АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

— Так они что, с зимы у вас?

— Нет. Их сразу пришлось ещё тогда к Романову.

— В центральный психушник? Знаю, — кивнул Золотарёв.

— Там их чуть-чуть подлечили и привезли к нам. Слишком сложный… букет.

— А поговорить с ними?

— Никаких разговоров, — отрезал Аристов. — Да и разреши тебе, толку не будет.

— Почему? — напрягся Золотарёв.

— Потому что они там. В лагере. Они не понимают, ни где находятся, ни кто вокруг.

Бурлаков наконец справился с собой, открыл лицо, взял свой стакан и не спеша размеренными глотками выпил остывший чай.

— Да, Николай Алексеевич, я видел их, пытался поговорить. Это бесполезно.

— И какой прогноз? — спросил Гольцев.

— Медицинский? Касательно чего? Язвы зарубцуются, разрывы срастутся, это мы сделаем, полного восстановления, конечно, не будет, но в стационаре при постоянных процедурах будут жить. А психика… Боюсь, необратимо. Вот и два аргумента. Нормальная психика у парня. И дружба со спальником. Невероятная комбинация.

— Да, — кивнул уже спокойно Бурлаков. — Но знаете, Сопротивление приучило меня к тому, что невероятного нет. Ну, а эти парни, Николай Алексеевич, вам зачем?

— Лагерник нужен, сами понимаете, как свидетель. Спальник… — Золотарёв пожал плечами. — Да, пожалуй, ни за чем не нужен. Даст нам лагерника и всё.

— И всё? — переспросил Аристов. — Да ни черта он не даст. Ни Бредли, ни Трейси, ни, тем более, этого парня. Спальники…

— Ладно, Юра, — Золотарёв насмешливо улыбнулся. — Поживём — увидим.

— Сначала их нужно найти, — улыбнулась Шурочка.

— Найдём.

— Через Бредли и Трейси?

— Шурочка, не язви. Конечно, получается замкнутый круг. Пастухи нам нужны, чтобы прижать Бредли и Трейси и получить от них информацию о местонахождении пастухов.

— Ну-у, — Гольцев присвистнул. — По этому кругу мы до второго пришествия бегать будем.

Шурочка оглядела опустевшие тарелки.

— Спиноза, где у тебя продукты?

— Сейчас.

Новую партию бутербродов готовили совместно, разговаривая о всяких пустяках. И вернулись к прежней теме, только сев опять за стол. И начал Бурлаков.

— Я вот о чём думал. Вот вы найдёте парней. Этих пастухов. А дальше что? Как вы будете с ними разговаривать?

— Игорь Александрович, — засмеялся Золотарёв, — "Как" это не проблема. Когда нужно получить информацию…

— А если они не захотят… давать вам информацию?

— Ну, Игорь Александрович, это уже совсем пустяки. Я уже допрашивал индейца. В принципе, если умело надавить, и этот парень заговорит.

— Надавить? — переспросил Бурлаков. — Вы считаете его лагерником и собираетесь… допрашивать под давлением?

— Я сказал: умело. И не его, а спальника.

— Результат будет тот же, — усмехнулся Аристов. — Когда они не хотят, то заставить их невозможно.

— Ну, найдём и посмотрим.

— Найди, — пожал плечами Аристов.

— Юра, — Золотарёв отпил чаю, оглядел тарелки, выбирая себе бутерброд. — Чего боятся спальники? Кроме физической боли.

— Её они как раз не боятся, — Аристов поправил очки. — Их наказывали током, прикрепляя электроды к телу. А перегорая, они испытывали такую боль, что относятся к ней спокойно.

— Юра, я спросил: кроме?

Аристов поставил стакан и поглядел на него.

— Коля, пытка — всегда пытка. В этом я не помогаю.

— Ладно, — Золотарёв был подчёркнуто благодушен и покладист. — Если я к тебе привезу этого парня, индейца, ты дашь заключение: спальник он или нет?

— Дам, конечно. Осмотрю и дам. Если будет официальный запрос.

— Будет тебе запрос, будет.

— Хочешь напугать его больницей, — понимающе улыбнулся Гольцев. — Ну-ну, Коля.

— Да, — кивнул Новиков. — Индейца, конечно, найти легче. Особенно сейчас, когда основная масса вывезена.

— Голубоглазых блондинов пруд пруди, а красивых индейцев со шрамом на правой щеке… — Золотарёв победно улыбнулся.

— Ну ладно, ну, найдёшь ты его, а дальше что? — спросил Старцев.

— Дальше я у него, — Золотарёв насмешливо посмотрел на него и сидящего рядом Аристова, — предельно тактично и деликатно выясняю всё, что мне нужно о Бредли, Трейси и лагернике. Молчать сразу обо всех он не сможет. Либо он мне сдаёт лагерника, чтобы прикрыть Бредли и Трейси, либо сдаст их, прикрывая лагерника. В первом варианте я сразу беру лагерника и работаю с ним. Во втором варианте я беру за жабры Бредли и Трейси и получаю лагерника уже от них. Сбрасываю ненужное и работаю уже с лагерником. И конечно, на лагерника сразу подключаетесь вы, Игорь Александрович. С вашим Комитетом.

— Спасибо за предложение, Николай Алексеевич. Значит, вы допрашиваете под давлением бывшего лагерника, а я, член Комитета бывших жертв и узников Империи, вам помогаю. Интересно.

— Да, — кивнул Спиноза. — Пикантная ситуация, что и говорить.

— Пожалуйста, — улыбнулся Золотарёв. — Я не настаиваю, Игорь Александрович.

Гольцев задумчиво оглядел Золотарёва и улыбнулся.

— Ты чего, Саша? Думаешь, сорвётся?

— Обязательно сорвётся, — спокойно сказал Гольцев. — Твоя беда, Коля, что ты заводишься и прёшь напролом, уже не думая, нужно ли туда переть. Условия меняются, а ты маршрут не корректируешь. Водится это за тобой. Может, ты и найдёшь индейца. Сложно, но возможно. Но на допросе он тебе ничего не даст. Я же его видел. И говорил с ним.

— Ты с ним у костра болтал, Саша, за чаем, ведь так? Ты сам рассказывал. Там отмолчаться, увести разговор — не проблема. А в кабинете при соответствующем антураже…

— Лагерник ничего тебе не скажет, Коля, — вклинился Новиков. — Я с ним уже пытался и шуткой, и нажимом. Да, Юра, это лагерник, что бы ты ни говорил, ну, в крайнем случае, парень с большим тюремным стажем, — Старцев кивнул. — Его никаким допросным антуражем не удивить и не испугать, игры в "доброго" и "злого" тоже не прокатят. И не светловолосый он, а седой наполовину. Так, Гена?

— Так, — согласился Старцев.

— В двадцать лет и седой, — задумчиво сказал Бурлаков.

— Игорь Александрович, в лагерь попадали отнюдь не только и не столько противники Империи и рабства, — Золотарёв с аппетитом вгрызался в бутерброд. — Но и такие отъявленные уголовники… так что не жалейте этого парня раньше времени.

Бурлаков кивнул.

— Да, возможно.

Разговор угасал, рассыпался. Не о чём говорить. К Бредли и Трейси не подобраться, а парней… ищи-свищи этих пастухов.

Когда уже все вставали и прощались, Старцев подошёл к Бурлакову.

— Игорь Александрович, на минутку. Или… вам куда сейчас? Я подвезу вас.

Бурлаков, помедлив, кивнул. И Золотарев в общей сумятице не заметил или сделал вид, что не заметил, как они ушли вместе.