Мой враг-дракон: Разоблачить и не влюбиться (СИ) - Вера Дельвейт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коридор закончился тупиком. Вначале я стояла в растерянности, затем обратила внимание на то, что к концу коридора потолок стал гораздо ниже, и теперь я почти доставала до него головой. Озарённая догадкой, я стала ощупывать камень обеими руками, пока не наткнулась на небольшую выпуклость. Та поддалась под пальцами, и часть потолка надо мной с шумом отъехала в сторону. Да это же… как бы его назвала Алана? Механизм! Ничего себе хитрость придумал Хэг-Дааль!
Я застыла с отчаянно бьющимся сердцем, прислушалась. Прежде чем вылезать, удостоверюсь, что там никого нет. Сотворила несколько иллюзий в виде сверкающих клинков и отправила наверх.
Мгновения текли медленно и мучительно, никакие крики не долетали до моих ушей. Путь свободен.
Я подтянулась на руках и вылезла… в кабинет Хэг-Дааля. И как только я встала и отошла, отверстие в полу закрылось.
XVIII
Легко прятаться, когда владеешь магией иллюзий — просто становишься за шкаф, и если кто-то подойдёт, услышав подозрительный шорох, то вместо тебя увидит рядом с этим самым шкафом голую стену. А если не подойдёт, тем лучше!
Сначала я не планировала прятаться. Тем не менее, когда в коридоре раздались не только шаги Хэг-Дааля, но и его слуги, желание подслушать их беседу победило. Напугать врага до полусмерти, вынудив сдаться правосудию, я ещё успею. А вот о чём-то важном могу и не услышать! Во всяком случае, чутьё квизари велело мне не торопиться.
— Господин, — взволнованно произнёс слуга, едва защёлкнулся замок в двери, — что же это вы, избежали всех обвинений? Какое облегчение!
Похоже, это был один из Двойняшек, которые раздобыли для нас с Риком лошадей и повозку. Где же второй?
Тем временем Хэг-Дааль ответил, явно решив поумерить восторг собеседника:
— Избежал лишь потому, что моё высокое положение и влияние на альгахри Ниарвена не позволили ему без весомых улик залезть в голову тебе или устроить допрос мне. И наше счастье, что твой сотоварищ так отчаянно бросился на драконов, лишь бы не выдавать меня, что они взяли и ненароком пришибли его. Экая верность! Проявил бы ты точно такую же, друг мой?
— Господин! — вознегодовал слуга. — Вы когда-то спасли нас обоих от позорной смерти! Неужели я не вернул бы вам долг?
Тон Хэг-Дааля стал жёстким:
— Я не могу знать, вернул бы ты мне долг или нет. Но одно я знаю: рано или поздно кто-нибудь покопается в твоей голове. Ирр-Каэм и Ассту-Рикенн, будь они прокляты, не отступятся от своих подозрений. А моё положение и так стало шатким. Достаточно небольшого толчка, чтобы всё полетело в пропасть.
У меня радостно заколотилось сердце. Каэм и Рик во дворце, и с ними всё в порядке! Ох, я не могла дождаться, пока не обниму обоих!..
— Плохо то, что госпожа Ирр исчезла, — как будто в раздумье сказал слуга, и я вздрогнула, выныривая из своих мыслей. — Это ведь она обвинила своего брата в попытке отравить господина Ассту, а теперь её нет, и некому подтвердить обвинение.
Да, этот слуга явно знал не обо всех делах своего господина!
— Плохо и то, что Рикенн не хочет обвинять Каэма, — проворчал Хэг-Дааль. Я буквально кожей ощущала исходившие от него волны неудовольствия и мысленно злорадствовала. Получи, паук, твоя демонова сеть развалилась прямо на глазах!
— Что же нам делать, господин Хэг? Получается так: господа Ирр и Ассту выдвинули обвинения против вас, вы — против них. Из доказательств, — это длинное слово слуга произнёс с некоторым трудом, — которые могут вам и мне навредить, только слова той служанки Эсимэ. И благородный альгахри Ниарвен требует чего-то более весомого с обеих сторон.
Значит, Эсимэ тоже жива, мысленно возликовала я и пропустила мимо ушей реплику Хэг-Дааля. Зато услышала, как его слуга потрясённо ахнул:
— Господин! А вы… говорят же, что это смертельно для человека — копаться в его голове!
— Ничего страшного, — небрежно бросил глава квизари, — я же не собираюсь долго воздействовать на твой мозг магией. Всего лишь уберу несколько ненужных воспоминаний. Ты мне ещё нужен, да и случись с тобой дурное, заподозрят, что я убрал свидетеля.
— Господин! Я… я боюсь.
— Ничего не бойся, — вкрадчиво проговорил Хэг-Дааль. Не выдержав, я выглянула из-за шкафа и увидела, как он поднёс сложенные вместе ладони в белых перчатках ко лбу несчастного слуги. Впрочем, несчастного ли? Он ведь помогал господину в его преступлениях!
— Закрой глаза и расслабься, — велел Хэг-Дааль. Его руки начали светиться мягким белым светом, но ни за что на свете я не могла допустить, чтобы он проник в мозг слуги и лишил того нужных воспоминаний. Не потому, что мне было жаль этого человека — после такой процедуры выживали немногие люди, пусть Хэг-Дааль и был уверен в себе, — а потому, что это ценный свидетель.
— Нет! — решительно заявила я, сбив злодеев с толку. А затем круг из огненных кинжальчиков окружил шею сначала одного, затем другого.
— Руки опустить и держать так, чтобы я их видела! И если вы, Хэг-Дааль, попытаетесь прибегнуть к магии — огненные острия вопьются вам в горло, — предупредила я, выходя так, чтобы меня можно было видеть боковым зрением. — Я не шучу. Не думайте, что я не смогу. Вы ещё не знаете, что я сделала с Ингерис.
С Ингерис я, на самом деле, не сотворила ничего страшного — зрение к ней вернётся, ожоги заживут, — но Хэг-Даалю об этом знать было необязательно.
Всё-таки он попытался украдкой зажечь своё собственное пламя. И тогда впервые в жизни я применила то, чему меня когда-то учил Каэм — выбросив вперёд руку, сжала кулак, представляя, будто сжимаю внутренности стоявшего передо мной дракона. И я была так зла, что пытка у меня получилась!
Лицо его исказилось и побледнело, глаза расширились, а с губ сорвался стон.
— Теперь вы видите, что я не шучу? — Говоря это, наконец, разжала кулак.
— Чего… вы хотите, Ания? И как вам удалось спастись? — переводя дыхание, с трудом поинтересовался Хэг-Дааль.
Я не стала отвечать, а вместо этого ткнула пальцем в слугу:
— Прежде всего, ты! Идёшь сюда. Да, сюда. Не бойся, кинжальчики будут идти с тобой, сопровождать, так сказать, чтобы ты не выкинул какого-нибудь фокуса! Хэг-Дааль, скажите, как открывается механизм отсюда?
— Надо встать в середину комнаты, — неохотно ответил он, — и топнуть ногой вон по тому камню, который темнее прочих.
Вскоре в полу
