Личный враг князя Данилова - Владимир Куницын

— Сергей! — одними губами произнес он в ухо саперу. — Нужно установить гранаты так, чтобы у немцев не было шансов подобраться к нам незаметно.

Тот лишь кивнул в ответ.

Прошло меньше часа, как все пятнадцать гранат оказались закрепленными между веток кустов. Дорожки и тропинки перегораживали замаскированные обрывки веревок, привязанные к запальным шнурам.

Когда Сергей и Луи вернулись, то обнаружили, что никто еще не спит.

— Вот и хорошо, — бодрым голосом изобразил радость Каранелли, словно и впрямь был счастлив, — а то пришлось бы будить всех с утра пораньше. Есть еще дела. Мы с товарищем Князем сейчас еще раз пройдемся по роще. Лемешев, Колганов! Сможете подготовить мотоцикл? Только заводить его нельзя.

— Сделаем, — ответил Лемешев.

— На турель установите пулемет. Патронов больше сотни не нужно. Надеюсь, что стрелять из него не придется. Так, на всякий случай. И пару гранат. Лапник, смотрю, уже приготовили. Стелите все в кучу, теплее будет. Укрываемся плащами. Пошли, Князь!

Каранелли вел Данилова к дереву. По дороге он не проронил ни слова. Николаю тоже говорить не хотелось. Слишком занят был своими мыслями. Почему же так случилось, что между ним и Луи оказалась Маша? Почему? Луи… он ведь… друг! Был врагом, так это ж в прошлом веке. Да, хотел убить! Так не убил же. Да и Данилов сам его чудом не пристрелил!

Бывает, что друзья становятся смертельными врагами. Случается и наоборот, как у них с Каранелли. Только вот снова врагом князь Данилов французу не станет. И даже если Луи окажется в лагере противника, Николай никогда на него оружие не поднимет. Скорее, даст убить себя. Только уверен он, что Каранелли тоже врагом не станет. А значит, все дело в Маше. Которая любит Луи. И ничего с этим не поделаешь.

Дерево засветилось, едва друзья ступили на поляну.

«Прошу выполнять приказания этого человека», — мысленно произнес Каранелли.

«Прошу уточнить! Имеется в виду человек, на этой поляне, который стоит в двух метрах?»

«Да. Князь Данилов».

«Команда принята!»

«Прошу сообщить ему об этом».

Данилов вздрогнул, непроизвольно озираясь по сторонам.

— Страшно, Князь? — усмехнулся Луи.

— Да уж! Не по себе.

— Не бойся. Дай команду, чтобы оно улучшило твое состояние.

— А оно исполнит?

— Ну ты же слышал.

Луи увидел, как изменило цвет дерево. Николай замер. Но спустя минуту он глубоко вдохнул.

— Ух, ты! — проговорил он. — Сейчас начну подпрыгивать.

— Теперь ты точно знаешь, где это дерево. Может пригодиться.

— Да я бы и раньше нашел.

— Ладно, пошли назад! Сменишь через пару часов Алешку.

— Подожди-ка!

Данилов замер, и Каранелли догадался, что он «разговаривает» с деревом.

— Дерево говорит, что ты старший и что оно не может принять мою команду.

— Что? — ничего не понял Луи.

«Для вызова транспортного средства требуется ваша команда, пока вы отвечаете за свои действия», — раздался знакомый голос в мозгу.

«Сколько времени нужно, чтобы вызвать транспортное средство?»

«Десять часов».

— Черт меня побери! — пробормотал Каранелли. — Как же я раньше не сообразил!

Но Луи хорошо знал, почему так случилось. Обычный страх. Родом из детства. Никогда ничего не боялся он так, как этого голоса. А вот Данилову такие мысли даже не приходят. Вздрогнул разок, — и принял все как должное.

«Какие возможности у транспортного средства?»

«Может взять на борт троих. В аварийном режиме максимальная нагрузка шесть человек, весом семьдесят килограммов каждый».

«Понял. Вызывай!»

«Команда принята».

И тут Каранелли заметил, что Данилов, кажется, хочет услышать ответ на вопрос.

— Что ты сказал? — переспросил он.

— Чего ты не сообразил?

— Да ничего! Все равно всем не уйти отсюда. Я даже не спрашиваю, и так знаю, что ты не согласишься бросить двоих здесь.

— Не соглашусь! Но Машу мы могли бы отправить.

Каранелли молчал. Прав Данилов. Во всем прав! Вот к чему страх приводит. Если бы сразу, когда Алешку принес лечиться, спросил бы у дерева — как выбраться можно — глядишь, к утру и поспело бы это самое транспортное средство.

— Ладно, командир! Кто же знал заранее, что немцы в поле линию фронта поставят, да ракетами будут всю ночь в небо палить. А когда прибудет экипаж? Ты не спросил?

— Через десять часов.

— Да! Столько нам не продержаться.

— Да я не собирался держаться. Хотел им несколько военных хитростей показать.

— Ну так показывай. Ты же Артист! — усмехнулся Данилов.

— Покажу! — решительно сказал Луи. — Николай! Давай шашку оставим!

— Нет!

— Я все понимаю. Это не только хорошее оружие. Это символ доблести Московского драгунского полка. Но согласись, солдат вермахта с шашкой будет выглядеть не очень убедительно.

— Нет!

— Да! Да, князь!

Данилов молчал. Что делать, если прав Луи? Какой смысл спорить.

— Давай оставим ее на хранение дереву. Вернемся через три месяца и заберем.

— А вернемся?

— Конечно. А знаешь почему?

— Нет.

— Во-первых, нас здесь не ждут. Во-вторых, здесь тайники, которые фрицы вряд ли найдут. И, в-третьих, чтобы нас окружить в этом лесу, нужно опять выделять целый полк.

— Я так и не понял ничего с этим полком. Так им на сотню партизан три дивизии понадобятся.

— Если честно, мне тоже ничего не ясно. Только некогда уже загадки разгадывать. Теперь нам, чем больше фрицев, тем лучше.

Каранелли взял шашку из рук Николая. Еще с вечера он присмотрел дупло в соседнем дубе. Сейчас уверенно нащупал и опустил оружие вместе с ножнами.

Друзья двинулись в сторону лагеря. Сначала молчали, потом вдруг Каранелли положил руку на плечо Николаю.

— Князь! Я хотел тебе про Машу…

— Не нужно! Мне и так все ясно! Ты был честен, на дуэль вызывать не собираюсь. Поэтому если не хочешь ковыряться у меня в душе, то лучше молчи!

— Хорошо.

По дороге до бивуака они не проронили ни слова.

XI

Перед рассветом Луи разбудил отряд. Сам он уже переоделся в немецкую форму.

Каранелли объяснял диспозицию. Роща, в которой они находились сейчас, выступала в поле длинным сужающимся клином. Таким образом, большой кусок пространства оказывался как бы разделенным лесом на две части. Северная, прилегающая к Днепру поляна, здесь была отделена от реки кустами. Южная превращалась в широкое поле, которое через холмы вело в Ляды.

— Что нужно сделать, — ровным голосом говорил Каранелли. — Князь откроет огонь из пулемета с дистанции двести — двести пятьдесят метров. Лично я надеюсь, что вся техника перекочует с северной поляны на южную. Наш мотоцикл выедет из леса, последует за противником, но ввязываться в бой, разумеется, не станет. Его задача, под общий шум проехать вдоль Днепра и незаметно уйти за линию немецкого оцепления. На сколько хватит горючего?

— Километров на сорок, — ответил Лемешев.

— Отлично! Я хочу напомнить всем, кто поедет на мотоцикле: главное — это не ввязываться в бой! Колганов!

— Я, товарищ Артист!

— Мотоцикл поведешь ты. С тобой поедут рядовой Чернобровый и ефрейтор Золиня.

— Нет! — воскликнула Маша. — Я здесь останусь…

В воздухе повисла неловкая тишина. Положение спас Лемешев.

— Ефрейтор! — голос носил налет официальности. — Вам предстоит занять место, на котором вы будете меньше всего мешать остальным выполнять поставленные задачи. Это ясно?

Он почувствовал благодарный взгляд Каранелли. Уйти на мотоцикле — самый реальный шанс.

— Выберите плащи! Прямо сейчас. Теперь задача для остальных. После того как мы устроим в южной части переполох, чтобы мотоцикл мог свободно уехать, быстро отходим. Минут через пятнадцать-двадцать рощу окружат плотным кольцом. Потом немцам придется лезть вовнутрь. У нас несложная задача — присоединиться к ним и помочь в поисках самих себя. Дальше по обстоятельствам.

Голос Каранелли звучал спокойно и уверенно. Какая мелочь — затеряться среди солдат, прочесывающих лес. Хотя у самого кошки на душе скребли. Не так-то это и просто!

— Надеюсь, Маша, ты понимаешь, что среди немцев, которые пойдут в рощу, вряд ли будут женщины?

Каранелли замолчал. Никто не возражал, не чему.

— Потому прошу всех готовиться. Я остаюсь на позиции рядом с теми, кто поедет на мотоцикле. Остальные с Князем и Лемешевым. Но никому не высовываться! Собираемся здесь. Все ясно?

— Ясно, — отозвался Данилов.

Немцы начали, едва рассвет полностью завладел небом. Росы не было, мрачное небо хранило воду для другого случая. Отдаленный звук моторов постепенно приближался, и вскоре немцы выдвинулись к роще, в которой их ждали партизаны. На северную поляну надвигалось штук семь мотоциклов, следом ехали два грузовика. Видимо, от предыдущей рощи, в которой Данилов лазил на дерево, топтать сапоги было лень, и все забрались на транспорт.