Транзитом через Хоминибус - Евгения Гордеева

Второй облом, случившийся в институте, таких бурных эмоций уже не вызвал. Шангин просто напился с другом, сопровождая процесс уничтожения спиртного пространными комментариями своего состояния.

— Я - как деревянный…Меня больше никто не трогает…

— А ты хотел, чтобы трогали? Где тебя потрогать?

— Убери руки! Извращенец! Я говорю про чуй… чуйв… чувства, а ты… эх! Плесни!

— Забей ты на баб!

— Н-не могу… Я же не деревянный… нет, наоборот, деревянный! И я так больше не могу…

— Засверлись!

Третий раз вообще прошёл как-то буднично. Понравившаяся коллега оказалась глубоко и прочно замужем, и не то, чтобы крутить служебный роман, даже безобидно флиртовать не собиралась. Антон повздыхал тайком пару месяцев, таская каждый день шоколадки к чаю, и закономерно успокоился. А вот сейчас его, как пыльным мешком из-за угла огрели: ничего не видит, ничего не понимает, сам себе декламирует стихи! Крыша съехала, чердак промок.

— Шеф, подозреваемая доставлена, — бодро отрапортовал Цаплин, выдёргивая Шангина из его невесёлых воспоминаний.

— Замечательно!

— Ты тоже считаешь правильным отдать фирму и особняк этой Раисе? — Макс помакал масло из-под яичницы хлебным мякишем и с наслаждением отправил его в рот. С момента ареста кухарки Валентины в доме стало гораздо комфортнее и спокойнее. Даже холостяцкая яичница с беконом вызывала приятное чувство свободы. — Шенен говорит, что это честно.

— Она правильно говорит, но ты же сам понимаешь, что мне до человеческой честности нет дела! — Дросс отхлебнул кофе и кинул в рот кусочек пармезана. — Ты, главное, себя не обидь! Твою квартиру Катерина продала? Продала. Вот и купи себе новую. Не в Полининой же конуре вы жить собираетесь? В конце концов, твоя зарплата программиста должна была быть гораздо больше, сам же говорил!

— Говорил, — согласился Макс.

— А если учесть то, что ты все эти годы был настоящим хозяином фирмы, так недостача выплаченных тебе денежных средств возрастает в разы. Посчитай компенсацию и…

— Полина не согласится, — скептически возразил парень.

— Придумай веские доказательства. Поговори с Шенен, может, ангел что и присоветует… умного.

— Дросс, а что ты всё время над ней насмехаешься? Нормальная ведь девчонка! О тебе так переживала, пока ты на нарах прохлаждался.

— Девчонка то она нормальная, но… Понимаешь, мы с ней… с ним так долго соперничали… Хорошо! Раз тебе это так неприятно, я изменю свое отношение к Шенен! — Демон дружелюбно улыбнулся, стараясь сдержать рвущийся на лицо ехидный оскал. Его гениальный план начал действовать, и теперь белокрылому уж точно не поздоровится!

— Будет интересно посмотреть, — с некоторым сомнением произнёс Макс. Ему как-то не очень верилось в то, что этот прожжённый житель потусторонья вот так, в одночасье, изменится в лучшую сторону. — Только, сдаётся мне, ты тальк на мой процессор сыпешь…

— Чего?

— Мозги пудришь!

'И как он это чувствует?'

— Ладно, не парься. Завтра познакомь меня с Раисой, и будем с ней договариваться. Только… у меня тоже кое-какие мысли имеются, — Макс загадочно ухмыльнулся.

Дросс, в силу своего происхождения, посчитал, что парень решил обмануть девушку и задумался над тем, на чьей стороне ему в данной ситуации быть? Или притвориться Швейцарией, занять нейтралитет и не вмешиваться? Последний вариант конечно привлекательнее, но сразу отдалит его и от любовницы и от друга.

От друга…

Макс стал для Дросса в Хоминибусе своеобразным талисманом. Этот парень принёс ему удачу, помог выжить в человеческом мире и долг чести требовал принять сторону Кретова-младшего! От таких выводов тут же восстала мужская сущность, напомнившая маркизу, что первую любовницу он не задумываясь бросил, вторая отправилась в его родные края, а третью он собирается практически предать. Кто остаётся в сухом остатке? Вездесущий дед Пихто, с которым сексом не займёшься. Правда, остаётся грандиозный план по соблазнению белокрылого, но тут бабушка надвое сказала. А вдруг как заартачится невинный ангел? Что же ему тогда делать?

— Познакомлю, — наконец пришёл хоть к какому-то решению демон. — 'И, пока мне не надо кого-то из вас выбирать, оттибидохаю злючку Медею, а там видно будет…' — Интересно, она меня ждёт?

— Скорее всего, ждёт. Полина её у следователя видела. И отпустили тебя только из-за её показаний.

— Я знаю. Но, одно дело помочь невиновному, совсем другое — ждать его возвращения. Или… благодарности…

Вроде всё шло хорошо, но в какой-то момент Дросс ощутил, как хрупкое благополучие стало вокруг него неумолимо рушиться. А с чего всё началось, он не мог определить. Возможно, началом был трудный, даже депрессивный разговор с Медеей. Она, к его облегчению, встретила блудного любовника радостно и даже излишне эмоционально. Высокочастотные вибрации, исходящие от ликующей девушки раздражали и нервировали демона. Он от неё хотел совершенно иного. Но не говорить же об этом вслух! Специально злить он её не собирался, а она, ясень пень, даже не догадывалась, чего это гость дорогой хмурится и кривится? Секс показался Дроссу тоже каким-то пресным, и он с горечью осознал, что со смертью Катерины он потерял сразу двух любовниц.

А потом Медея разозлилась. Точнее, сначала она испугалась, до икоты.

— Ты с ума сошёл?!! Зачем мне её фирма?!! Чтобы меня, как Катьку, грохнули и прикопали? Да?

— Катерину убила кухарка, разве ты не знаешь? — стараясь быть как можно спокойнее, терпеливо пояснил Дросс. — Она на неё зуб имела из-за грубого характера хозяйки. Так что фирма тут абсолютно не причём! Чего ты боишься?

Уголок рта Медеи чуть дёрнулся. Она хотела что-то возразить, но передумала. А демон дал ей время всё обдумать, взвесить и принять правильное решение. Пока девушка угрюмо курила, свернувшись в любимую позу калачиком, маркиз без интереса листал журнал. У него уже начала болеть голова, так как курительный процесс затянулся чуть ли не на полчаса. Одна сигарета сменялась другой, а Медея всё никак не могла унять свой страх. Дросс это чувствовал и половиной своего сознания горячо желал продолжения банкета. Но вторая половина настоятельно советовала прекратить издевательство над бедной девицей.

'Она сейчас тихо рехнётся от страха, и тогда Максу некому будет делать щедрый подарок!'

Дросс отложил журнал, присел рядом с девушкой, аккуратно вынул из её пальцев сигарету и прижал к себе.

— Чего ты так напугалась? Ты ведь не одна! С тобой буду я, — по телу маркиза пробежала волна нервных мурашек. Дросс никак не ожидал, что его тело будет так реагировать на ложь. Оказывается, себя убеждать гораздо труднее, чем собеседника. — И Макс помогать будет. Я его попрошу.