Союз времен - Лора Андерсен

«Вероятность гибели, при соблюдении мер безопасности, небольшая и нет нужды поддаваться панике. Просим в момент прохождения флуктуации принять следующие меры. Необходимо покинуть помещения и выйти на открытое пространство, так, чтобы ни листья деревьев, ни какие-либо другие предметы не отделяли вас от неба. Постелите одеяла на землю, можно несколькими слоями. Во время прохождения флуктуации возможно кратковременное сильное похолодание, до 10–20 градусов Цельсия ниже нуля, независимо от того, какая до этого была температура в вашей местности. Поэтому рекомендуется лечь на спину так, чтобы глаза были устремлены к небу и накрыться, лучше несколькими, одеялами, оставив открытыми только лицо».

Генри выключил телевизор. Он уже выучил наизусть эти простые правила, но сейчас подумал, что не так-то легко будет заставить людей выйти на улицы, когда их сольно лет учили прятаться под землю при опасностях такого рода. Строггорн предлагал ему пересидеть флуктуацию в Аль-Ришаде, но Генри, которому самому мало что угрожало, решил остаться и поддержать семью.

В храме царил полумрак, гулко отдавались шаги Строггорна в черной одежде монаха. Папа ждал его, сидя на Престоле.

— Давно жду вас, Советник.

— Правда, Ваше Святейшество? — Лицо Строггорна скрывала полумаска, и только серые глаза слегка блеснули, отразив пламя свечи.

— Как только объявили Конец Света, я решил, что больше тянуть вы просто не можете.

— Вы это так называете? — Строггорн ничуть не удивился.

— А как еще назвать? Никто даже не пытается скрыть, что с большой вероятностью все мы погибнем. — Папа оглядел его. — Вы имеете право носить одежду монаха?

— Да. Много лет назад я был посвящен в сан Инквизитора.

— Удивительное дело! Неужели так долго живете?

— Почти двести лет.

— Ваше имя в посвящении?

— Отец Марк.

— Если вы назовете город, где служили, мы легко проверим это по архивам.

— Это так важно, Ваше Святейшество? — Строггорн мысленно улыбнулся.

— Хотелось бы понять, наконец, с кем имеем дело.

— Намекаете на Дьявола?

— Как знать. — Папа мысленно пожал плечами. — Мы давно наблюдаем за Аль-Ришадом. Нельзя понять — Добро это или Зло. Так что вы хотели от меня?

— Одну простую вещь. Чтобы на этой неделе, последней, возможно, для земной цивилизации, во всех храмах читали Апокалипсис. Желательно договориться со всеми религиозными конфессиями. У вас большой вес в мире, используйте его.

— Зачем это нужно? Такое чтение вызовет панику?

— Мы хотим, чтобы в текст внесли некоторые добавления о том, как себя нужно вести, и довели это до сведения всех верующих.

— О чем пойдет речь? — Папа внимательно слушал Строггорна, вникая в очень простые правила. — Хорошо. Это мы сделаем. Значит, нужно будет людей вывести в этот момент из храмов?

— Да, иначе они будут молиться до конца, и это увеличит риск. Постарайтесь, чтобы люди раскаялись. Это может тоже оказаться важным для их спасения.

— Теперь я хотел задать вам несколько вопросов, Советник. — Папа несколько минут молчал. — Насколько нам известно, в Аль-Ришаде шестеро Советников?

— Это так.

— Скажите, вы все вызываете такой страх у людей?

— Я не понимаю вас, Ваше Святейшество.

— Что здесь непонятного? — Папа помолчал и продолжил: — Вот вы, например. Бесконечный Страх, просто ходячая Смерть. Мы ее всегда рисовали с косой, такая костлявая старуха. Только когда я вас впервые увидел, сразу понял — нет, Смерть — это вы и есть.

— Хорошо хоть, не Зло. — Строггорн усмехнулся, никогда не задумываясь о таких философских вещах.

— Для вас это представляет разницу? Для нормальных людей, Смерть и Зло — одно и то же.

— Не могу что-либо сказать. — Строггорн мысленно пожал плечами. — Но я много раз убеждался в своей жизни, что смерть — вовсе не самое большое зло на Земле, иногда жизнь куда страшнее смерти.

— Интересная философия. Это правда, что вы лично пытали людей?

— Правда.

— Тогда понятно, почему вы так считаете.

— Не только поэтому. — Строггорн улыбнулся. — Что еще вы хотели спросить?

— О Советниках. Мне рассказывали, что когда Аолла Вандерлит сняла маску, с корреспондентами случился небольшой шок.

— Отчего?

— Говорят, все мужчины в нее влюбились без памяти, поэтому никто и не стал настраивать против Аль-Ришада. Она всегда вызывает такие чувства?

— Наверное. У меня вызывает. Только я считал, что все испугались ее взгляда? Или не так?

— Не совсем так. Взгляда испугались сначала, а потом быстро привыкли. Любовь — сильное чувство, вы не находите?

— Не могу понять, к чему вы клоните, Ваше Святейшество? — нахмурился Строггорн.

— К тому, что все вы, Советники, не случайно оказались вместе. Я пытаюсь понять, есть ли среди вас один, небезынтересный церкви человек… Линган ван Стоил — воплощение абсолютной власти? Правильно?

— Похоже. — Теперь Строггорн и сам начал задумываться.

— А Креил ван Рейн?

— Гениальный человек. Можно сказать — сверхгениальный. И не только для Земли, а и для Галактики.

— Странно только, что у него телепатема — мужчина в черном, в сияющем вихре. Тогда, в Многомерности, я сначала принял его за дьявола.

— Ничего странного. Вас же мой желтый цвет не удивляет? Наше ощущение цвета условно, а многие гениальные люди не любят яркие цвета, они и так знают, что не такие, как все, зачем дополнительно выделяться?

— А Диггиррен ван Нил? У него тоже есть особенность? — Папа смотрел в глаза Строггорну.

— Упорство, безграничное упорство и терпение. Всегда доводит до конца, чем бы не занимался.

— Остался Лао ван Михаэль. Загадочный человек. — Папа посмотрел на дверь и сразу поднялся навстречу, а потом преклонил колени перед вошедшим, удивив Строггорна. Мужчина высокого роста, со светлыми волосами до плеч, в самой обычной одежде, спокойно стоял в дверях. — Мы ждали тебя, Господи! сказал Папа, прикоснувшись к его ногам.

Мужчина, весь в белом, в сияющем белом облаке и безграничная отеческая Любовь были разлиты кругом.

— Так зачем вы хотели видеть меня, Ваше Святейшество? — Лао помог Папе подняться.

— Хотел убедиться, что это так. — Сейчас он не вернулся на Престол, а сел на одно из свободных кресел, жестом предложив Лао сесть.

— Вы не правы, Ваше Святейшество, я не Бог. Бога нет. Мы все. — Лао кивнул на Строггорна, — хорошо знаем это. Все оказалось намного сложнее, чем было в начале, когда нам представлялось, что есть Добро и есть Зло. А выяснилось — нет ни того ни другого, и все — лишь части одного целого.