Лорды гор. Да здравствует король! - Арьяр Ирмата

— Лэйрин! — раздалось от двери властное королевское.

Я с трудом поднялась — долговязый Зольтар поддержал за локоть. И не обжегся, кстати. Ободряюще улыбнулся. Редкая эмоция у вейриэнов, но четверка присутствующих здесь дружно решила изменить твердокаменным привычкам. И не было уже Рагара, который приструнил бы подчиненных легким движением брови. Да и мастер Морен отсутствовал — он, пристыженный увечьем от рук такого бездарного ученика, как я, уехал в Белые горы.

Смущенно улыбался и десяток появившихся в комнате незнакомых мне ласхов. А кем еще могут быть столь удивительные существа — прекрасные и ужасные, искрящиеся в закатных лучах, падавших из окна алыми снопами? Они тут же опустились на колено, прижав кулак правой руки к груди.

Рамасха же выглядел мрачно, как склеп в полночь.

И Роберт не радостней.

Когда ласхи раздвинулись, освобождая проход королю, он не сделал ни шага, так и стоял в распахнутых дверях. Грудь его тяжело вздымалась, словно он бежал наперегонки со степным иноходцем, из горла вырывалось свистящее дыхание.

— Лэйрин, — повторил уже тише. — У нас… беда.

15

Памятная мне Черная часовня горела. Полыхала и роща вокруг, выстреливая в небо багровые искры. Смоляной дым, рваным полотнищем поднимавшийся на фоне красного неба, выглядел особенно зловещим, напоминая огромную фигуру в развевающемся крыльями плаще.

В этом огне сгинула Виола.

— Зачем ее туда понесло? — в отчаянье кусала я губы. — Разве вы не могли остановить или ее, или пожар? Вы же маг! Вы отец!

— Я его и зажег, — ответил король, не отводивший немигающих, раскаленных до белизны и уже нечеловеческих глаз от бушующего вдали пламени.

Боги милосердные, если вы есть, если вы милосердны…

— Вы ее убили, сир? За что?

Он протянул мне черный свиток. Не тот, который был у Светлячка, отстраненно отметила я. Этот ни с каким другим не перепутать. Клочок мрака. Дыра в никуда, перечеркнувшая широкую ладонь Роберта. Притаившаяся в ночи змея. Меня передернуло от отвращения, когда я прикоснулась к пергаменту.

Свиток развернулся с шелковым шелестом. Тускло засветилась синим хищным цветком печать внизу послания.

«Ты осмелился трижды прогневить меня, — вспыхнули багровые руны. — Ты, Роберт, ничтожный потомок Астарга Ориэдра, взявшего корону не по праву крови. Ты, поднявший руку на отмеченную моим семенем женщину и изгнавший ее. Ты, взявший в заложники моего сына и посмевший его усыновить, как собственного. Ты, убивший моего верноподданного Дирха и уничтоживший огнем его прах. Трижды Я тебя щадил. Но более трех не щажу никого. Ты знал это. И ты покусился на жизнь ребенка слуги моего Дирха в чреве облагодетельствованной им женщины — твоей дочери Виолы. Или ты забыл, что дети моих слуг — мои слуги? Я, Владыка Темной страны, приду напомнить. Я, Господин твоей смерти, требую отдать мне эту женщину с моим подданным в ее чреве. Ей будет оказана честь стать наложницей брата убитого тобой Дирха. Ее жизнь будет твоей платой за его смерть. Я приду за твоей дочерью сегодня в полночь. Если ты не отдашь мне мое, Я возьму вместо нее твое королевство. Ты слышал меня. Это сказал Я, Азархарт».

Как только я прочитала послание, Роберт забрал его и поджег. Даже пепла не осталось.

— А вот это получила Виола. Письмо лежало на постели, когда Эльдер вернул ее в покои, — король протянул еще один свиток, обычный, но по контрасту с только что прочитанным, казавшийся снежно-белым.

«Здравствуй, моя дочка Виола, моя любимая кровиночка. Тысячи раз я, твоя несчастная и убитая горем мать, писала тебе письма, а в мыслях — сотни тысяч раз. Плакала и просила прощения у тебя и у всех моих доченек, отнятых у матери волей тирана. Ваш отец изгнал меня, перехватывал письма, а теперь угрожает казнить как ведьму. Но меня не остановят его угрозы, любимая моя Виола, потому что сейчас тебе нужна моя помощь.

Только ради тебя, рискуя жизнью, я приехала в столицу. Знаю о твоем несчастье, милая моя девочка. Знаю и плачу вместе с тобой. Но еще знаю, что только я могу помочь тебе. Доченька моя, ничего не бойся, мы справимся с этой бедой. Я уже приготовила безотказное средство из трав, чтобы наверняка избавить тебя от последствий твоего несчастья. Средство сильное, проверенное и очистит тебя сразу, с одного глотка.

Сегодня на закате я буду ждать тебя в Черной часовне. Ты, конечно, понимаешь, моя умница, что никому не надо говорить ни обо мне, ни об этом письме. Любящая тебя мама Хелина».

Стиль письма удивлял. Совсем не мамин. К тому же королева никогда не плакала. Она не стала бы жаловаться, да еще и той, кому тоже есть на что пожаловаться.

И — главное — печать дома Грахар не откликнулась, когда кончики моих пальцев пробежали по контуру увенчанного короной орла на вершине скалы. Он не распахнул волшебные крылья.

— Это писала не матушка, — я подняла глаза на напряженно ждавшего Роберта. — И печать фальшивая. Письмо подложное.

Он кивнул.

— Да, я сразу понял. Но Виола об этом не знала. У нее уже не было времени выяснять, как и через кого письмо попало в комнату, — времени оставалось только одеться и бежать в часовню. Девочка в смятении, мне даже трудно представить ее состояние. И вдруг узнает, что мать рядом и уже через час избавит ее от страшного ребенка. Она очень хотела поверить и поверила. Азархарт создал ловушку. Всего одно подложное письмо…

— Но как он узнал о нашем с Виолой разговоре, да еще так быстро? Как вы сами о нем узнали?

— Скорее всего, это совпадение, и ловушка была спланирована заранее. А мне сообщил барон Анир.

— Предатель!

Роберт повернул освещенное отблесками пожара лицо.

— Не забывай, Лэйрин, что аринты — огнепоклонники. Я для них — что-то вроде воплощения Бога на земле. Он меня не просто любит — боготворит.

— Учту. А не может Азархарт подслушивать через тень так же, как вы — через огонь?

— На подвластной ему территории — да, и без ограничений. А это не только Темная страна, но и любое оскверненное место. Или чья-то душа.

По позвоночнику пробежал холодок. Голос упал до шепота:

— А моя кровь тоже… подвластная ему территория?

Король покачал головой.

— Пока нет. К счастью, у него еще нет власти над тобой. Я тоже не через любой огонь могу увидеть и услышать, только через тот, над которым могу взять власть. Твои старшие сестры Адель и Агнесс зажигали свечи на черных мессах, но их огонь слепил меня, как слепит тьма. В Черной часовне горели такие же и в ту ночь, когда туда пришла твоя мать для встречи с темным слугой, и сегодня, когда туда пришла Виола. Но младшие принцессы — послушные девочки, в отличие от старших. Виола всегда, когда выходит из дворца, берет с собой лампадку. И я увидел. Что бы сделала на моем месте ты, если бы обладала моей силой?

Если бы еще знать пределы и возможности этой силы. Я посмотрела на дым, распахнувший над шпилями столицы клубящиеся крылья. Пожар шел на убыль, не перейдя границу рощи вокруг превратившейся в угли часовни. И вокруг пожарища не виднелось ни одного дымка — Роберт не позволил огню перекинуться на дома горожан.

— Попыталась бы спасти ее, — ответила.

Он улыбнулся уголком потрескавшегося от жара рта.

— Она жива. Я увел ее через огонь в убежище на том самом необитаемом острове. Но Азархарт заставил меня сыграть в его игру, — он зло сощурился на догоравший вдали огонь. — Теперь он точно знает, что Виолы в столице нет и не будет. Идем, Лэйрин, нам тоже пора. Скоро совсем стемнеет.

— Теперь Темный владыка придет в полночь?

— Да. Он всегда выполняет обещания. Но у меня будет встречный ультиматум.

Нетрудно догадаться, что речь пойдет обо мне.

Тошно чувствовать себя предметом торга. Тошно и мерзко.

Но неужели король вот так запросто раскроет мою тайну? Или она уже раскрыта… Не мог ли Темный владыка, если он тоже считает Роберта недалеким королишкой, провоцировать его на необдуманные шаги, и на самом деле ловушка — не для Виолы? А если нападение на сестру и тот зов — не случайно совпали на закате, и мой настоящий отец, соприкоснувшись со мной через зов, что-то почуял? И решил проверить, убедиться воочию?