Странная барышня (СИ) - Эрра Алла

— Было пять бутылок. Больше нет. Есть шампанское, но это не тот напиток, который мне сейчас нужен.

— Похмелье сильное?

— Чёрт с ним.

— Значит, необходимо кофе. Матушка Клавдия, будьте так добры сделать его для нас троих.

Когда смотрительница ушла, то князь наконец-то соизволил поднять на меня глаза.

— Что, Елизавета Васильевна? Пришли извиняться и жалеть? Увольте меня от этого.

— За что извиняться? За ваш запой? И жалеть тоже не буду. Это у вас самого хорошо получается. Минута слабости? Понимаю. Только не надо её превращать в балаган с душевными терзаниями.

— Вы ничего не понимаете. Сложно ощущать своё бессилие там, где необходима сила. И я на вас не обижаюсь. На самом деле вы озвучили многие мои сомнения. Страшно слышать их из чужих уст. Значит, они имеют под собой серьёзную основу. Но и остановиться я не могу в своих изысканиях. Причину вы теперь знаете.

— Зачем останавливаться? Вы грибы собирать любите?

— Мне по статусу охота ближе. Хотя, признаться, езжу на неё лишь исключительно по необходимости. Стрелять в зверя, зная, что он перед тобой беспомощен, очень похоже на убийство ради развлечения. Кровавого развлечения. А от такого азарта я не испытываю.

— Можно и про охоту, — улыбнулась я. — Представьте, что вы на ней. Но не ходите, не выискиваете следов… Лося, например. Вместо этого ждёте его у куста, который вам приглянулся из-за красивых ягод. Посреди деревни. Какова вероятность, что лось к нему подойдёт?

— Почти никакой.

— То же самое и с вашими исследованиями. Вы зациклились на своём “кусте” — электричестве. Но вокруг полно и других возможностей. Если, извините деревенскую барышню за прямоту, поднимете свой зад и расширите круг поисков, то можете найти правильный след.

— И кто мне подскажет, где искать этого “лося”? — скептически ответил он. — Вы? Вряд ли. А советы давать все мастера.

— Ваш кофе и мой чай, — прервала нашу беседу Клавдия.

— Поговорим про охоту чуть позже, — предложила я Елецкому. — Сейчас меня интересуют немного другие вопросы. Думаю, что матушка тоже с интересом послушает ответы на них. Скажите, Илья Андреевич, вы несколько дней “лечились” отменным коньяком. Насколько это вам помогло? Только честно.

— Как хотите. Ничего, кроме уныния: ни до, ни после принятия. Особенно после.

— То есть алкоголь не помог. Зачем же вы его тогда приняли в таком количестве?

— Хотелось ни о чём не думать. Отключить мозг.

— Получилось?

— Вряд ли.

— И вот мы пришли к выводу, что алкоголь не помогает в минуты душевного расстройства. Тогда скажите, зачем он есть в меню у пациенток? Я когда увидела, что допускается ежедневное употребление двух бокалов вина, у меня чуть глаза от удивления на лоб не вылезли.

— Вот и я говорю, что грешно это! — поддержала меня Клавдия. — Но доктор слушать ничего не желает. Мол, я сам знаю, что хорошо будет.

— Небольшие дозы алкоголя расслабляют рассудок и благотворно влияют на кровь. Это давно известный факт, — стал пояснять Елецкий. — Если пить в меру, то…

— Про кровь мы сейчас говорить не будем, — перебила его я. — У нас с вами болезни именно рассудка. Вино, ваш любимый коньяк или шампанское туманят и без того затуманенный мозг. Стирают границы контроля и высвобождают скрытые болезни пациенток. Тем более у нас, женщин, имеющих более тонкую душевную организацию.

Но вы не просто пытаетесь лечить вином, а практически спаиваете! Ежедневно! Добавляя ещё одну болезнь к болезни! В результате графиня Зобнина становится ещё более агрессивной, баронесса Витковская — похотливой. Да и другие не лучше. Я специально наблюдала за их поведением, когда чувствовала запах вина от них.

— Верно! — опять подала голос монахиня. — Демонов пробуждаете!

— Я так не считаю, — возразил князь. — И многие известные учёные подтверждают полезность небольшого количества вина. А спирт? Тот вообще применяют в разных микстурах.

— Не лукавьте. Спирт в микстурах и настойках применяют не для лечения, — блеснула я своим образованием. — Он помогает не портиться лекарству и хорошо растворяет в себе полезные ингредиенты трав. У нас в Озерском жила одна ведунья-травница. Она хорошо просветила на этот счёт.

— Всё-то вы знаете, Елизавета Васильевна! — ехидно отозвался Елецкий.

— Всё может знать только Бог. Матушка Клавдия соврать не даст. Но и к народной мудрости прислушиваться иногда стоит. Не на пустом месте она возникла. Я предлагаю вам провести небольшой эксперимент. Давайте на время запретим “винное лечение” и посмотрим на результаты примерно через месяц. Сравним, что было до и после.

— И что будет, если я окажусь прав?

— Предлагаете спор? Отлично! Значит, оживаете. Выигравший может потребовать от проигравшего беспрекословного исполнения одного желания. Приличного, естественно. Как вам такое пари?

— А почему бы и нет.

— Превосходно, — улыбнулась я. — Матушка Клавдия, вы будете свидетельницей.

— Ради богоугодного дела согласна, — нехотя кивнула она. — Пойду-ка немедленно отменю вино. Ох, и вою будет у “бриллиантовых”! Тьфу ты! У знатных пациенток. Вот до чего же поганый у тебя язык, Елизавета! Никого не пропустит!

— И всё-таки, Елизавета Васильевна, — с мягким укором произнёс князь, когда мы остались одни, — я действительно поражаюсь вашему живому уму и начитанности, но вы заходите на территорию, которая вам совсем неведома.

— Вы про лечение?

— Естественно.

— Вы же видели мои бумаги. В них написано, что имею некий Дар, доставшийся мне по наследству от одной ведуньи.

— Я не верю в подобное. Предрассудки тёмных необразованных крестьян. Наука отрицает…

— Хотите, докажу обратное? — недослушав, предложила я.

— Что вам для этого надо? Полнолуние, чёрный кот или трухлявый пень в лесу?

— Оставьте подобное для “всезнающей” науки. У меня свои методы. Готовы прямо сейчас испытать мой Дар?

— Интересно… Давайте! Я жуткое похмелье терплю, так что ещё одна головная боль не сильно испортит моё прескверное настроение.

41

— Что ж, князь, — с загадочной улыбкой подошла я сзади, — вы сами настояли. Закройте, пожалуйста, глаза. Обещаю не корчить рожицы перед вами, пока ничего не видите.

— После вашего обещания, мне почему-то совсем не хочется этого делать.

— Боитесь?

— Опасаюсь. Уже представляю, как склонились надо мной и…

— Не надо, — не дала я ему договорить. — Просто доверьтесь мне.

— Уговорили.

Елецкий послушно сомкнул веки, а я стала делать ему массаж головы, постепенно переходя на шею и плечи. Он вначале был напряжён, но под моими пальцами постепенно расслаблялся, входя в лёгкий транс. В какой-то момент мои руки налились теплом, и я стала отдавать его этому уставшему от всего мужчине. Я гладила, но уже не кожу, а мысли князя.

— Как хорошо… — блаженно простонал он. — Словно мягкое облако окутало… Какое спокойствие… Как в детстве.

— Вам нравится?

— Очень, Лиза. Не останавливайтесь. Это именно то, о чём давно мечтал.

— Пусть уйдёт плохое. Вы сильный. Вы совсем справитесь. Главное: думать о хорошем. Баюшки-баю…

Илья Андреевич окончательно поплыл, а потом уснул, счастливо улыбаясь. Я же осторожно отошла от него и села на своё место, наблюдая за спящим мужчиной и попивая свой уже чуть тёплый кофе.

Какой же он красивый! Даже во сне, утратив свою привычную маску доктора, князь поражает породой. Не так: внутренней душевной силой, которая доступна лишь очень благородным людям. И ещё есть что-то, что притягивает, как магнит. Хочется прилипнуть и не отлипать.

Я сама не поняла, как снова встала и, опять зайдя сзади, нежно прикоснулась к его макушке губами. Внутри вдруг проснулись эти пресловутые бабочки, о которых столько слышала от подруг, но в себе раньше никогда не ощущала. Жаль, что этот момент был так короток.

— Елизавета Васильевна! — вскочил внезапно проснувшийся от моего поцелуя Елецкий. — Что это было?!