Строптивая сиротка для Айсберга - Мила Верта

Горин доедает готовую еду из нашего холодильника. Спокоен как удав. Флегматик херов.

Меня трясёт как под напряжением. Кровь на адреналине качает, становится удушающе жарко. С психом луплю по столу. Сучная неделька выдалась. Заебался в край.

— Подумай, над Машиными словами. Она в свои восемнадцать мудрее вас всех. Дай ей этого ребёнка. Закрой её гештальт.

— Горин, и ты туда же? Ну ладно она девчонка, но ты то понимаешь, что это неправильно вешать на неё нагулянного, чужого ребёнка? Она-то тащить будет до последнего, не кинет, не предаст. Но, сука ей это за что?

— За то, что выбрала тебя. — пожимает плечами Горин — Всё на свете имеет свою цену. Подумай сам. За несколько месяцев Маша закончила кулинарные курсы, компьютерные курсы, курсы по вождению, курсы по дизайну интерьера, курсы по финансовой грамотности, психологические курсы что-то там про гармонию, и ещё фиг знает какие! Зачем ей это, по-твоему?

— Не знаю, возможно, ищет себя? — ну это прям на поверхности.

— Потому что, она ищет чем заткнуть эту пробоину неслучившееся материнство. Она сублимирует, Кай. На ключах у неё какой брелок? — прищуривается Горин.

Я машинально бросаю взляд на ключницу в прихожей. На ключах болтаются маленькие розовые носки из полимерной глины. Маша сама сделала этот брелок на очередных курсах.

Сукааа, мне казалось, мы это уже пережили. Герда даже посещала психолога.

— Да ну нахуй! — обессилено, опускаюсь на стул.

Вот почему она никак не определиться с факультетом и универом? Потому что подсознательно ждёт беременности? И тянет время? Герда слишком сознательная, и благодарная она знает, сколько стоит учёба в московских вузах. Предлагала мне даже провинциальные универы рассмотреть.

— Я о другом для неё мечтал, думал, будем много путешествовать! Мир показать хотел, универ самый лучший, дом построить и чтоб дети общие наши желанные были. — сиплю вымученно.

— Понятное дело. А ты не додумывай и не мечтай за Машу, а спроси, чего она хочет?

Намёк понятен. И универ надо выбирать не самый лучший, а тот в котором будет комфортно Герде. И ребёнка не будущего абстрактного, а вот этого о котором она просит сейчас. Проблемного, недоношенного от наркоманки Сафоновой.

Сука, к такому меня жизнь не готовила.

Провожаю Горина. Он многозначительно играет бровями в сторону спальни. Не тупи мол.

Всё во мне поднимается и протестует. Я не хочу к нам в жизнь этого пацана! Я своего хочу от любимой Герды, а не от больной извращенки. Ищу варианты, соскочить с уже принятого, но ещё не озвученного решения. И я, конечно, могу до последнего упираться рогом и не слушать её. А она будет плакать по ночам, как первое время после замершей. Но я так не хочу, я люблю и хочу, чтоб она была счастлива.

Насилую себя, стараясь принять мысль, что Стас этот станет нашим. Меня потряхивает на нервяке, тошнит от необходимости смириться и «схавать» эту ситуацию и навязанного ребёнка. Перемолоть из-за него, устаканившуюся счастливую жизнь. Принять это всё на себя и отпустить Сафонову с миром.

Просто точно не будет. Со своими то детьми не просто, а с чужим, случайным у которого ещё и непонятки со здоровьем, наверное, вообще звездец. Мне жутко, что этот младенец всё испоганит между нами.

Чужой он мне. Чужой.

Выдыхаю.

Маша сидит в кресле, ноги по-турецки что-то листает в телефоне.

Подхожу, пялюсь. Сайт какой-то с детскими приблудами.

Коляски, кроватки, ванночки. Приплыли.

Заметив меня, сворачивает приложение, прячет телефон в карман.

— Не напрягайся, я просто посмотрела. — оправдывается, сцепляет руки в замок на коленки. Пальчики подрагивают.

Шмыгает носом, плакала.

Устало тру переносицу. Ну не такой я благородный как она! И мне плевать на эти девяносто девять процентов и кровное родство. Внутри всё во мне буквально орёт от ужаса и неприятия, язык липнет к нёбу.

Мой организм сопротивляется до последнего. Поэтому сам не понимаю, каким образом мне всё же удается произнести.

— Если ты, правда, хочешь этого пацана, давай попробуем.

Глава 37. Маша

Горин обещает управиться за три недели. Обычно такие дела тянутся месяцами, но не зря же он в любимчиках у судьи. План такой: Катя пишет отказ от ребёнка, Кая по суду признают отцом, и он официально становится единственным родителем Стаса.

И мы забираем его к себе.

На удивление четырнадцать дней пролетают быстро. Ещё немного осталось подождать.

Кай по десять раз на дню спрашивает: не передумала ли я? Я не передумала.

Хоть и переживаю, конечно, за быт. Как мы всё наладим?

Я много читала о детях, но это общая информация, а каждый ребёнок индивидуален. Нина Васильевна, слава богу, согласилась нас выручить на первое время.

Обещала, что пару месяцев поработает, а потом уедет в Воронеж. К дочери помогать, та должна родить двойню, и помощь будет кстати.

Но я всё равно очень рада, что у меня есть время в запасе. Кай сейчас и так в мыле открывает второй зал. Поиск помещения, ремонт, персонал, оборудование. Я же думаю, как нас теперь троих разместить в однушке.

Пересмотрела все ролики на эту тему, как сделать детский уголок в квартире.

Просыпаюсь рано, сижу на сайтах с мебелью, вещами, игрушками, у меня такой внушительный список всего необходимого для Стаса. Не забыть бы чего.

Раз в день езжу к Сафоновым, и мы гуляем с няней и Стасом. Катя всегда уезжает. Как узнала, что мы планируем забрать Стаса, вдруг ожила и начала ездить по салонам красоты, массажам, или просто шопиться.

Выскакиваю из такси, несусь к воротам. Где меня уже ждёт Нина Васильевна и Стас.

Сегодня немного пасмурно и его одели в стильный голубой спортивный костюм и жёлтую шапочку с ушками Микки-мауса. Улыбаюсь до ушей. Такой милый.

Обрабатываю руки антисептиком и беру малыша. Нам нужно привыкать друг к другу. Медленно бредём в сторону рощи, няня увлечённо рассказывает о старших внуках, а я любуюсь Стасом. На самом деле он похож на Кая.

Те же синие глазищи, серьёзный взгляд, упрямый подбородок, губки уточкой, шёлковые колечки кудрей. Он будет очень красивым, когда вырастит. Внутри всё ухает от мысли, что я буду видеть, как он становится старше, заботиться, буду любить.

Прижимаю крепче, вдыхаю, Стас приятно пахнет детским кремом и молоком. Играет со мной в гляделки, начинает кряхтеть, и я осторожно укладываю его в коляску, укрываю лёгким одеяльцем. Мелкий чмокает, сладко зевает, ресницы как у принцессы медленно моргают. Спит.

Неожиданно звонит Кай и спрашивает, когда меня забрать. Освободился рано, что