Новогодний сюрприз - Рудольф Васильевич Ложнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я тоже уставил свой взгляд на него, и, как мне показалось, в глубине его черных глаз появился живой интерес к заключению. Я тогда решил воспользоваться этим моментом и задал ему вопрос:
— Ну, что скажете по поводу заключения экспертизы? Интересно ведь, правда?
И вдруг нежданно подал голос Лопатин. Я даже от неожиданности слегка вздрогнул и чуточку замешкался.
— Что Вы хотели услышать от меня?
После его вопроса, произнесённого добродушным голосом, у меня даже закралась в душу надежда. «Наконец-то, лёд тронулся!»
— Я хотел бы услышать от Вас ответ на такой вопрос — каким образом у сторожа Журова оказалась бутылка с «каустиком» и с Вашими отпечатками пальцев на бутылке?
Ответ Лопатина прозвучал мгновенно и чётко, без попытки сфальшивить.
— На этот вопрос несложно ответить. Если бы Вы раньше спросили меня, без этой экспертизы, я бы ответил, как нужно.
«Хитришь, Лопатин, хитришь! Если бы не заключение, вряд ли ты признался бы», — отметил я про себя, а вслух сказал:
— Задать раньше вышеуказанный вопросу меня времени не было. — Я тоже схитрил. — Теперь вот пришло время, и я жду Вашего ответа.
Вопреки моим ожиданиям, что он сейчас начнёт плести что-нибудь такое, Лопатин спокойно, не спеша, начал:
— Задолго до Нового года Журов встретил меня возле заводоуправления и попросил достать ему «каустик», якобы для чистки канализации в доме. Я ответил положительно. Где-то перед Новым годом я отдал Журову бутылку с «каустиком».
— Скажите, Лопатин, Вы можете назвать конкретную дату передачи бутылки Журову?
— Дату конкретную не помню, но примерно задень или за два до Нового года. Если Вы спросите время, то это было под вечер, когда Журов пришёл на работу.
— Отлично, Лопатин! Тогда ещё один попутный вопрос: скажите, Вы что, были знакомы с Журовым?
Лопатин не сразу ответил на мой вопрос. Он прямо и открыто посмотрел на меня. Видимо, что-то прикидывал в голове. Придя к какому-то выводу, он только тогда подал голос:
— Ответ мой имеет какое-либо значение для Вас?
— Вы сначала ответьте на мой вопрос. А какое значение будет иметь Ваш ответ для меня, решу после ответа. Договорились? — спокойно, без каких-либо интонаций, ответил я.
— Договорились, — спокойно согласился Лопатин и даже сочувственно улыбнулся. — Я обманывать Вас не собираюсь, и обман в данный момент, я считаю, ни к чему. Вы ведь всё равно будете проверять, и поэтому отвечу честно, без лукавства. Да. Знал. Работали вместе на заводе, в мартеновском цехе. Потому я не мог отказать ему в его просьбе. Вы удовлетворены, Рудольф Васильевич, моим ответом? Ещё какие будут ко мне вопросы?
— Есть, конечно. Не один, а много.
— Не обещаю, смогу ли удовлетворить, — неожиданно проговорил Лопатин.
— А Вы постарайтесь. Это же в Ваших интересах. Вот Вы для чего затеяли игру с цыганами, думали, что мы не найдём их и недокажем Вашу вину в краже? А получилось наоборот. Ваша надежда не оправдалась. Цыгане отказались и тем самым подтвердили, что кражу совершили Вы. Жду ответа, Лопатин?
— На будущее Вы преподали мне урок.
— Это весь Ваш ответ?
— А что ещё хотите услышать от меня?
— Откуда взялись у Вас платья?
Вопрос мой остался без ответа.
— Выходит, что ты карточку на Лопатина, на раскрытие преступления выставил без достаточных оснований? — неожиданно прозвучал голос полковника. — Пока в твоём рассказе я не вижу, чтобы Лопатин признался в совершении кражи. Он ведь не признался, так?
— Карточка, товарищ полковник, выставлена правильно, обоснованно и законно, — чётко и твёрдо ответил я. — Я ведь ещё не закончил до конца своё повествование. Самое интересное впереди.
— Хорошо. Тогда послушаем дальше, — последовало указание полковника.
— Признание Лопатина в том, что он хорошо знал Журова, и, тем более, что они работали вместе, в одном цехе и канавными, натолкнуло меня на интереснейшую мысль. Стал размышлять я, если Лопатин работал вместе с Журовым на заводе и знал его хорошо, его привычки, склонности, а именно то, что Журов — заядлый выпивоха, к тому же, «на халяву», то мог решить воспользоваться слабостью Журова к спиртному и совершить кражу из мастерской.
— Каким образом Лопатин спаивал бы Журова, если последний находился в запертом помещении? — спросил нетерпеливо Дмитриенко.
— Вопрос, Джек Фёдорович, очень правильный и очень интересный. Между прочим, я ожидал такого вопроса от присутствующих. А ну-ка, вспомните, что ответил Лопатин, когда я ему задал вопрос, какого числа он отдал бутылку с «каустиком» Журову. Вспомнили?
— Накануне перед Новым годом, — подал кто-то голос.
— Верно! Так вот, Лопатин ответил, что бутылку он отдал за день или за два перед Новым годом. Так?
— Да! — послышались голоса.
— Он, конечно, солгал, — сказал я.
— Почему ты уверен, что Лопатин солгал? — задал вопрос Макаров.
— Мы с Бобовым были в мартеновском цехе, где работает Лопатин. Разговаривали со сменным инженером Скид-новым. Скиднов подтвердил, что смена его работала во вторую смену перед Новым годом. Смена начинается с трёх часов дня. А сторож Журов на смену заступает в семь часов вечера. Видите разницу?
— Да! — дружно подтвердили голоса.
— Канавный Лопатин никуда во время работы не отлучался. Это подтвердил сменный инженер цеха Скиднов. По этой причине, Лопатин никак не мог встретиться с Журовым и передать бутылку. Бутылку с «каустиком» он отдал Журову в ночь кражи. Заранее предвижу, что вы зададите мне такой вопрос — как он это сделал? Так ведь?
— Да! — крикнули несколько голосов.
— Повод для прихода в мастерскую у Лопатина был. Догадываетесь какой?
— Передать бутылку! — кто-то крикнул.
— Отлично! Да! Это — передача бутылки с «каустиком». Это он сделал перед наступлением Нового года. С этой целью, если кто не знает, сообщу, что Лопатин на этот день, то есть на тридцать первое, отпросился с работы. Причину он выставил, что родилась дочь. В действительности, дочь родилась раньше. Это был предлог. Лопатин, имея умысел совершить кражу из мастерской, около двенадцати часов ночи приходит к мастерской. Повторяю, к мастерской. Он не мог зайти в мастерскую, так как она была запертой.
Тут сделаю примечание. В этот момент, когда Лопатин подходил к мастерской, пошёл снег. Он только-только пошёл! По этой причине следы обуви Лопатина, подходящие к мастерской, остались под слоем
