Тени Прерии. Свои среди чужих - Al1618

В этот «изолятор» вломилась небольшим метеоритом, весьма удачно погасив инерцию об попавшееся на дороге тело. Тело улетело в дальний угол и перестало закрывать обзор, так-с что имеем? Стандартный стол, на котором положили Личинку, яркий свет и замершие по углам фигуры.

Сама Личинка выглядит не очень, глаза зажмурены, из под век течет какой-то секрет, жвалы широко открыты, но даже особых звуков неслышно, ткань вокруг клыков беловатая, вместо красной, губы — серые.

«Тело» тем временем затормозило, упершись лапами в стену, и рвануло назад — докладывать, поскольку оказалось здесь самым главным.

— Состояние стабильное, показатели с момента доставки не изменились, поддерживаем комфортную температуру и влажность с атмосферой. — Первая Мать, откуда такие идиоты берутся? Откуда они эти «комфортные» показатели взяли — из того что Инженеры в развалившейся гибернационной капсуле померяли?

— И давно он у вас так орет? — Фраза сорвалась раньше, чем сообразила — кого она об этом спрашивает.

— Что? — Действительно, у особей этой специализации способность воспринимать акустические колебания редуцирована…

Так и хотелось рвануться вперед, но тут как раз появилась парочка Рабочих приволокших калорифер, по ее заказу. Так что пришлось терять время и нагреваться в струе горячего воздуха.

Наклеенная на тело искусственная шерсть и так подделка, а уж греть она без внешнего источника тепла и вовсе не будет. Потому терпеливо ждем, когда расположенный под имитацией панцирь хоть чуть нагреется, как раз и остальные заявки доставят.

Теперь нацепить этот шлем, сходство, честно говоря, не ахти, но до восьми месяцев, то есть шести с половиной сотен милициклов, личинки идалту четко видят в основном движущиеся предметы, все остальное — весьма расплывчато.

Шаг вперед, вспоминая как надо брать эту Личинку чтобы не повредить шейные позвонки, мохнатый комок легко помещается в кисти, но при этом совершенно не обращает на это внимание — он уже давно только жалуется на свое одиночество, не замечая ничего вокруг. Не зная, что делать, оставалось хотя бы его просто согреть.

Некоторое время ничего не менялось, а потом поток воздуха попал крикуну в нос. Жвалы моментально захлопнулись, обрывая унылую песню, сморщив переносицу, Личинка замотала головой из стороны в сторону, возмущенно фыркая, а потом распахнулись эти странные глазки и уставились прямо на держащую конечность, потом взгляд скользнул выше.

И тут Исследователь понял, что он или сильно ошибся в определении возраста, или слишком мало знает об Личинках. Вернее было последнее, судя по тому, что произошло дальше. Взгляд вдруг приобрел осмысленность, и маленькое тельце как-то разом умудрилось развернуться и очень быстро поползло вверх по конечности, цепляясь за приклеенную «шерсть» всеми четырьмя лапками.

Залезть высоко у него, впрочем, не вышло, застопорившись где-то посредине, он обвил всеми лапами плечо. Потом шея попробовала вытянуться, но до жаберных щелей было далеко, тогда Личинка начала тереться головой, издавая низкочастотные звуки и вытягивая губки хоботком.

В голове всплыло «рефлекс хоботка», слева от входа в камеру очень вовремя обнаружился помощник Хранителя с заказанным приспособлением для кормления. Уже принимая от него емкость, в затылок вдруг кольнула интуиция:

— Что здесь за состав?

— Состав для кормления Личинок. — Заявил этот тугодум, ошарашенно хлопая глазами. Ну, действительно, как можно такую глупость спросить?

Слегка зверея, Исследователь выдал распоряжение, немедленно промыть устройство, сначала этанолом, потом чистым дистиллятом. Помощник Хранителя нелепо потоптался на месте, демонстрируя полную дезорганизацию мышления — он не имел ни малейшего представления о дистилляте. Но тут его позвал один из Докторов — у этих все должно было быть, лаборатория все же.

Через пять микроциклов в руках опять оказалось имитирующее женскую железу устройство для кормления, но опять что-то не дало пустить его в ход. После быстрого анализа стало понятно — в тепловом зрении Личинка и «бутылочка для кормления» сильно по-разному светились.

Пришлось возвращать назад, с требованием нагреть устройство до температуры тела Личинки. «Тело», а оно, как оказалось, тут было главным, попробовало возразить.

— Тут сказано, что данный вид может потреблять жидкость вплоть до точки замерзания.

Так, с вопросами иерархии надо разбираться быстро. Шаг в сторону и шея «тела» зажата между «рабочими» сторонами боевых конечностей. Сопротивляться противник даже не пытается, глупость это тягаться с трутнем уровня «Защитник», но смотрит с вызовом и уверенностью в собственно правоте — это хорошо, иначе б пришлось просто кому-то что-то оторвать, ту же голову. А так — есть надежда достучатся до мозгов, не разламывая гребень.

— Коллега, вы, несомненно, тут самый осведомленный об последних достижениях медицины «иных»? — Это важно — начинать разговор с вопроса, на который можно ответить только «да». Даже если приходится говорить очевидную банальность — ну кого еще могли поставить лечить эту Личинку? Ну да все равно — главное — настроить оппонента на сотрудничество. Правда, он не сильно к нему склонен — жест, вместо искреннего согласия. Ну что ж, продолжим.

— Ну тогда вы точно знаете — почему «педиатрия» у них СОВЕРШЕННО отдельная наука?

И, почувствовав смятение оппонента, с переходом на приказной тон:

— И если вы все же не знаете — как устроен механизм терморегуляции, а это так, раз вы умудрились довести Личинку до гипотермии, то — МАРШ УЧИТЬСЯ! И чтобы через две сотни микроциклов у меня тут был специалист-Доктор, а не недоучка. Я в вас верю — ВЫПОЛНЯТЬ!

Что хорошо в Улье — так это то, что любые приказы выполняются бегом и с искренней радостью. Даже те, которые отданы особью, совершенно не имеющей на то право. Мать за такое по головке погладит только так, причем головка будет отдельно от всего остального. Но об этом будем жалеть потом, здесь и сейчас престиж Улья — это самое главное.

Провал спасательной операции никакими последствиями не грозил. Все прекрасно понимают — далеко не каждая спасательная операция заканчивается успехом. Более того — провал в них, это более частое событие, чем успех. Да и гибнет при спасательных работах, зачастую больше, чем удается спасти.

Но вот вся эта логика моментально откажет, если речь пойдет о самом дорогом для каждого вида. Так что тут никакие оправдания не будут услышаны — нужен только успех. Потому собственная башка — тут мелочь. А вот и соска.

Честно говоря, Исследователь хотел только проверить сосательный рефлекс, чистый дистиллят это совсем не молоко по вкусу и Личинка должна была пару раз потянув выпустить искусственный сосок. Но вместо этого она присосалась крепко, с жадностью заглатывая жидкость и торопясь.

Такая реакция вызвала недоумение, но детеныш продолжал глотать, пока не отвалился, изумленно выпучив глаза, после чего громогласно отрыгнул проглоченный воздух и не менее громогласно облегчился.

После чего уронил головку и закрыл глаза. Исследователь дернулся, но Доктор ответил, что «вроде как» все в порядке — что-то бормоча про малый стазис и какие-то «альфа-ритмы».

Так и началась эта сумасшедшая жизнь.

Двести микроциклов убили на попытку подобрать смесь для кормления, вроде даже появились наметки, как решить эту задачу, когда количество выделений из Личинки резко возросло, и она начала резко слабеть — потеря жидкости шла быстрее, чем удавалось ее вливать.

Так что следующий малый цикл встречали под аппаратом, вливающим физ-раствор и глюкозу прямо в кровеносную систему, хорошо хоть, вовремя вспомнили про такую возможность. Удивительно, но, даже сильно ослабев, Личинка не унывала и даже пыталась играть, что добавляло заботы — чтобы не выдернуть канал подачи лекарства или чтобы в него не попал воздух.

Потом начались эксперименты с синтезом белковых смесей, благо кто-то из студентов приволок с собой некоторые «деликатесы», которые и послужили основой, врачи «иных» данный состав одобрили.

Врачи-то одобрили, а вот пищеварительный аппарат Личинки — нет. В итоге про сон забыли все — мающийся животиком грудничок, это стихийное бедствие. Хорошо хоть, вовремя «внешние консультанты» подсказали проверить получившийся препарат на какой-то загадочный параметр, именуемый «жирность», после чего все присутствующие узнали много новых слов и то, что ЭТО надо разбавлять минимум в четверо.

Дальше было много чего — например, понимание простого приема, что после еды личинку надо подержать вертикально, легко постукивая между лопаток, стоило трехкратного заезда в реанимацию. Еле откачивали после того как малыш вдыхал отрыгнутую пищу.

А потом начались тяжелые аллергии — сама среда Улья с его химической регуляцией, норовила уничтожить вторгшуюся «иную» жизнь. В итоге Исследователь оказался в полной изоляции — даже воздух поступающей в специальную камеру, в которой не осталось ни одного «природного» компонента, поступал синтезируемый химически. А самому пришлось нарядиться в тяжелый скафандр, но тут Личинка отказалась принимать пищу, пока он не разоблачился.