Золотой шар - Михаил Белозеров

— Ты о чем расспрашивал старуху? — поинтересовался Калита.

— Ни о чем… — упавшим голосом ответил Дубасов. — Спросил, далеко ли до «шара желаний».

— Далеко? — иронически спросил Калита, взглянув еще раз на гребень оврага.

— Андрей Павлович, ты же понимаешь… — начал оправдываться Дубасов.

Жора тоже добавил:

— Шли себе мирно, шли… А теперь?!

Первым проснулся Гайдабуров и потянулся к «лекарству»:

— Голова болит…

— А рецепт у тебя есть? — ухмыляясь, спросил Березин, налил ему полстакана спирта и себя, любимого, не обидел.

— Хорошая у меня болячка, — пошутил Гайдабуров, чокаясь, а потом закусывая тушенкой. — Век бы так болеть, — и взглянул в зеркало — уменьшилась или не уменьшилась тень на лице. Но лицо, конечно же, не посветлело. Хорошо, хоть не потемнело, успокоил он себя, потому что видел людей в последней стадии заболевания. Лица у них были абсолютно плоскими, черными и бездонными. И были эти люди не умнее травки, но генерала Лаптева слушались беспрекословно.

Был он женат, и хорошо, хоть жена верной оказалась и ждала, как верная армейская подруга. Мне бы только вылечиться, мечтал он. Уйду из армии, стану фермером. Буду работать на земле. Лошадей заведу, кур. Буду холостить хряков и стричь овец. Чем не жизнь после такого кошмара, а?

— Типун тебе на язык, — Березин влил в себя, как в цистерну, спирт, вздрогнув от пяток до макушки. — Не обязательно. Я вот пью и не болею.

Спирта у них было немерено. Таким количеством спирта можно было напоить средний городок, и еще бы осталось на опохмелку. Тушенка, рыбные консервы всех видов, масло в банках, колбаса, сгущенка, вобла и много еще чего — всем этим у них было завалено полмашины.

Березин просто засовывал руку в эту кучу, что-то вытаскивал, а потом восторженно кричал:

— О! А это мы еще не пробовали!

Все это богатство досталось им очень просто. Перед тем, как покинуть военный городок, они ворвались на территорию складов и не разбирая, хватали все, что попадется под руки, пока не опомнились синие человеки и не стали палить почем зря.

— Все равно все разбомбят, — сказал Бараско, забрасывая в кунг последний ящик с баночным пивом.

Он вел вездеход РПН. Они менялись с Березиным через каждые три часа. Костя после всех приключений спал часов двадцать кряду. Они уже раз пять останавливались «до ветра», раза два бегали за водой к ближайшей речке или ручью. Даже сварганили жирный и густой, как оконная замазка, суп. И тут же сожрали его. А Костя продолжал спать.

Дорога становилась все паскуднее. Не дорога, а сплошные зубы дракона. Поэтому скорость была черепашьей. К тому времени, когда они взобрались на перевал, солнце два раза присаживалось над горизонтом. Заметно похолодало. Дорогу перегораживали языки грязного льда. В пропастях голубели озера. Снежные заряды прилетали все чаще и чаще. Внезапно небо на севере озарилось до небес. Земля под ногами вздрогнула. Через минуту донеслись раскаты, похожие на гром, а потом пришла ударная волна вместе со снегом.

— Капец комплексу… — прослезился Березин и капнул себе спирта, не запивая, прямо в рот.

Бараско остановил вездеход РПН, и они выпили. Наконец проснулся Костя. Сел, посмотрел на их печальные морды и спросил:

— Про меня забыли? За что пьем?

Ему тоже налили, объяснив причину застолья.

— Хороший был генерал, — весело заметил Костя, но сразу помрачнел, вспомнив о своем горе.

— Хороший, — согласился Березин, — только долго меня жизни учил.

— А меня… а меня… — Костя всхлипнул и схватился за раненую руку, — а меня в зомби превратил. Что я теперь маме скажу? И на работе не признают.

Он даже подумал об Ирке, которой пренебрегал два года и у которой были обалденные ноги. И понял, что для Ирки он теперь не то что не жених, а она с ним даже на самую туфтовую тусовку не пойдет. Хотя, с другой стороны, у кого есть жених без лица? В этом вопросе следовало еще разобраться.

Костя с надеждой посмотрел на себя в зеркало. Березин с Бараско тяжело вздохнули и тактично потупились.

— Костя, ну чего ты волнуешься? — успокоил Березин. — Вот майор уже белеть стал.

— Да, — согласился Гайдабуров. — Говорят, что эта болячка теперь в Европе лечится, называется то ли туляремия, то ли тулямия, не помню.

— Чем лечится-то? — неудачно пошутил Бараско. — Спиртом?

— А-а-а… — вздохнул Костя, — вам-то хорошо говорить…

И такая у него тоска прозвучала в голосе, что Березин воскликнул:

— Ну хочешь?! Хочешь?! Обними меня! Черт с этой душой, и я тоже буду монстром!

— Иди ты к черту! — сказал Костя и посмотрел в окно, где простиралась до горизонта холодная унылая пустыня.

Они выпили еще: Бараско и Березин для профилактики, Костя и Гайдабуров — в лечебных целях.

Костя отвернулся к стене и стал ждать, когда у него возникнет непреодолимое желание обнять кого-нибудь. Но в организме ничего не происходило, только в носу чесалось, и Костя пару раз чихнул. Интересно, Гайдабуров чихает? — подумал он и прислушался. Нет, не чихает, а храпит, как пожарник, демонстрируя железную психику. Костя позавидовал ему. Мне бы такую, подумал он, и постепенно от спирта и монотонности движения уснул.

Через час Березин сменил Бараско и спросил:

— А куда мы, собственно, едем?

— Как куда? — удивился Бараско. — Мы же все время об этом говорили. За «шаром желаний».

— Это неплохо, — быстро сообразил Березин. — Попрошу всемирной славы, — принялся вслух мечтать он. — Пусть меня переведут на сто двадцать пять языков мира, включая папуасский. А? Ха-ха-ха! — и сам же удивился собственным фантазиям.

— Кто ж спорит, — добродушно хмыкнул Бараско.

— А они?.. — мотнул головой Березин в сторону кунга.

— А что они?..

Бараско на мгновение заподозрил Березина в намерении зарезать обоих. Но тут же прогнал эту мысль. Все-таки как-никак Гайдабуров — друг Березина.

— Спирт рано или поздно кончится. Озвереют на пару, мало не покажется.

Бараско удрученно вздохнул:

— Черт его знает. Может, как раз «шар желаний» и спасет?

— Тоже правильно, — согласился Березин. — Значит, за «шаром желаний»?

— За ним родимым, — сказал Бараско и улегся спать.

За перевалом начался спуск. Если бы Березин в свое время не попотел на полигонах, если бы не крутил баранку до мозолей, то не справился бы с вездеходом РПН. Было это, когда Березин ходил в лейтенантах, а генерал Лаптев не слезал с него, пока Березин не сдал все нормативы по вождению. Так что Федор Дмитриевич знал возможности машины, как хороший батюшка требник.

После перевала дорога стала лучше, и пейзаж изменился. Появились ели, правда, убогие, как вся природа вокруг. Но зато берега горной реки сплошь были покрыты стлаником.

В виду морской базы Березин выскочил на трассу и выжал из вездехода РПН все, на что тот был способен. Костя проснулся оттого, что трясти перестало, и сел на место пассажира.

— О! — удивился Березин, — Да ты вроде как посвежел.

Костя посмотрел на себя в зеркало заднего обзора. Действительно, сон пошел ему на пользу. Пропали темные круги под глазами, да и сами глаза стали яркими и блестели. Лоб посветлел, и усы, которыми Костя так гордился, воинственно торчали в разные стороны. Костя их пригладил и отвернулся, боясь сглазить судьбу.

В этот момент они и влетели на всем ходу в черный «аттракт». Удар был смягчен тем, что вездеход РПН протащило еще метров тридцать.

Костя повис до пояса в люке стрелка. Березин едва не сломал себе руку, но сумел вытащить Костю за волосы, к счастью, не коснувшись поверхности «аттракта», с виду совершенно не похожего на опасную субстанцию.

Вначале погрузилась водительская кабина. Краска на бортах горела. Внутри машины что-то трещало и рвалось. Вот когда пригодился антигравитатор «куни-кори». С его помощью Бараско лихо прыгал туда-сюда, спасая оружие, боеприпасы и самое необходимое — еду. Когда действие «куни-кори» закончилось и казалось, что всему конец, пьяный Гайдабуров дико заорал:

— А спирт?!! — И сиганул через «аттракт» без всякого «куни-кори» прямо в распахнутую дверь кунга. Только ноги мелькнули.

С минуту его не было. Вездеход погружался рывками. Вот пропала передняя ось с колесами, вслед за ней — вторая ось. Вездеход РПН встал на попа. Внутри него что-то загремело, и он скользнул в черную, маслянистую пасть «аттракта». Лобовое стекло лопнуло так, словно взорвалась граната. От ужаса все невольно вскрикнули. Однако веселый и пьяный Гайдабуров с двумя бутылками в руках появился в задней двери.

Березин крикнул:

— Бросай мне!

Внезапно по самые колеса просела и задняя часть, и момент был очень удобный — кузов почти накрыл «аттракт», но еще не загорелся. Гайдабуров, не собираясь никому доверить лекарство, перепрыгнул через черную пасть «аттракта» и кубарем покатился по дороге. Как он при этом умудрился не разбить бутылки со спиртом, так и осталось тайной. Но оказалось, что за пазухой у него еще две бутылки, а в карманах брюк еще две. Но этого было ничтожно мало для полного выздоровления.