Разведка и шпионаж. Вехи тайной войны - Андрей Юрьевич Ведяев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Костяк резидентуры составляли выпускники ленинградской школы наружного наблюдения НКВД — девять человек, по национальности все украинцы. Их направили в Николаев в составе разведывательно-диверсионной группы «Маршрутники». 22 ноября 1941 года они нанесли первый крупный удар, взорвав военный склад и автобазу, расположенную в парке имени Петровского. 16 декабря был сожжен немецкий склад с зимним обмундированием — его забросали бутылками с горючей жидкостью.
Заместитель Лягина Александр Сидорчук, у которого семья осталась в Киеве, поселился у местной немки по имени Адель (Галина) Келем, которая его полюбила. С её помощью он устроился кочегаром на Ингульский аэродром. А 10 марта 1942 года город потряс мощный взрыв. Аэродром взлетел на воздух вместе с ангарами и самолётами — сработали магнитные мины замедленного действия. Согласно справке о деятельности «Николаевского центра» от 17 апреля 1946 года в ходе акции было уничтожено 20 самолётов и большое количество топлива. По сообщению Павла Анатольевича Судоплатова, эта операция стоила врагу 24 самолёта. Согласно справке от 4 апреля 1967 года, подготовленной Управлением КГБ при СМ УССР по Николаевской области, в результате взрыва было уничтожено 27 самолётов, 25 авиамоторов, большое количество ГСМ и целый ряд сооружений. После войны жители Николаева установили на месте аэродрома (ныне — парк Победы) памятный камень с надписью: «На этом месте 10 марта 1942 года чекист-разведчик Александр Сидорчук совершил одну из самых значительных диверсий против немецких оккупантов».
После этой операции Сидорчук устроился кочегаром на нефтебазу. 5 ноября 1942 года ему удалось установить мину, однако во время взрыва нефтехранилища отважный чекист погиб. Полиция безопасности и СД (в обиходе просто гестапо) долго допрашивало его жену Адель — но та симулировала помешательство, стала кричать, что Саша, мол, пал за фюрера в бою с напавшими на нефтебазу партизанами, пела немецкие погребальные марши — и её отпустили. Впоследствии она вспоминала, как встретилась в будке истопника — чекиста Бондаренко — с Корневым. Он попросил принести Сашин чемоданчик, в котором лежали мины, полицаю Евдокимову…
30 сентября 1942 года все действующие в городе подпольные группы были объединены в единую сеть «Николаевский центр», насчитывавшую несколько сот человек. Был избран подпольный комитет в составе Павла Защука (председатель), Всеволода Бондаренко, Филиппа Комкова, Фёдора Воробьёва и Василия Соколова. Лягин из конспиративных соображений в комитет включен не был, хотя в действительности руководил им. «Николаевский центр» организовывал диверсии, распространял листовки в Николаеве и области, собирал разведывательные данные, организовывал саботаж на промышленных предприятиях, поддерживал связь с другими подпольными организациями и Москвой, освобождал и укрывал военнопленных. В декабре 1942 года членов комитета арестовали, а вскоре немецкие пеленгаторы начали перехватывать донесения с подписью «КЭН» — это был оперативный псевдоним Лягина. Им каким-то образом удалось выйти на след радиста группы Бориса Молчанова, но тот подорвал себя связкой противотанковых гранат. Беда пришла с другой стороны. Ей оказалась соседка и подруга тёщи Корнева — Эмилии Иосифовны, врач туберкулезной больницы Мария Любченко. Немцы вызвали её на допрос в гестапо в первый же день оккупации — они понимали, что подполье не может обойтись без врача. На допросе она показала, что была оставлена для помощи подпольщикам. Тогда немцы отпустили её, взяв с неё подписку о добровольном сотрудничестве с гестапо. Бывая в доме Дуккартов, она вспомнила, что Корнев появился в нём только накануне оккупации и лишь позднее стал мужем Магды. Своими догадками предательница поделилась со следователем СД Ролингом. Но даже он не мог арестовать Корнева — адмирал фон Бодеккер был категорически против. К тому же тёща Корнева была немецкой аристократкой. Ролингу пришлось обращаться к Гиммлеру. Тот получил разрешение на арест Корнева и применение к нему пыток лично у Гитлера. Всё это зафиксировано в документах полиции безопасности и СД Николаева, захваченных при отступлении немцев.
Виктор Александрович был арестован 5 февраля 1943 года прямо на улице, по пути домой. Кроме него Любченко выдала связного группы Григория Гавриленко, которому по просьбе Корнева должна была сделать фиктивную справку о болезни, чтобы его не угнали в Германию. Пытки были страшные: ломали руки и ноги, выжигали на спине пятиконечные звезды, сдирали кожу и обнажали ребра так, чтобы было видно, как бьётся сердце… Но Корнев молчал. 17 июля 1943 года следствие по его делу решено было прекратить. «Сегодня вас расстреляют», — сказал ему Ролинг на последнем допросе, глядя на кровавую маску, в которую палачи превратили красивое лицо Лягина. И вдруг тот заговорил: «Лучше повесьте на площади, как вешали всех, кто до конца боролся против фашизма». Ролинг даже подпрыгнул от неожиданности: «Скажи, КЭН — ты?! И я помогу тебе!» Но больше ничего не услышал…
Место казни Виктора Александровича Лягина и его товарищей долгое время оставалось неизвестным. Лишь несколько лет назад были рассекречены архивные материалы, из которых выяснилось, что Лягина и Гавриленко перевезли в Греково под Николаевом и там расстреляли.
В «Николаевском центре» осталось около 50 человек, которые некоторое время продолжали борьбу против оккупантов. После разгрома руководящего ядра член комитета Филипп Комков с группой подпольщиков переехал в Херсон, откуда координировал действия подполья на Николаевщине и Херсонщине. После его гибели осенью 1943 года руководящее ядро подполья снова переместилось в Николаев и действовало до освобождения города от оккупантов 28 марта 1944 года. Всего на протяжении 1942–1943 годов были арестованы 97 подпольщиков, из них 46 казнены (в том числе лидеры организации Виктор Лягин, Павел Защук, Фёдор Воробьёв, Филипп Комков, Василий Соколов). 29 подпольщиков были отправлены в концлагеря в Германию.
5 ноября 1944 года Виктору Александровичу Лягину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. А вот его связной Григорий Гавриленко в ходе начавшегося расследования был объявлен предателем. Именно так он изображен в романе Василия Ардаматского «Грант вызывает Москву». И только спустя 15 лет выяснилось, что Гавриленко стойко
