Лазо - Моисей Губельман

Поощряя японских империалистов продолжать интервенцию в Сибири и на Дальнем Востоке, Беккер преследовал цель ослабить и Японию и Россию.

В конце декабря поздно вечером в бане на Первой Речке собралась партийная конференция. Делегаты сидели на лавках в полумраке. Все помещение тускло освещал огарок свечи. Видно было только лицо председательствующего.

На этой конференции решался один из важнейших политических вопросов, какие когда-либо приходилось решать дальневосточникам-коммунистам, — вопрос о характере власти после победы восстания. Некоторые товарищи требовали и настаивали на том, чтобы объявить немедленно советскую власть. Но большинство предложило временно передать власть земской управе с условием, что она поставит своей основной задачей ликвидацию интервенции на Дальнем Востоке и признает Дальний Восток неотъемлемой и составной частью РСФСР. Это предложение вызывалось сложностью обстановки.

На Дальнем Востоке было в то время сто тысяч. японских солдат. Провозглашение в тех условиях советской власти вызвало бы, несомненно, открытый военный конфликт с интервентами. Революционные силы не могли тогда противостоять врагам ни по численности, ни по вооружению. И поэтому конференция согласилась с мнением большинства.

Конференция избрала Лазо начальником штаба военно-революционных организаций.

В начале января 1920 года обком партии решил проверить, готовы ли трудящиеся города поддержать большевиков в их стремлении свергнуть власть Колчака, и объявил однодневную забастовку протеста против интервенции и реакции. Результат оказался блестящим. 3 января жизнь во Владивостоке замерла. Военный порт, дальневосточный завод, Эгершельд [36], все мастерские, предприятия опустели. Порт, где всегда кипела жизнь, затих. Магазины, кино, театры и учреждения не открывались. Электрическая станция не работала. Вечером город и крепость были окутаны зловещей тьмой.

Контрразведчики метались по городу в поисках подпольщиков и их штаба — Дальневосточного комитета партии. Почти во всех домах рабочих районов были произведены обыски, захвачены десятки и сотни «подозрительных» лиц. А члены комитета благополучно оставались на свободе и продолжали работу.

Забастовка кончилась, но жизнь во Владивостоке с каждым днем становилась все напряженнее и напряженнее. Казалось, внешних причин для беспокойства у белогвардейских властей и интервентов не было. Нормально работали все предприятия, учреждения. Партизаны не подавали никаких признаков жизни. Но враги чувствовали, что это затишье перед бурей, и лихорадочно к ней готовились. Никогда еще по городу не носилось столько шпиков, столько казачьих патрулей, никогда еще не было столько секретных постов из японских солдат, русских гардемаринов и юнкеров, как в те тихие, как будто спокойные дни.

Лазо был хорошо законспирирован. Жил он в разных частях города, часто менял квартиры. Однажды охранники и контрразведчики, получив, видимо, сведения о появлении в районе нового «подозрительного» лица, пришли к нему с обыском.

В дверь постучали.

— Кого это так поздно черти несут? Я сплю! — сердито крикнул Лазо. Он сразу понял, что пришли с обыском.

— Открой!

Недовольно ворча, Лазо открыл дверь.

Как полагается грузчику, которому помешали спать, Лазо довольно грубо ворчал на пришедших. Все в квартире было перевернуто вверх дном. Охранники внимательно осмотрели паспорт, удостоверение с мельницы, кровать, стул, стол, несколько валявшихся для отвода глаз пустых бутылок и ушли.

Лазо с большим юмором передавал потом подробности обыска. Контрразведчик, повидимому из интеллигентов, нашел сильно потрепанную книжку по высшей математике.

— Откуда у тебя эта книжка? — спросил он удивленно.

— Нашел на мельнице, — ответил Лазо. — Думал, хорошая книжка, роман какой, стал читать — барахло.

— Читал бы лучше «Бову-королевича», — презрительно заметил офицер, взяв книгу.

Лазо продолжал демонстрировать свою темноту:

— Книжку забирай, только два-три листка вырви мне на курево, а то махру не во что завернуть.

Офицер вырвал две странички чистой бумаги, махнул безнадежно рукой, и банда охранников удалилась. Лазо остался один.

Удовольствие от того, что удалось легко провести и оставить в дураках врагов, было испорчено сожалением о хорошей книге.

Неудержимое нарастание революционных сил, переход солдат и целых воинских частей белых на сторону революционных войск заставили еще более насторожиться японское командование. Интервенты перестраивались, расставляли воинские части ближе к Владивостокскому порту и вокзалу. На Эгершельде высадился и поселился в казармах еще один японский десант.

24 января 1920 года командование расположенного во Владивостоке егерского полка, испугавшись революционных настроений среди солдат, решило их разоружить. Узнав об этом, солдаты арестовали своих офицеров, выставили караулы и на другой день организовали комитет по руководству восстанием. Во главе этого комитета стал кузнец большевик Щипунов. Утром 26 января восставший полк был окружен юнкерами и гардемаринами, которые потребовали сдачи оружия и выдачи зачинщиков. Солдаты отказались выполнить это требование. Тогда юнкера и гардемарины начали обстреливать здание полка из винтовок, пулеметов и орудий. Восстание было подавлено, егеря разоружены и перевезены на Русский остров.

Дальневосточный комитет партии выпустил написанное начальником областного Военно-революционного штаба Сергеем Георгиевичем Лазо воззвание к солдатам и офицерам. В нем говорилось:

«За последние дни началось повсеместное разоружение русских гарнизонов. Под угрозою иностранных штыков, а иногда просто обманом, у солдат и офицеров отбирают их оружие, лишают воинского звания, объявляют военнопленными и отправляют в концентрационные лагери. Затем предлагают всем желающим добровольцам поступать в специальные части в подчинение атаманов Семенова и Калмыкова. Калмыкову удалось обманом разоружить часть хабаровского гарнизона, другая часть ушла к партизанам. Уже разоружены некоторые части во Владивостоке, предстоит разоружение всех сухопутных и морских частей.

Каждый из вас спрашивает, что это значит?

И мы ответим, что это значит то, что «союзники»… не будучи в состоянии подавить Советскую Россию и отказавшись от вооруженной борьбы с ней, предоставляют Японии свободу действий на Дальнем Востоке. Япония стремится завладеть Дальним Востоком, как она уже завладела Кореей, и разоружение воинских частей есть один из первых шагов на пути распространения японского владычества. За этим шагом последуют, конечно, и другие. Мы, борясь с Японией со дня вступления ее первых войск на территорию Дальнего Востока, можем сказать только одно: не давайте добровольно оружия. Пробивайтесь с оружием в руках, уходите к партизанам. Никакое вооружение не должно доставаться нашим врагам, уничтожайте то, что вы не можете унести с собой, взрывайте пушки, топите миноносцы. Сделайте все возможное, чтобы оружие, находящееся у вас, не было бы отнято от трудового народа, не досталось бы нашим врагам. Устанавливайте тесную связь с Дальневосточным областным Военно-революционным штабом Коммунистической партии, он поможет вам своими указаниями, сообщит необходимые для перехода сведения, даст нужные связи.