Неугомонный эльф - Галина Романова

– Что это? – пробормотал себе под нос драур.

– Ха-ха! – донесся голос колдуна. – Это – твоя смерть!

И тут Фрозинтар неожиданно вспомнил, где видел это существо.

Все расы представляют себе Смерть по-разному. Для кого-то это обглоданный временем скелет, для кого-то – прекрасная дева в белых одеждах, для кого-то дряхлая старуха с серпом в одной руке и веретеном в другой. Люди в этом смысле не отстают от остальных рас. Их Смерть не имеет постоянного облика – каждый художник непременно старается создать собственное изображение, как единственно верное. По вере человечества, Смерть имеет непосредственное отношение к Ящеру-Разрушителю и является то ли его женой, то ли дочерью. Ей не строят храмов, просто в каждой Обители Ящера непременно имеется посвященная ей часовня, ибо где Ящер – там некромантия, а некроманты всегда имеют особые отношения с этой сущностью. И сейчас Фрозинтар, которого в свое время учил магии именно человек, сразу понял, что перед ним именно Смерть в том облике, в каком ее видят люди.

Драур невольно отступил на шаг, чтобы окинуть взглядом худую фигуру с острыми чертами лица, на котором углями горели алые глаза, и услышал злорадный смех:

– Смотри! Смотри! Это – твоя смерть…

Так и сидевший на полу с оторванным хвостом дракона в обнимку, Карадор вдруг зашелся истерическим смехом:

– Это… это… Фрося…

Драур хрустнул пальцами. При одном взгляде на сущность он понял, что придется драться, но сначала неплохо бы дать по шее этому болтуну и балагуру, чтоб не лез под руку со своими комментариями.

Сущность двинулась ему навстречу, и за спиной коротко и пронзительно взвизгнула Тара. Была ли это впрямь Смерть или просто магия колдуна создала нечто, имеющее лишь сходство с изображениями богини, разбираться было некогда. Достаточно того, что от нее впрямь разило смертью.

Пригнувшись и слегка разведя руки, словно кулачный боец в круге перед началом поединка, Фрозинтар сделал несколько шагов вбок, наблюдая за противником и заодно мысленно сканируя эфир. У него было два неприятеля – человек и вот это, значит, пользоваться надо человеческой магией.

Та-ак… а победить-то будет совсем просто. Надо лишь отсечь сущность от источника ее силы – того места, где она сейчас стояла, и можно праздновать победу. Мысленно он уже потянулся, нащупывая тонкие энергетические нити, невидимые обычным зрением, но ясно заметные для того, кто умеет в них разбираться. Две из них уже лопнули под его нажимом, но тут сущность, явно сообразив, что происходит, с пронзительным визгом ринулась вперед.

Тара заорала во все горло и полезла прятаться за Асатора, обхватив его руками за пояс и уткнувшись носом между лопаток. Рыцарь напряг мускулы. Тело слушалось плохо, онемело и затекло от долгой неподвижности, но невероятным усилием воли ему удалось преодолеть последствия колдовского оцепенения, и он рухнул на пол, закрывая девушку своим телом.

Всякий другой был бы сбит с ног, получив такой удар в живот и грудь, но Фрозинтар даже не дрогнул. Он лишь качнулся, чудом устояв на ногах.

Они с сущностью оказались практически одного роста – она была чуть выше, но значительно стройнее и более хрупкого сложения. Не тратя времени на обмены ударами, драур рванулся вперед, и его руки сомкнулись на горле жертвы.

Даже у безмозглого существа, рожденного и оживленного с помощью магии, есть какие-то чувства. Ощутив силу противника, оно рванулось, обхватывая конечностями торс Фрозинтара и пытаясь оторвать его от себя. Но отчаянным усилием, с удивлением слыша, как хрустят кости, бывший наемник вырвался из смертельных объятий и, крепче схватив врага за шею, резко пригнул его голову книзу, одновременно вскинув согнутую в колене ногу.

Послышался резкий хруст. Это сломалась кость. Не зная, что пострадало больше – его колено или голова сущности, – драур перехватил голову жертвы и резко дернул.

– Ай! – вскрикнул колдун, падая на колени.

Но сущность была еще жива – не так-то просто прикончить порождение магии. Она все еще копошилась, пытаясь встать. Удар по ногам едва не опрокинул Фрозинтара. Существо отчаянно колотило всеми конечностями, пытаясь попасть по противнику. Торопясь, тот напряг все тело, рванул…

Оторванная с мясом голова отлетела прочь и шмякнулась о стену. Обезглавленное тело судорожно задергалось, но это были последние его движения. Конечности обмякли, вместо крови из раны потекла какая-то слизь, похожая на жидкую грязь.

Переступив ногами, чтобы не испачкать в ней сапоги, Фрозинтар воззвал в пространство:

– Все живы?

– Кажется, да, – слабым голосом сообщила Тара. – Помогите кто-нибудь…

– А чего? – Карадор мигом оказался рядом. – В каком смысле помочь? За ноги подержать или посоветовать чего?

– Встать помогите, – огрызнулась девушка, пытаясь помочь подняться все еще полупарализованному Асатору.

Драур одной рукой вернул рыцаря в вертикальное положение, небрежным жестом оборвав последние энергетические нити, опутывавшие его тело. Эльф покачнулся – после магического паралича волной накатила слабость, и он оперся на подставленное девушкой плечо:

– Что это было?

– Это был ужас! Кошмар! Конец света! – трагическим тоном провозгласил Карадор. – Вы только посмотрите, во что превратился мой трофей! Ах ты скотина! Да я тебя… Я из тебя… Стой, куда потащил? Мое! Не дам!

Причиной его криков была та самая ящерица, которая накануне здорово обкусала череп пещерного морла, а сейчас под шумок стащила свой собственный отброшенный накануне хвост и с аппетитом им закусывала. Услышав вопли неугомонного эльфа и увидев, что тот рвется к ней со всех ног, огромная зверюга подхватила в зубы остатки трофея и со всех лап бросилась наутек.

Фрозинтар еле успел поймать кинувшегося вдогонку друга и некоторое время придерживал его на весу за шиворот, до тех пор пока тот не перестал брыкаться.

– Да тихо ты! – рыкнул он, борясь с желанием встряхнуть неугомонного эльфа как пыльный коврик.

– Тебе легко говорить! – возмущенно взвыл Карадор. – А эта скотина мою голову уничтожила!

Тара тихо захихикала. К ней присоединился Льор.

– Твою голову ничем не уничтожить, – буркнул драур.

– Ну не мою, а моего морла. Что мне с этим делать? – поставленный на землю, но все еще придерживаемый за шкирку, эльф попинал носком сапога раскусанный пополам череп, с которого было содрано больше половины мяса. – За такие осколки костей мне не дадут даже горстки медяков! Я хотел хвост драконий прихватить, но эта скотина его утащила и слопала. У-у, поймаю – убью на месте!

– Не надо, – вступился мягкосердечный Льор. – Может, она просто голодная была. Себя есть – это же… это…

– Это – судьба! – изрекла Тара под одобрительные кивки остальных. – Она все равно воняла ужасно, да и тяжелая была – жуть. Чего теперь жалеть? А нам пора отсюда убираться.

– И как можно скорее, – поддакнул Фрозинтар. – Пока этот колдун не опомнился.

Все огляделись по сторонам, но заманившего их сюда человека не отыскали. Видимо, он воспользовался моментом и сбежал. Но куда? Задерживаться и выяснять никому не хотелось.

Уже у порога Карадор внезапно отстал и с воплем «Ага!» кинулся обратно. Фрозинтар на этот раз не успел его перехватить, а когда неугомонный эльф вернулся к своим спутникам, те испустили хоровой вздох: обеими руками прижимая к животу, он тащил оторванную драуром голову созданной магом сущности.

Несколько дней на этаже кузнецов стены гротов сотрясались от грохота и лязга. Несколько дней удивленные гномы только переглядывались и пожимали плечами, гадая, в чем причина. Кузнечным ремеслом темные альфары владели плохо – могли отковать лишь полезные в хозяйстве вещи, рабочие инструменты и иногда кое-какие безделушки. Нет, говорят, что в древности подземные рудокопы обладали кое-какими секретами мастерства – ведь именно гномьи кузнецы отковали знаменитого Белого Змея, – но с тех пор многие знания оказались утраченными. Злые языки и вовсе говорили, что легендарный меч ковали на пару человек и орк, а гном только делал ножны. По завершении работ закален он был в крови дракона, который отдал волшебному оружию свою душу. И будто бы вообще ковался Белый Змей для какого-то человеческого короля, но тот умер еще до завершения работ, и меч некоторое время бродил по свету, пока его не прибрал к рукам король гномов Терако Энергичный. Но всем давно известно, что это – злобные измышления клеветников. Любой темный альфар вам докажет, что Белого Змея ковали гномы и для гномьего короля, а не для кого-то другого.

Через несколько дней грохот и звон металла стих. А еще неделю спустя на юг, в столицу Залесья, от подножия Дымного Носа во весь опор поскакал одинокий всадник. Несмотря на теплое время года, он так и не снял своего подбитого мехом плаща и всю дорогу обливался потом. И на то имелись веские причины – внимательный взгляд мог заметить, что под плащом к спине всадника приторочено длинное тело полутораручного меча.