Третье яблоко Ньютона - Елена Котова

Иванов и так уже играл. У него на доске появились еще две кнопочки-булавочки с цветными головками. Одна — серая. И клеточкой ей была Канада. Другая — беленькая, мистер Дарси. Иванов напряг резидентуру в США, в Канаде, ну и в Британии, само собой. Александр-младший ему тоже позванивал и отписывался. В основном про Варю, которая теперь в Москве сидела, но — и правда, молодец — не хныкала, не канючила, чтоб ей работу нашли, а сама-сама чем-то бабским занималась, то ли дизайном, то ли ремонтом, только к Александру-младшему время от времени наведывалась в ажуре, носа не вешала. Мидаки сообщили ему на днях, что она их слезно просила срочно визу в Россию адвокату своему сделать. Тут-то и появилась белая булавочка-кнопочка. Поможет ей этот адвокат, как же. Только все бабки из дуры-бабы вытащит. Она-то тут, не там, там ей, даже если ничего в конце концов не найдут, все следствие в тюрьме сидеть придется. Поэтому адвокат ее будет один, защиту он станет вести вяло, потому что при ее отсутствии активные следственные действия невозможны, равно как и острые оперативные ситуации, если они с самого начала уголовкой не думали ограничиваться. Свидетели, если они есть, тоже все в России. Следователи будут в навозе копаться, а Дарси — им письма слать. Волынка может годами, до морковкина заговенья тянуться. Интересно, когда у нее деньги кончатся, куда она побежит? Иванов все вертел беленькую кнопочку-булавочку в руках. Воткнул ее в Лондон и тут же передвинул в Москву… «Володя, — велел он телефонной трубке, — ты в „Балчуге Кемпинском“ все подготовь».

Тезка вскоре заехал к нему так просто, проведать. Сидели, говорили о ВТО, пока Иванов, хитро прищурившись, не обронил:

— Про зазнобу свою приехал порасспрашивать, что ли?

— Вовсе нет, с чего ты…

— Ладно, Саня, интерес понятен и законен. Дело молодое, а ее возраст тут ни при чем. Мне и самому твоя Варя уже симпатична. Скажу тебе только, что адвокат ее, Дарси, конечно никакой не агент. Умный мужик, кстати. Смотри, какой красаве́ц. — Александр-старший выложил фотографии. — Вот, в Кремль сходили, в Третьяковку. Полная программа гостя Москвы. От мороза он, правда, чуть не окочурился, но, ничего, скоро опять приедет. Видать, понравилось по московским-то ресторанам с красивой бабой на халяву шастать.

Еще через месяц Александр-старший звонил тезке сам: «Приедешь — не пожалеешь».

— Приготовил я тебе удар страшный, Саня. Вызывай Дарси стреляться, как честный офицер. Попортил он твою зазнобу. «Она его за муки полюбила, а он ее — за состраданье к ним…» Приехал, значит, Дарси из туманного Альбиона, хлопнул с морозу пару стаканов «Белуги» у себя в «Кемпински», ну и… «девушек на-а-ших ведут в кабинет…». Не грусти, Отелло. Если совсем невмоготу, ну… пойди Дездемону задуши за то, что дура полная. Если ей себя занять нечем, лучше бы на тебя, красавца, посмотрела, чем со своим адвокатом в отеле спать. Ей-богу, все равно что на Красной площади. Да-а, потемки женской души…

— Саша, да не может этого быть. Она ж не совсем идиотка. Конечно, звезд с неба не хватает, но не до такой же степени… Ты это точно установил?

— Нет, точно не установил. Готов выслушать твою версию, почему она из его номера в три утра домой ушла. Может, они в очко на щелбаны резались? Саня! Жестокую правду надо принимать с достоинством. Нам не дано баб понять. На минном поле в бирюльки играет, мать честная, что творится! Ох, раскрутит он теперь ее на деньги… Смотри, как она на него смотрит, это они в «Пушкине» сидят… А это — на Патриарших гуляют. «Мы жили по соседству, встречались просто так. Любовь проснулась в сердце, сама не знаю как». Через месяц он опять прилетит. Ну что, стреляться-то будешь?

— Мне бы твою работу, Саш, картинки рассматривать. Но, помяни мое слово, она его…

— Не исключаю. Если у нее окончательно крыша от любви не съедет, она его еще воспитает. В ней такая чертовщина есть, чисто бабья, я тебе скажу…

— А ты откуда знаешь?

— Секрет старого разведчика, Санек.

И еще прошел месяц наблюдения Иванова за этой парочкой. К тому же сведения из-за границы поступали. Скупо, правда, но Иванову хватало. Эх, если бы они год назад так же все наблюдали, все было бы по-иному. Через месяц Брюсов набрал его:

— Александр, ты уже сколько вопросом занимаешься? У тебя есть план действий?

— Есть, Игорь Иванович. Простите, а вы ко мне сами не могли бы зайти? В порядке исключения. Мне вам тут все намного легче объяснить.

— Совсем совесть потерял. Ладно, жди. Чаю мне приготовь какого-нибудь, получше. Каркаде, что ли.

Брюсов появился в дверях кабинета.

— Какой у тебя тут, Саш, бардак. Свинарник. Что ты мне показать хотел?

Иванов подвел шефа к доске с булавочками-кнопочками. На красной булавочке уже давно висела маленькая красная ниточка, вроде шарфика, а на белой — бумажный колпачок, вроде панамки.

— В бирюльки играешь?

— Нет, Игорь Иванович, кукольный спектакль ставлю. Помню указание не заигрываться. План у нас, считаю, простой. Нам делать ничего не надо. Там и без нас так все закрутилось, обхохочешься. Виноват. По всему видно, что их постановка становится чем дальше, тем сложнее. В Британии дело застопорилось, это факт, лежащий на поверхности. Так не может тянуться долго, значит, скоро что-то произойдет. Кто в МИ-6 этим занимается, выяснить не удалось. Виноват, конечно, но не удалось. Но как бы то ни было, у МИ-6 есть только один способ качнуть ситуацию. Вот он! — Иванов ткнул пальцем в серую булавку. — Канада. Там сидит некто Сериков, который… — Иванов сжато рассказал о роли Серикова в докладе Шуберта.

— Дальше…

— Гонзалес пару дней назад прилетала в Вашингтон. — Иванов вынул зеленую булавку из домика с названием «банк», что в Лондоне, и воткнул в домик «Лэнгли», штат Вирджиния. — Там она, навестив своих, встретилась с Шубертом. — Иванов передвинул черную кнопочку к зеленой. — Значит, американцы это дело не оставили, больше Гонзалес с Шубертом ничего связывать не может. Скоро эти две линии должны столкнуться, Игорь Иванович, другого варианта нет. Должны же американцы с англичанами разобраться, чьи в доме шишки, разве не так?

— Дальше…

— Ну, нет других тут вариантов, поверьте, ситуация приведет либо одних, либо других, либо обоих вот сюда, в Канаду, — Иванов снова взялся передвигать свои кнопочки-булавочки. — Кто туда поедет от МИ-6, повторяю, не знаю. Но точно поедет.

— Почему точно, если ты не знаешь кто?

— Игорь Иванович, в Британии не по-нашему правоохранительные органы устроены… Просто не хочу вам голову морочить техническими деталями, но у них следователь — это как у нас угрозыск. У «ВВ» следователь — это констебль Смит из околотка. Ему помогает Служба королевских прокуроров, в общем, это много слоев бюрократии. Короче, их следаки сами не додумались Серикова допросить, значит, это по совсем другим каналам будет делать МИ-6, с тем чтобы потом все на блюдечке принести констеблю Смиту. А у Лэнгли с ФБР тоже нет иного способа вперед двигаться, кроме как Серикова уговорить или заставить новые показания на «ВВ» дать.

— Пока красивое школьное сочинение.

— Не спорю. Но к Серикову интерес проявила и наша парочка, «ВВ» и ее Дарси. Я вам не докладывал, к слову не пришлось, но у них в Москве роман со всеми делами. «ВВ» уполномочила Дарси нанять детектива и установить местонахождение Серикова. Дура, у нас бы спросила, мы бы ей за бутылку сказали, где он. А так она столько денег за это отвалит! Они с Дарси только о Серикове в последний раз и говорили. Но мыслят правильно, хоть и дети влюбленные. Действительно, кто первый из трех Серикова на свою сторону завербует, того и праздник будет. Сериков это, повторяю, единственный источник, состоятельный для следствия, что в Америке, что в Лондоне. МИ-6 должны за него с ФБР схватиться. Наши Ромео и Джульетта этого не знают, понятно, но, следуя простой логике британского следствия, понимают, что показания Серикова против «ВВ» в дело полиции лечь не должны. Поэтому, видимо, вслед за детективом своим Дарси сам рванет к Серикову. — Иванов переместил белую кнопочку в панамке через океан.

— Предложения?

— Следовать вашим указаниям, как всегда, Игорь Иванович. «Интеллидженс Сервис» и американцы друг друга погасят. Не знаю точно как, но вот, сами посмотрите, — Иванов опять взялся за кнопочки-булавочки. — Допустим, Сериков отдастся англичанам. Тем же мало будет просто собственное следствие вперед двинуть. Им же непременно захочется еще и американцам нос утереть. Они раскрутят Серикова насчет Гонзалес и Шуберта, а возможно, попросят Шуберта дать свидетельские показания, чтобы подкрепить показания Серикова. Шуберт обосрется и как пить дать заложит Гонзалес. Тогда МИ-6 примется пинать Штаты за разработки на их территории за их собственной спиной. Начнется торг, обе стороны как-то незаметно придут к решению все спускать на тормозах. Другой вариант, допустим, американцы первыми добегут до канадской границы. Значит, все просрал Лондон, их полиция — импотенты, иммунитет англичане снимали зря. Но каким образом американцы сумели инициативу перехватить? Значит, Лондон опять будет распускать слухи, что в Инвестбанке обосновалась американская агентура. А может, и американцы сами такой слух пустят, но от имени Лондона. Обыватели этого, конечно, не поймут, не тема для газет, но на уровне политиков все будет ясно. Англичанам тогда кранты, их европейцы за можай загонят. Как так, мы вам банк доверили, который должен на Евросоюз работать, а вы там филиал ЦРУ развели. Какая, к черту, единая Европа! Брюсселю только кажется, что Евросоюз банком рулит, а президент банка просто пешка, американцы всем заправляют, а англичане, как всегда, попустительствуют им как проститутки. Лондон будет отплевываться и опять все спустится на тормозах. И наконец, принципиально иной разворот. Первым в Канаду добежит Дарси. Им с «ВВ» это позарез надо, они многое на эту кнопочку поставили. Ведь если серая кнопочка начнет давать показания — неважно, лондонской или американской полиции, то «ВВ» хана, никакой Дарси не поможет. А Дарси умненький и несравненно более маневренный, чем и МИ-6, и америкосы. Во-первых, потому что один. А во-вторых, у него на руках неубиенный козырь. Он единственный, кто способен Серикову помочь в конечном счете не сесть в тюрьму, хоть в американскую, хоть в английскую. Остальные две силы его именно туда тянут.