрировалось много подозрительного элемента.

Был издан общий приказ о запрещении расквартировываться в городе. Дивизии должны были достигать окраин Кельна до наступления сумерек, проходить город только днем, после чего размещаться восточнее города.

Около каждого из мостов на Рейне армиями были организованы справочные бюро, руководимые офицерами Генерального Штаба.