Чужеземец - Виталий Каплан

Не оставалось ничего другого, как ждать. В конце концов, когда-нибудь всё разъяснится. Во всяком случае, главное понятно — умереть ему не пришлось. Может, потому что нужен здесь Господу? Мысль была приятная, такую мысль хотелось смаковать, как шоколадный пломбир. Это ж надо, какой великий праведник, просветитель заблудших, защитник сирых… Для круглого счёта не хватает лишь слова «равноапостольный»… Во рту сделалось кисло. Куда уж логичнее предположить: ты настолько не готов к зачёту, что тебя выгнали, велев как следует подготовиться и прийти во вторник… Дал Господь шанс покаяться, так нечего гордыню чесать…

Молитва шла трудно, мысли разбегались, но многолетняя привычка брала своё.

Кое-как он в уме прочитал вечернее правило, хотя вечер ли сейчас, утро ли — сказать было решительно невозможно. По внутренним ощущениям не поймёшь — там, внутри, звучало лишь два голоса — боль и жажда. Ну и третий, пока ещё тихий голосок намекал, что неплохо бы и облегчиться. Интересно только, как это осуществить технически?

Где-то вдали послышались лёгкие шаги. О! Идёт информация! Алан, собрав все силы, приподнялся на локте и уставился на ближнюю дверную циновку.

Отодвинув занавесь, в комнату вошла женщина. Довольно высокая по здешним меркам, в обычной одежде — просторной серой тсамни, так что не понять, худая или полная.

Судя по волосам, в которых седина сравнялась с чернотой, женщина была в почтенных годах. Правда, её загорелое лицо не слишком напоминало старушечье, не наблюдалось морщин и складок. А кроме того — глаза. Большие, карие, даже с какой-то прозеленью. Что-то в них такое чувствовалось… нестандартное.

— Мир тебе, добрая женщина, — с трудом проговорил Алан. Каждое движение давалось болью, голос вышел хриплый, точно у безнадёжного алкоголика.

— Ишь ты, уже и языком ворочаем, — хмыкнула женщина с порога. — Занятное дело.

При таких-то ранах… Ну-ка, давай поглядим, что с тобой сейчас творится.

Она как-то неуловимо быстро оказалась рядом, опустилась на корточки и деловито принялась разматывать повязки. Руки её двигались ловко, намекая на немалый опыт.

Не прошло и пары минут, как Алан оказался полностью обнажён, однако смущения не почувствовал. Медицина — она и в Африке медицина, и дальше Африки.

Где всё-таки расположен Объект, спорили до сих пор. Конечно, местное небо в первый же год изучили более чем тщательно, но астрономы разводили руками — из расположения звёзд и туманностей ничего не вытянуть, Млечный Путь отсутствует как класс. Ни малейшего сходства с земным небом. Ясно только, что в радиусе пары тысяч парсеков от Земли такой картины быть не могло. Вполне возможно, что это не только не наша Галактика, но и вообще другая вселенная. Сторонники гипотезы Многомирья просто визжали от счастья.

Местное солнце, впрочем, напоминало земное. Чуть побольше, спектральный класс не G2, а G3, масса отличается на полтора процента. Зато планетная система куда беднее — мёртвый раскалённый шар, весьма напоминающий Меркурий, но ещё ближе к звезде, далёкий газовый гигант, едва различимый на местном небе, и, собственно, Объект. Неотерра, как обозвали его астрономы, но название не слишком прижилось.

Планета поразительно напоминала Землю — и размерами, и составом атмосферы, и магнитным полем. Даже здешняя Луна была весьма похожа на свою земную коллегу.

Чуть больше, зато чуть дальше, приливы с отливами в точности как на Земле.

Конечно, расположение континентов отличалось. Их было всего три, и размерами они заметно уступали земным. Нечто продолговатое, располагающееся там, где у земного шара — Африка, затем — аналог Австралии. И, наконец, местное подобие Евразии, которое он уже без малого год как топчет.

— Да, отделали тебя славно, — вздохнула женщина. Голос у неё оказался низкий, богатый оттенками. — Только не надо сказок про злых разбойников, которые мне тут плёл твой мальчишка… Знаю я разбойников, знаю и манеру добрых поселян…

— Гармай! — в груди словно граната разорвалась. — Он тут?!

— Да уж ясное дело, — хмыкнула тётка. — Ушлый паренёк. И крепкий… такую тушу на себе волок… от Аргимги до Огхойи-то изрядно будет, ежели ногами.

— Где он?! — встрепенулся Алан. — Позови его!

— Незачем, — отмахнулась женщина. — Я его к хозяйству приспособила, пускай покрутится… отработает часть твоего лечения. А вот как с тобой быть…

Камни-то, да в умелых руках — штука суровая. Пожалуй, луны две тебе тут валяться, от силы полторы. Два ребра поломаны, крови вытекло в избытке. И что с головой твоей, пока неясно. Хорошо хоть, речь не отнялась. Ну уж коли говорить можешь, то расскажи — кто ты, как имя тебе, какого звания, чем по жизни промышляешь… Я в своём доме невесть кого держать не стану.

Алан на минуту задумался. Что можно ей сказать, а чего не стоит? Потом решил, что от правды ничего страшного не случится. Тем более, что Гармай, судя по всему, многое успел разболтать. И пожелай тётка сдать его огхойским властям — давно бы уже и сдала. Если она знает, что крестьяне побили его камнями — наверняка догадывается и о причине.

— Звать меня Аланом, — опершись на локоть, заговорил он. — Странник я, хожу по земле… а ни родителей, ни семьи у меня давно уже нет… Что касается звания, то оно у меня самое простое — человек я… Вестник Бога Истинного. А пришёл из очень дальней страны, в Высоком Доме про такую не знают и имя её ничего тебе не скажет, добрая женщина.

С очень дальней страной вышло неубедительно… Но на что-либо большее его фантазии не хватило. Это же не на постоялом дворе от любопытного соседа отболтаться и не тёмным крестьянам заливать, для которых все земли на день конного пути — уже дальние страны. Тётка, похоже, умна и начнёт допытываться о подробностях, о деталях… В принципе, можно было бы и сочинить правдоподобную картину, можно было бы и рассказать о малосимпатичном государстве Гуирситахаль, расположенном на западном побережье местной «Австралии». В Высоком Доме о нём и понятия не имеют, судоходство здесь не шибко развито, ни торговые шхуны, ни государевы боевые галеры не пересекают океаны — и незачем, и навигация не на высоте. Здешняя астрономия не доросла и до системы Птолемея, где уж по солнцу и звёздам широты с долготами вычислять…

Но если ты прилетел сюда проповедовать Христа — то какой уж, к его сюрреалистическим идолам, Гуирситахаль? А как объяснить местному населению про Землю, про космос, про Врата? Миссионер, который триста лет назад осчастливливал своим визитом каких-нибудь каннибалов, так и говорил — мол, приплыл на большой лодке из дальней страны… По крайней мере, голодные каннибалы чуяли, что не врёт. А тут что говорить? Алан за все его тридцать семь лет жизни так и не научился убедительно врать. Не вышло бы из него ни резидента, ни президента…