Весенний детектив 2010 (сборник) - Наталья Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Башкиров сиял от восторга.
– Я не верил… – повторял он. – Не верил! Мне стыдно… Неужели это она? О, как она прекрасна!
– Кто?
– Я обманул вас, – пробормотал он, не отрывая взгляда от росписи. – Я знал про комнату, но не смел и думать, что… Я приехал сюда из-за этой красавицы, древней, как сами веды…[8] Не верю своим глазам! Я потрясен… А вы?
Ирина не понимала, о чем он говорит.
– К счастью, я приехал вовремя! Я полгода мотался за границу и обратно, заключал важные контракты… И вдруг случайно узнал, что Ахтырин выставил на продажу свой дом. На следующий день я уже взял билет на самолет и вылетел в Москву… Оказалось, дом еще не продан! Невероятно…
Кто-то из них двоих сошел с ума. Ирина решила, что это Башкиров. Бизнес вреден для душевного здоровья. А большой бизнес – вдвойне.
– Что с вами? – осторожно спросила она.
Он с недоумением повернулся:
– Со мной? Вы думаете, я сумасшедший? Вовсе нет… Разве вы не видите ее? Это апсара из разрушенного храма Индры[9]. Небесная плясунья, которая услаждает взоры богов. Несущая свет! Она сама – пламя. Ее огонь пронизывает тьму и открывает глаза слепым…
В ушах Ирины назойливо насвистывала флейта, стучали барабаны. Она чувствовала, что Башкиров тоже слышит призрачную музыку.
– Смотрите же! Смотрите… Это апсара, танцующая для Индры! Ахтырин отыскал-таки развалины храма в джунглях. Я думал, он выдает фантазии за действительность. А он нашел ее и привез сюда! Перенес ее сокровенную тайну через тысячи километров…
– Как это возможно? – выдавила Ирина, преодолевая оцепенение.
Среди множества изогнутых линий и красок она не сразу различила гибкую крутобедрую деву с поднятыми над головой руками. Ее богато изукрашенные одежды развевались, обволакивая тело сверкающим облаком, в волосах блестели жемчужины. Отсутствие некоторых кусков изображения ничуть не портило дивную, сверхъестественную красоту апсары…
У Ирины кружилась голова. Слова Башкирова доносились до нее сквозь флейту, барабаны и колокольчики.
– Конечно же, он не соскребал фреску с камней… Думаю, Ахтырин нанял какого-нибудь местного художника, и тот скопировал уцелевшую апсару. Здесь мы видим лишь ее бледную тень, нанесенную на загрунтованную штукатурку…
«Если это тень, то каким образом она воздействует?» – подумала Ирина. Башкиров тут же уловил ее мысль и ответил:
– Дело не в деталях изображения, а в идее – именно символ концентрирует энергию, которая воспринимается человеком.
С ними обоими происходило нечто ужасное. Галлюцинации! Странные видения застилали сознание… На фоне этих видений голос Башкирова звучал резким диссонансом.
«Несущая свет…» – звучало в ушах Ирины.
Она ощущала себя не то чтобы раздвоенной, ее реальность расслоилась во времени, разделилась на несколько эпизодов. Должно быть, с Башкировым происходит то же самое…
Она вдруг ясно, отчетливо увидела, кто допустил ту роковую ошибку в расчетах, которая убила ее родителей: строительством туннеля руководил Башкиров. Не тот, кто стоял сейчас рядом с ней, другой… Вероятно, его отец.
«Вот что означает несущая свет, – подумала она, глядя на лукавую улыбку апсары. – В ее присутствии тайны исчезают! А вместе с ними и тонкая ирония жизни, и непостижимая загадка судьбы…»
Башкиров испытывал примерно то же чувство раздвоенности – он как будто находился тут и там, в недавнем прошлом, где отец, умирая, объявил ему свою последнюю волю.
«Найди ту девочку, дочь инженеров Полуниных, и сделай что-нибудь для нее. Сними грех с моей души!»
«Они были твоими друзьями?»
«Не то чтобы друзьями – коллегами. Совместная работа сблизила нас…»
«Ты уверен, что они погибли по твоей вине?»
«Теперь бог будет судить, кто виноват…»
«Что же мне для нее сделать?»
«Если она бедна, дай ей денег, у тебя их много. Если она обделена любовью, женись на ней, ты ведь холост. Обещаешь?»
«Жениться? Это уж ты хватил через край, батя!» – возмущенно подумал сын. Но слова застряли у него в горле.
Он скрепя сердце дал отцу обещание. Поспешное, необдуманное. Не хотел, а дал, боялся причинить боль умирающему. Жалость заставила его солгать.
Он обладал здравой долей цинизма, чтобы не кинуться исполнять данное отцу слово. Совесть его не мучила. Он-то ни в чем не провинился перед незнакомой девочкой, которая росла сиротой. Отец почему-то сам ее не искал, не пытался искупить причиненное горе, а дети за родителей не в ответе. Да и обвал в туннеле мог произойти по десятку причин. Всего не предусмотришь, не предотвратишь. Жертвы были и будут… Не надо вешать на себя лишний груз, заниматься мазохизмом!
– Как ваша фамилия? – повернулся он к Ирине и взял ее за плечи.
– Полунина…
Башкиров опустил руки и вздохнул. Он понял, что она знает все…Она смотрела на него, понимая, что онтоже знает…Тайна, которая привела их в этот странный дом в Гурьевке, растворилась в лучах света и обнажила все неприглядные стороны жизни, все, что люди обычно скрывают друг от друга, желая казаться лучше, чем они есть: преступную беспечность, жестокий эгоизм, запоздалое раскаяние, заведомую ложь…
– Вы мне ничего не должны, господин Башкиров, – холодно произнесла Ирина, отстраняясь. – Никто никому ничего не должен.
– А как же наказание до седьмого колена? – усмехнулся он. – Хотите, чтобы страдали мои потомки?
Они оба понимали, что стоит за этими словами.
– Я почти не помню родителей. Вы не обязаны…
– Я вам противен? Из-за отца? – перебил он.
– Вы солгали умирающему человеку…
– Я поддался жалости, черт возьми! Я не мог ему отказать!
Она резко шагнула назад, развернулась и вышла из комнаты. Зеленый туман наваждения сомкнулся за ее спиной. Башкиров не окликнул ее, не побежал следом…
Он ее не искал. Нет, не искал! Встреча состоялась сама собой. Все сошлось в одной точке, сложилось, подобно карточному пасьянсу. Нет ничьей вины, нет никаких обещаний, никакого долга! Химеры бытия рассеялись…
Он мечтал увидеть улыбку апсары! Он ее увидел и догадался, почему Ахтырин решил продать дом.
* * *Директор пригласил Ирину в свой кабинет – вспрыснуть удачную сделку. Он потирал руки от радости. По такому случаю он даже преподнес сотруднице букетик привозных ландышей. Их нежная белизна и чудесный запах напомнили Ирине Башкирова – эта весна была связана с ним. А может, и все предыдущие весны, и будущие…
– Ты совершила чудо, Полунина! Как тебе это удается?
Шампанское пенилось, вытекая из высоких бокалов. Ирина чуть не заплакала, глядя на ландыши. Если бы их подарил не патрон, а…
Она думала о Башкирове. Он стал ее навязчивым сном, несбыточной явью. Он преследовал ее, как преследуют безумца его кошмары.
Впрочем, теперь его внимание, его ухаживание было не таким желанным, не таким волнующим. Теперь, когда она знала все, надежда на любовь разбилась, рассыпалась на бесчисленные осколки. Собственно, Ирина и не надеялась.
Она выпила ледяного шампанского. Губы онемели, сердце в груди замерло…
– Вот твои деньги, – произнес директор, подвигая к ней пухлый конверт. – Господин Башкиров просил передать тебе лично. Гонорар за отличное обслуживание.
Она для него – «обслуживающий персонал». Ничего не изменилось. Они встретились в зеленом тумане и разошлись по разным мирам. Танец апсары открыл им правду, которая оказалась слишком горькой на вкус.
– Невозможно жить в истине… – прошептала Ирина.
Зря она позволила открыть комнату. Ахтырин был прав, когда запретил это делать. Они выпустили джинна из бутылки, и этот джинн взялся кроить их жизнь, словно лоскут дешевой материи.
– Что ты там бормочешь? – не расслышал торговец недвижимостью.
– Людям не нужна правда. Они не могут ее вынести…
– Кто не может?
– Вы, я… никто… И Ахтырин не мог. Поэтому и выставил дом на продажу. Апсары должны танцевать для богов, а не для людей!
Тучное тело патрона всколыхнулось в кресле. Он выпучил на Ирину изумленные глаза.
– Ты, часом, не заболела, Полунина? Несешь какой-то бред. Налить тебе еще шампанского?
* * *Прошел месяц.
Ирина с головой окунулась в работу, чтобы не замечать весны, не вспоминать о Башкирове. Не бывает любви с первого взгляда, не бывает правды, не бывает лжи. Все перемешано в коктейле, который называется жизнью. И ведь пьешь, не в силах оторваться! Захлебываешься и снова тянешься к сей чаше неупиваемой…
Ирина шагала по мокрой от майского дождя улице. Во дворах распускалась сирень. В городе пахло цветочной пыльцой и бензином. На асфальте стояли лужи.
Белый автомобиль резко затормозил в шаге от Ирины. Она очнулась от своих мыслей, испуганно ахнула.
– Я ничего не могу поделать, – удрученно вымолвил водитель. – Вы преследуете меня, госпожа Полунина. Вы хотели броситься под колеса моей машины?
