Затемнение - Энни Соломон

— Я этого не сказал.

— Я была права. Ты выбрал. Ты думаешь, что я убила Фрэнка.

— Нет.

— Лжешь.

Джейк беспомощно всплеснул руками.

— Хорошо! Хорошо. — Потер лицо, сразу приняв вид человека, год не спавшего. — Желаешь правду? Я не знаю. Я предпочитаю верить в тебя. Я должен в тебя верить. Но там остались улики, и если ты вернешься, то вернешься в кандалах.

— Я думала, ты этого хотел.

— Недостаточно, чтобы увидеть тебя в них.

Она посмотрела в сторону, слезы навернулись на глазах.

— Ну ладно, и на том спасибо.

Джейк тайком бросил взгляд на Петали, потом обратился к Марго:

— Так сбежим отсюда?

Печаль сдавила грудь.

— Ты имеешь в виду, съездить по башке нашему другу и тикать?

— Что-то вроде этого.

— Ты меня удивляешь.

— Прекрати…

— Нет, Джейк.

— «Нет, Джейк» что? Нет, ты не прекратишь нести хрень или не …

— Нет. — Она тщательно подбирала слова, стараясь сохранить спокойствие. Объяснить ему точнее. — Ты сам сказал, что попал в передрягу, помогая мне. Езжай домой. Никто не узнает, где ты был. Я вернусь и буду держать ответ. Ты будешь в стороне от этого.

— Я не хочу быть в стороне.

Марго вздохнула.

— А сейчас кто кидается на амбразуру?

— Я не …

— Думаешь, я не понимаю, что ты предлагаешь? Чего тебе это стоит? — При этих словах она взорвалась, заговорив страстно хриплым голосом. — Ты человек, который управляет событиями. Ты не бросаешь мусор на ветер, а собираешь его.

— Ты не му…

— Твое решение идет вразрез с тем, во что ты веришь. И ради чего? Ради меня?

— Я же сказал, что верю в тебя.

Ее глаза вновь наполнились слезами. Она поборола их и помотала головой.

— Я благодарна тебе, Джейк. Господи, даже больше, чем ты можешь представить. Но я не собираюсь тяжким грузом тянуть тебя вниз.

— Никто не…

— Послушай, думаешь, это просто? Помогая мне, ты сам становишься соучастником. Это не та цена, которую я хочу платить.

— Твою мать, дело же не в тебе.

— Ты прав, — грустно согласилась Марго. — Дело во Фрэнке и тех умерших детях.

— Боже. Главным образом в детях. И ты это знаешь.

Марго уставилась на твердый подбородок. Джейк считал, что она бросается на съедение львам, но она была уверена, что только так можно спасти себя. Что она натворила… Боже, да она с трудом думала об этом. А сбежать, освободиться… это было столь же тошнотворно и грязно, как и то, что она совершила.

— Пожалуйста… — Она взяла его за руку. — Уходи отсюда.

Стук в дверь.

— Довольно, — сказал Петали. — Время истекает. — Он привел офицера гражданской гвардии в форме и показал на Джейка. — Этого человека вы проводите в аэропорт. — Добавил что-то быстро по-испански, и сопровождающий защелкнул на запястье агента Уайза наручники, другой частью приковав их к себе. — Наручники снимут, когда вы сядете на самолет.

Марго, может, и считала, что наручники не так уж необходимы, но она не верила, что Джейк улетит, если у него появится шанс остаться.

— Прости, — извинилась она.

Он сверлил ее сердитым взором, твердо сжав губы.

— Ты что, делаешь из себя типичную маленькую мученицу?

Марго встретила его взгляд. Похоже, ему хотелось ее придушить. Слава богу, для этого ему по меньшей мере нужны были руки.

Полицейский вывел его, и Марго вздохнула свободней. Неважно, что думал Джейк, она почувствовала частицу мира в душе. Выход. Она принимала его. Но Джейк к ней не должен присоединяться.

Глава 54

Три дня спустя Джейк по удостоверению агента пробрался внутрь международного аэропорта имени Рейгана и из окна, выходящего на поле, наблюдал, как маршалы препроводили в наручниках Марго из самолета в ожидавшую машину.

Он хотел бы почувствовать ярость, подогреть гнев на предполагаемую убийцу Фрэнка. Но думал лишь о том, сколько ее держали в наручниках. Не стерли ли ей запястья?

Ее зарегистрировали, как привлеченную к суду за убийство Фрэнка Темпла. Для Брустера бегство из страны было сродни признанию вины. Не говоря уже о предпринятом полете — несмотря на то, что Марго сдалась сама — означавшем, что обвинители не потребуют залог. Все это могло занять день, может, два, в зависимости от проволочек.

Джейк нанял Марго адвоката, настоящего, но только на условии, что его самого могут включить в состав ее защиты. В этом качестве он имел право посещать ее более личным образом, чем общественный защитник.

Что и сделал на следующий день в душной комнате с надзирателем за дверью.

Марго обрядили в тюремную одежду: голубые рабочие штаны, рубашку с номером на спине. Глаза ее потухли, были усталыми, словно у побитой. В них появилась настороженность, когда она осознала, кто сидит напротив за столом.

— Что ты здесь делаешь, Джейк?

Сопровождавший надзиратель подтолкнул ее к стулу.

— Сначала сядьте. Потом можете говорить.

— Я же просила тебя держаться подальше от этого, — подчинившись, напомнила Марго. Ее приковали к столу, потом надзиратель отошел в угол. — Ты не должен здесь находиться.

Джейк впитывал ее свирепое лицо, отмечая еще большую бледность, контрастирующую с темными волосами и бровями.

— Выглядишь дерьмово.

— Спасибо, — сухо сказала она.

— Не высыпаешься?

Она дернула нетерпеливо головой, и стало ясно, что не хочет говорить на эту тему.

— Почему ты здесь?

— Вернулся за тобой, — ответил Джейк.

Марго сжала губы.

— А я наблюдаю, как вертятся колеса правосудия.

— Это мура.

— В чем дело — ты не веришь уликам?

— Нет. Не совсем.

— Потому что не хочешь, а не потому что их нет, — вздохнула она.

Джейк пожал плечами. Она права.

— Назови это интуицией.

— Еще несколько дней назад твоя интуиция работала в другом направлении.

— Настоящий мужчина признает свои ошибки.

— Ага, и где ты это взял?

— В Библии. А может, у Шекспира. Всегда или то, или другое.

Марго закрыла глаза. Тело ее обмякло. Сказывались усилия сохранять хладнокровие и самообладание. Дни напролет она мерила шагами маленькую камеру, голову занимала лишь одна мысль. Кто бы поступил так, как она? Как она дошла до точки, за которой содеянное не ужасало ее? Вопрос крутился и крутился, оставаясь без ответа. Джейк только подливал масла в огонь.

— Оставь, Джейк. Пожалуйста.

Но он не слушал.

— Коннелли здесь был? Ты работаешь на него, ему следует оторвать от стула свою бюрократическую задницу и сделать хоть что-то.

— Мы об этом говорили, — устало сказала Марго. Слова с трудом выходили.