Красивый, загадочный, опасный сосед - Елена Асланова

Оливия следила за его движениями, когда он уверенно избавился от штанов и предстал перед ней обнаженным. Руслан мягко толкнул ее к стене и шагнул по душ. Оливия, подставляя лицо струям воды, собрала волосы на макушке и скрепила их заколкой, стараясь сделать так, что они не намокли.

Руслан жадно смотрел на то, как по ее телу пробегают струи воды и коснулся шеи и плеча костяшкой указательного пальца, провел вниз и дотронулся до уже напрягшегося соска. Оливия дрогнула и убрала его руку. Он снова улыбнулся.

— Ты все время улыбаешься, — произнесла она, стараясь не смотреть вниз.

— Есть причина, — ответил он и прижал ее к кафельной стене, уперев руки по обеим от нее сторонам.

Вода лилась на мужские плечи. Его взгляд стал серьезным, и Оливия ощутила, как ей в низ живота упирается его плоть. Руслан опустил голодные глаза на губы.

— Ты помылся?

Она со стороны услышала свой вопрос, и снова рассмешила его. Руслан запоздало покачал головой и накрыл ее губы. Он целовал ее неторопливо, но с намерением продолжить задуманное. Его голод разгорелся с новой силой и в следующую секунду, уже не сдерживая себя, жадно мял ее губы, погружая язык ей в рот. Одной рукой он закрыл кран с водой, и стал целовать шею, чуть втягивая нежную кожу. У нее чуть не подогнулись колени, но он обхватил ее рукой за талию и удержал на ногах. Руслан чувствовал отклик ее тела, и это возбудило его еще сильнее.

Он наклонил голову, сомкнул губы вокруг ее соска и мягко втянул. Оливия вздрогнула и вцепилась в его плечи руками. Руслан, услышав ее стон, повернул ее лицом к стене, шепнул что-то успокаивающее на ухо, и поцеловал в затылок, накрыв ладонями обе груди. От ее очередного всхлипа Руслан чуть не сошел с ума. Его плоть пристроилась в щели между ягодицами, и он мягко, но настойчиво надавил на ее поясницу, заставляя ее прогнуться.

— Не бойся, — прошептал он хрипло, видя ее колебание. — То же самое, что и было на постели.

Руслан вошел в нее одним толчком и замер, ожидая, пока она приспособится к его вторжению. Он гладил ее по спине, опуская ладони вниз и обратно. Оливия интуитивно сжала его член внутренними мышцами и вызвала в нем ощущения невыносимой остроты.

Руслан, пробормотав что-то невнятное, начал двигаться. Оливия часто задышала, ощущая, как он раз за разом погружается в нее и заставляет ее сердце биться быстрее. Она приподнялась и Руслан, не прекращая движений, прислонил ее к стене. Холодный кафель коснулся ее груди и лба. Он погладил ее по животу и опустил руку вниз. Оливия затаила дыхание и почувствовала, как он мягко скользит пальцем по чувствительной точке.

Знакомые ощущения вернулись, и внутреннее напряжение стало усиливаться. Руслан продолжал ласкать ее пальцами, срывая с ее губ отрывистые стоны. Он целовал ей шею и плечо обжигающими поцелуями и вскоре заметил, как она сильнее напряглась, а затем под действием оргазма забилась в мужских объятиях. Как только она притихла, он не выдержал и стал изливаться в нее следом. С последним содроганием и спазмом он, повинуясь непонятному инстинкту, чуть прикусил ее за плечо и тут же лизнул укушенное место. Руслан дотронулся до ее груди и почувствовал под ладонью сильное сердцебиение, точно такое же, как и у него.

— С ума сойти, — прохрипел он и укусил за мочку уха.

Руслан осторожно вышел из нее. Оливия ничего не ответила, повернулась к нему лицом и прислонилась лбом к его груди. Она почувствовала, как из нее стала вытекать его семя и опустила глаза. Недоуменная складка пролегла между ее бровями. Он понял все, улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

— Можешь убить меня за эти слова, но я очень надеюсь, что ты забеременеешь, — сказал он.

Они услышали телефонный звонок, доносившийся из кармана штанов Руслана. Оливия вспомнила о том мире, который остался за стенами его дома, и поняла, что не хочет туда возвращаться.

— Я должен ответить, — сказал он, быстро вымыв руки и надев штаны. — Как все это не вовремя.

Руслан ответил на звонок и увидел, как Оливия снова включила воду и указала ему рукой выйти из ванной. Он вышел и оставил ее одну.

— Руслан Алексеевич, я приехал и поговорил со здешними коллегами, — произнес следователь. — Человека, который напал на вас с ножом, зовут Михаил. Думаю, что его фамилия вам ни о чем не скажет. Так вот, он сознался во всем.

— В чем именно? — напрягся Руслан и посмотрел в окно.

Нина Евгеньевна все также сидела с книжкой в руке.

— Это все-таки Савичев. Да мы и так об этом с самого начала догадывались. Нам нужны были только небольшие детали и уточнения в деле.

Руслан вздохнул, устав от всего этого дела. Ему хотелось вернуться к Оливии и на время забыть об этом мире.

— Я до сих пор не верю в то, что он пытался сделать, — сказал Руслан.

— Савичев переоценил свои возможности, но на вашу жизнь он замахнулся сильно. Ему от ответственности теперь не уйти.

— Выглядит все, как сюжет дешевой комедии, — пробормотал он и обернулся, когда из ванной вышла Оливия и направилась в спальню.

Руслан, держа телефон, пошел следом за ней.

— У Савичева есть дети? — спросил он, подумав об Алисе.

— Если верить информации в деле, то детей нет и он холост, — ответил Коновалов.

— Мне нужно с ним поговорить.

— Тогда вам придется приехать обратно в Москву, — произнес следователь. — Мы его уже точно не выпустим из ИВС. Завтра с утра отправим документы судье, переведем его в Следственный изолятор и будет он там сидеть до первого судебного слушания.

— Я сегодня приеду, — сказал Руслан и притянул к себе Оливию, которая хотела выйти из спальни.

— Хорошо, я сейчас уеду в Москву и буду работать допоздна, — ответил Коновалов. — Имейте в виду, что у вас только сегодня есть возможность с ним поговорить.

Руслан отключил связь и посмотрел на нее, убрав прядь волос ей за ухо.

— Оливия, помнишь, я тебе говорил о том, что надеру зад отцу Алисы?

— Помню, только не сказал, за что именно.

— За то, что два раза пытался убить меня. Как по мне, то я бы назвал это словом не «убить», а рассмешить людей. Идиот, сам себе жизнь сломал из-за дурацких амбиций.

Оливия ничего не ответила, а, нахмурившись, переваривала новость.

— Я должен сегодня уехать, чтобы поговорить с ним.

— Ты не скажешь ему об Алисе ничего, — строго