Крепость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

Ну и бык, подумал Шарп. Бык с намасленным туловищем и руками толщиной с бедро обычного мужчины. Зрители восторженно зашумели. Выйдя в круг, силач сбросил набедренную повязку и остался голым, как и противник. Вероятно, он хотел показать, что не пользуется никаким дополнительным преимуществом, однако его напарник тут же переместился ему за спину. Двое против одного. Причем у второго было копье, а у Шарпа ничего. Он бросил взгляд на горящие факелы. Попробовать достать и использовать как оружие? Нет, факелы слишком высоко — не допрыгнуть. Боже, ну сделай же что-нибудь. Что-нибудь! Кольцо паники сжимало его все сильнее. Сердце прыгало в такт носящейся гигантским мотыльком вокруг факела летучей мыши.

Шарп подался прочь от джетти, и толпа заулюлюкала. Наплевать. Он не спускал глаз с Притвиража. Слишком медлительный, слишком неповоротливый. Груда мышц мешала силачу двигаться. Так вот для чего здесь второй. Его дело сковывать Шарпа, гнать на противника, а потом удерживать, когда Притвираж начнет отрывать пальцы, уши и все остальное. Итак, первая цель — тот, с копьем. Сбить ублюдка и забрать копье. Шарп уклонился влево, стараясь двигаться по периметру двора, чтобы оказаться поближе ко второму джетти. Зрители разочарованно вздохнули — англичанин не хотел драться.

Копье не отставало, следуя за каждым маневром Шарпа Надо пошевеливаться. Но как, если сил нет? Он держался, понимая, что должен срочно что-то предпринимать, пока не свалился от слабости. Улучив момент, Шарп метнулся к джетти и нарвался на острие копья. Второй силач тут же перешел в контратаку, проявляя куда большую маневренность, чем можно было ожидать от такого великана. Шарп с трудом увернулся от нацеленного в плечо наконечника. Зрители смеялись над его неловкостью.

— Прими смерть! — крикнул Джама. Стоявший рядом слуга обмахивал хозяина веером.

Пот катился по щекам и лбу. Джетти загнали его в ту часть двора, где находился выход и вверх, на галерею, вели ступеньки. Ступеньки выдавались во двор, образуя угол, и Шарп вдруг понял, что угодил в западню. Он попытался вырваться, но силачи взяли его в клещи. Пространство для маневра сужалось. Влево — толстенные, как бочки, руки Притвиража, вправо — острое жало копья. Отступая шаг за шагом, Шарп вдруг уперся спиной в стену. Кто-то из зрителей отпихнул его ногой. Джетти приближались медленно, осторожно, стараясь не дать англичанину ни малейшего шанса на прорыв. Притвираж шевелил пальцами, разминая их для работы. Хлопья пепла слетали с коптящих факелов.

— Сахиб? — прошипел чей-то голос у него за спиной. — Сахиб?

Лицо Притвиража выражало уверенность и спокойствие. Да и что тут удивительного. Шарп попытался оценить ситуацию и решил, что у него остался только один ход: ударить джетти в пах в расчете на то, что тот согнется. Или же броситься на копье и добыть быструю смерть.

— Сахиб! — снова прошипел голос. Притвираж повернулся, чтобы не подставиться под задуманный Шарпом удар, и сделал знак напарнику. — Эй, паршивец! — нетерпеливо позвал голос.

Шарп оглянулся и увидел Ахмеда. Мальчонка пролез на четвереньках под ногами зрителей и протягивал захваченный у Деогаума тулвар. Шарп отступил еще на полшага и прислонился к галерее. Зрители, решив, что англичанин сдается, заволновались. Те, кто надеялся на большее, недовольно загудели, но большинство было довольно — чужак оказался слабаком.

Шарп подмигнул Ахмеду, протянул руку, сомкнул пальцы на рукояти и, выхватив клинок из ножен, повернулся. Повернулся с быстротой атакующей врага змеи. Кривое, серебристо-красное в отсвете факела лезвие блеснуло, рассекая воздух. И джетти, уже успевшие списать его со счетов, оказались не готовы к такому повороту дела. Тот, что с копьем, был ближе, и сталь полоснула его по лицу. Брызнула кровь. Индиец инстинктивно вскинул руки, защищая глаза, и копье упало на землю. Шарп стремительно шагнул вправо и подхватил оружие. В глазах Притвиража мелькнуло беспокойство.

Стражники вскинули мушкеты. Щелкнули курки. Пусть стреляют, подумал Шарп. Быстрая смерть лучше медленной и мучительной, да еще с перспективой остаться без яиц. Джама встал со стула и поднял руку, но пока не спешил отдавать приказ: в его планы быстрая смерть пленника не входила — это означало бы, что Наиг остался неотмщенным. Раненый джетти опустился на колени, прижав к лицу ладони, из-под которых стекала кровь.

Мушкет ударил совершенно неожиданно для всех. Запрыгавшее между стен эхо превратило выстрел чуть ли не в пушечный залп. Один из стражников вздрогнул и пригнулся — просвистевшая над ухом пуля врезалась в арку, осыпав его каменными крошками. В наступившей тишине голос с галереи прозвучал неестественно громко. Человек говорил на местном наречии и обращался к Джаме, который со страхом взирал на пробившуюся через толпу группу вооруженных людей.

Стрелял Сьюд Севаджи, и с Джамой разговаривал он же.

— Я сказал ему, что схватка должна быть справедливой, — с улыбкой объяснил индиец, поворачиваясь к пленнику.

— Я против него? — Шарп кивком указал на Притвиража.

— Да. Мы приехали сюда поразвлечься, — продолжал Севаджи. — И самое меньшее, что вы можете сделать, это доставить нам небольшое удовольствие.

— А почему бы вам просто не пристрелить этого мерзавца, и дело с концом?

Индиец усмехнулся и покачал головой.

— Видите ли, прапорщик, собравшиеся здесь люди примут любой исход схватки, если она будет честной. Им может не понравиться, если мы открыто примем вашу сторону. Кроме того, я вовсе не уверен, что вам захочется ходить у меня в должниках, не так ли?

— Я перед вами уже в долгу. По самые уши. — Шарп повернулся к Притвиражу, ожидавшему приказа от своего господина. — Эй, Голиаф! — крикнул он. — Иди сюда! Хочешь драться по-честному? Тогда бери оружие. — Он бросил джетти саблю, оставив себе копье. — Ну, так что?

Боль как будто ушла, и даже пить расхотелось. Все было так, как тогда, под Ассайе, когда Шарп оказался в кольце врагов, а мир вдруг предстал перед ним сценой, давшей шанс показать себя. Такой же шанс судьба дарила и теперь. И не просто шанс — Шарп был готов убивать. Схватка действительно получалась честная, а драться ему не привыкать, он вырос на драках. Бедность и отчаяние не оставляли выбора. Он был бы никем, если бы не научился драться, пробивать себе путь, держать удар. Зрители хотели видеть кровь — они ее увидят. Шарп поднял копье.

— Ну, давай, ублюдок! Иди сюда!

Джетти неловко наклонился, поднял тулвар, неуклюже махнул им над головой и снова посмотрел на хозяина.

— Не на него смотри, ты, куча мяса! Смотри на меня! — Опустив копье, Шарп шагнул вперед и сделал внезапный выпад. Притвираж с трудом парировал удар, попав саблей по древку копья. — Так не пойдет. Где твоя сила? — Англичанин отступил и опустил оружие, как бы приглашая противника к более активным действиям. Индиец немедленно клюнул на эту незатейливую уловку и попытался рассечь врага одним рубящим ударом. Шарп отступил в сторону, и сталь рассекла воздух в паре дюймов от его плеча.