Ричард Длинные Руки — властелин трех замков - Гай Орловский

Альдер вернулся рассерженный, досок не нашлось, обещали только завтра утром привезти из другого села, да и то если найдутся. Ревель вернулся на взмыленном коне, сам измучен, явно соскакивал и бежал рядом с конем, давая ему отдохнуть, сообщил, что ни брода, ни моста, а есть паром, но он его не видел, к нему ехать еще около суток.

И хотя все приободрились, но я злился все больше: для них сутки ничего не значат, в таком мире живут, но для меня и час — потеря.

— Кто не успел, — пробормотал я, — тот опоздал…

— Как-как? — переспросил любознательный Альдер.

— Опоздавшему поросенку, — сообщил я, — сиська возле задницы.

— А-а-а, — понял Альдер. — Та, где больше всего молока?

Я не ответил, с востока в нашу сторону с большой скоростью двигается трепещущий свет, как будто катится огромный шар из огня. Затем все мы разглядели крохотную фигурку на муле, несется к нам быстро, слишком быстро, намного быстрее, чем только что мчались наши кони.

Через мгновение он остановился на берегу. Мы снизу смотрели на него в великом изумлении. Трепещущий свет погас, брат Кадфаэль снова стал худым бледным монашком, усталым, куда более усталым, чем в то время, когда мы его оставили.

— Я почувствовал, — сказал он слабым голосом, — почувствовал…

Я едва нашел убежавший голос.

— Брат Кадфаэль… ты нас чуть заиками не сделал!

Он неловко слез с мула, тот широко расставил копыта и очумело мотал головой, не понимая, как он сумел промчаться с такой скоростью. Брату Кадфаэлю, похоже, тоже досталось, вернее — это скоростное путешествие выдоило его чуть ли не досуха. Он спустился к самой воде, волоча мула за повод.

Мы, все еще ошеломленные, смотрели молча. Таким брата Кадфаэля еще не знали. Он вошел в воду по щиколотки, постоял, вскинул лицо к небу и развел руки ладонями кверху. Мы молчали, неожиданно он произнес тем же слабым голосом:

— Кажется, я смогу…

Он обернулся, бледный, сосредоточенный, глаза ввалились, а скулы, напротив, заострились и натянули кожу.

— Что? — спросил я.

— Садитесь на коней, — сказал он слабым, но твердым голосом. — Реку надо будет пересечь как можно быстрее.

Мы горячили коней у самой воды, брат Кадфаэль вошел до колен, быстрые струи огибали ему ноги, заворачиваясь глубокими воронками. Он вскинул руки, воззвал слабым, но ясным и отчетливым голосом:

— Господи!.. Помоги нам, твоим верным слугам и воинам!.. Останови воды. Не ради тщеславия или богатства, но ради спасения невинной дщери…

Я подивился безумности затеи, тоже мне нью-Моисей доморощенный, пророк Мценского уезда, как вдруг в безоблачном небе сверкнули молнии, прогремел гром. Сразу же раздался измененный голос Кадфаэля:

— Быстро!..

Альдер, не раздумывая, пришпорил коня и погнал в реку, за ним направили коней Клотар и Ревель, лишь я сидел, как старый ворон на пне, смотрел, не веря глазам, а трое всадников двигались через реку, вода сперва до колен, потом по брюхо, затем снова до колен и опадает все больше и больше…

…зато слева с другой стороны как будто ударялась в прозрачную дамбу: бешено бурлила, вздымая песок, серебристые пузыри пронизывают ее сверху донизу. Уровень все поднимался, я вскрикнул, пустил коня в быстро мелеющую реку. Брат Кадфаэль все еще стоит, воздев руки к небу. Если останется здесь, когда заклятие кончится, вся накопившаяся масса воды унесет и разобьет его, как щепку.

— Держи! — прокричал я. — Держи воду!..

Остановив коня, я ухватил его за плечи и втащил к себе на седло. Зайчик все понял, пошел через обмелевшую реку галопом. Под копытами взлетает мокрый песок, бьются мелкие, а то и крупные рыбешки, застыли крупные ошалевшие раки, вяло двигаются, пытаясь погрузиться в ил, огромные сомы.

Сзади шлепает, это не отстает насмерть перепуганный мул брата Кадфаэля. Перепуганный пес бежит рядом, дрожит, уши прижаты, пригибается к земле, словно ползет. Слева уже стена воды высотой в двухэтажный дом и все прибывает, я похолодел от ужаса, это же тысячи и тысячи тонн воды за тонким стеклом, что вот-вот лопнет, из-под копыт вылетают грязь и песок, впереди нахлестывают коней Альдер, Клотар и Ревель. Все трое пригнулись к конским гривам, каждый чувствует то же самое, что и я…

Мы вылетели на берег, взметнулись по склону, брат Кадфаэль вскричал:

— Спасибо тебе, Господи!.. Да возблагодарим деяниями…

За нашими спинами дрогнула земля, послышался глухой тяжелый рев, словно зарычала гора. Незримая дамба исчезла, вода хлынула с мощью горной лавины, в мгновение ока углубила русло, понеслась девятым валом, как при цунами, нагоняя уходящие по мелководью волны.

Огромные волны ударились о берег, словно хотели захватить нас, мы ринулись прочь, неслись еще с четверть мили, наконец брат Кадфаэль остановил меня и слез на землю. Под его строгим взором мы все покинули седла, даже я встал на колени, все дружно возблагодарили небо, я видел бледные лица, каждый вздрагивал, глядя на яростные воды, глаза у каждого как блюдца, даже кони всхрапывают, переживая перенесенный ужас, прижимают уши и стараются отступить подальше от страшной реки. Я первым поднялся с колен.

— В седла!.. Господь дал нам возможность перейти реку не для того, чтобы проторчали здесь сутки!..

Брат Кадфаэль возразил:

— Сэр Ричард, мы не завершили молитву…

— Лучшая молитва, — прервал я, — молитва делом! Думаешь, Господь будет доволен, если окажется, что он зря останавливал воды? Ты подумал, сколько дворов залила вода, что вышла из берегов?

Брат Кадфаэль побледнел, поднялся. Все заняли места в седлах, я сказал псу:

— Ищи след!

Клотар сказал быстро:

— Зачем искать, вот он! Они и не скрывались. Мы все видели, в какую сторону поскакали.

Я ощутил себя несколько в дураках, но сеньоры дураками не бывают, сказал высокомерно:

— Так поехали же!.. Господь зрит, как мы справимся. Испросит…

Мои слова прозвучали зловеще, тут же с готовностью застучали копыта. Пес снова бежит впереди, постепенно вперед выдвинулся и Клотар. Я даже по его спине видел, что он потрясен не меньше, чем я. Брат Кадфаэль обнаружил невероятную мощь, остановив реку. Вряд ли что-то умеет еще, как тот же Моисей, что не реку, а целое море вот так же оголил, чтобы беглецы ушли по обнажившемуся морскому дну, но не смог отыскать прямую дорогу в Палестину и сорок лет водил народ по арабскому миру, словно в самом деле искал место, где нет нефти.

Глава 4

После часовой скачки, когда следы становились все четче и четче, даже я увидел, как однажды прямо в отпечатке конского копыта медленно распрямляется притоптанный стебелек. Однако небо на западе начинает багроветь, тяжелые тучи выглядят как кровавая корка на ране, а само неимоверно разбухшее солнце медленно сползает к темнеющему краю земли.