Дорога ярости. Как Джордж Миллер создавал культовую постапокалиптическую франшизу - Люк Бакмастер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем – КА-БУМ! Раздается сильный взрыв. Детонация произошла под землей, поэтому они не видели разрушений, но буквально почувствовали, как земля под ними зашевелилась. О’Нилл и Кеннеди заходят внутрь, чтобы осмотреть место. И «там полный кошмар, – вспоминает О’Нилл. – Гарри снес все, что мы снимали в течение двух дней. Остались одни руины. Он взорвал фигуру женщины и половину комнаты вместе с ней».
Билли Кеннеди, талантливый скульптор, спас положение, вписав фигуру красивой женщины в частично взорванную стену. Он даже реализовал творческий замысел предполагаемого бывшего солдата СС, соорудив работающий винный кран, который торчал между ее ног. Через день или два, вечером, они с О’Ниллом налили себе из него вина и отпраздновали отлично выполненную работу. Выпив по несколько бокалов, они вернулись к себе на полноприводной машине, за рулем которой сидел художник-декоратор.
Эти двое уже давно не спали и пили крепкое вино, добытое сами-знаете-откуда в подземном гнезде Крокодила Гарри. Захмелевший О’Нилл чувствовал последствия вечеринки. Вдруг он кричит: «Смотри, Билл!» – и хватается за ручной тормоз по причинам, которых он не знал ни тогда, ни сейчас.
«Полноприводные автомобили не любят ручные тормоза, – говорит О’Нилл, – поэтому машина перевернулась, замерла на мгновение, а потом встала обратно, и я продолжил движение. Теперь мы были покрыты красной глиной и дерьмом. Машина была в полной жопе. Билл сказал: «Если ты еще раз выкинешь такой трюк, я тебя убью». Мы просто списали случившееся на божье провидение».
Глава 17. Бойня и хаос в Кубер-Педи
«Это был всего лишь маленький пятизарядный револьвер 22-го калибра, но если бы он засунул его Мэлу в нос, то мог бы причинить вред. Вот такие дела творились в Кубер-Педи».
Джордж Миллер объявил на съемочной площадке «Под куполом грома» в Кубер-Педи сухой закон: ничего – по крайней мере, теоретически, – крепче чая или кофе. Однако актеры и съемочная группа «Безумного Макса» были не из тех людей, которым можно указывать, когда, где и что им можно пить. Мэл Гибсон позже рассказал, что во время съемок этого и нескольких других фильмов он страдал от алкоголизма, выпивая по шесть бутылок пива за завтраком еще до прибытия на съемочную площадку. Согласно биографии 2004 года (Mel Gibson: Man on a Mission), ему предоставили «водителя и надзирателя, чтобы звезда не оказалась в тюремной камере какого-нибудь маленького городка вместо съемок в фильме стоимостью 10 миллионов долларов».
Нет нужды говорить, что Мэл Гибсон не был в ответе за атмосферу, царившую на съемках «Под куполом грома», – симфонию беспорядков на экране и за его пределами, пропитанную алкоголем и наркотиками. Действительно, некоторые из происходивших безобразий не мешали профессионализму Гибсона; по общему мнению, актер вел себя хорошо и отличался трудолюбием на площадке – что удивительно, учитывая огромное количество спиртного, которое он употреблял.
Смерть Байрона Кеннеди сделала «Под куполом грома» картиной, рожденной под тенью трагедии. Казалось, все, что могло пойти не так, пошло не так. Грант Пейдж, легендарный каскадер, чьи навыки сыграли решающую роль в успехе «Безумного Макса», вернулся в качестве постановщика трюков.
«Как будто не хватало важной детали, – говорит он, размышляя об отсутствии Кеннеди. – Ты не мог реально ощутить разницу, но чувствовал, что чего-то больше нет. Джордж ощущал это острее других».
Бюджет фильма «Под куполом грома» всегда держался в секрете, и Миллер отказался назвать его, но считается, что он составил около 12 миллионов австралийских долларов (оценки достигают 14 миллионов долларов). Это сделало его самой дорогой кинокартиной, когда-либо снятой в Австралии на тот момент. Над фильмом работало большое количество людей; и многие из них принимали участие в вечеринках. Энгри Андерсон, икона австралийской музыки и давний друг Джорджа Миллера, сыграл роль злодея Айронбара. «Когда мы приехали в пустыню, там было охеренно для всех, кто млад и стар, – вспоминает Андерсон. – Много наркоты. Много кокаина. Много спидов».
И, конечно, море алкоголя. Андерсон рассказывает об одном наполовину стершемся из памяти вечере в местном греческом ресторане «Том и Мэри». Там всегда была хорошая еда, а владельцы с удовольствием обслуживали поток клиентов – киношников со съемок «Под куполом грома», пришедших из пресловутой Пустоши (ресторан и по сей день хвастается тем, что обслуживал Мэла Гибсона и Тину Тёрнер). В один вечер произошла ссора между Гибсоном и разъяренным местным жителем, который считал, что у актера роман с его девушкой.
«Мы с Мэлом пошли в туалет, чтобы отлить. К тому времени, конечно, мы все уже успели изрядно надраться, – вспоминает Андерсон. – Мы были в ресторане, ужинали, пили рецину[23], пиво и прочую хрень, и тут заходит какой-то парень и направляет на Мэла пистолет. Он кричит: "Ты трахал мою телку!" Этот парень был поехавшим югославом. Он говорит: "Я убью тебя, ты, гребаная рвань!" Рэнни [друг и коллега] встал между ним и Мэлом и сказал: "Слушай, приятель, все не так". Он сказал, что девушка, при всем уважении к ней, – просто сочиняет истории. Жена Мэла здесь, с ним (это была ложь), и он каждый вечер уходит домой к своей супруге».
Андерсон продолжает:
«Тот псих спрашивает: "Это правда, это правда?" Мы говорим: "Да-да-да, это правда, правда". У него был всего лишь маленький пятизарядный револьвер 22-го калибра, но если бы он сунул его в нос Мэлу, то мог бы нанести вред. Вот такие дела творились в Кубер-Педи».
В отдаленном шахтерском городке была не слишком-то бурная ночная жизнь. Кроме нескольких мест, где можно поесть, здесь имелись только автокинотеатр и местное питейное заведение «У хрюшки». На стене висела табличка: «Уважаемые посетители, не проверяйте оружие и взрывчатку в баре!», что давало некоторое представление о том, какую клиентуру привлекало заведение. Одним из здешних завсегдатаев – хотя, конечно, без оружия или взрывчатки, – был Мэл Гибсон. Не каждый день крупная кинозвезда общается с местными жителями в таком месте, как Кубер-Педи. Прошел слух, что он приехал в город вместе с «цирковой труппой "Безумного Макса"».
С первых лет своей актерской карьеры, только что закончив NIDA, Гибсон демонстрировал, что ему не по себе от статуса знаменитости. Чрезвычайно далекий от образа сноба, святоши, элитарного голливудского типа, Гибсон был – а, возможно, и остается в душе – ларрикином[24], неравнодушным
