Мой дядя Адриано - Бруно Перини

по-своему, как и всегда. С точки зрения зрителей, это был неожиданный успех. Я до сих пор помню тот вечер: в 20:00 агентство Ansa сообщило, что Адриано появится на сцене фестиваля в Сан-Ремо. Об этом сказали в новостях, но никто, даже самые завзятые оптимисты не ожидали, что присутствие дяди на одной сцене с Тони Ренисом и Симоной Вентурой приведет к тому, что зрительская аудитория вырастет до четырнадцати миллионов (это был максимум, а в среднем – двенадцать миллионов) против шести миллионов накануне вечером. Спасены. Появление дяди имело настолько большое значение для успеха фестиваля, что некоторые шутники потом уверяли, будто Флавио Каттанео в качестве благодарности заставил совет директоров телеканала одобрить сценарий фильма о Де Гаспери.

Однако присутствие Адриано на фестивале в Сан-Ремо также вызвало смятение и бесконечную череду споров. Дяде не заплатили ни копейки за выступление перед четырнадцатью миллионами зрителей, но он мог говорить и делать все, что захочет. Репортер Corriere della Sera Мария Вольпе так вспоминает этот вечер: «Я только хочу сказать, что мне очень понравился фестиваль Тони Рениса, хороший фестиваль».

Грандиозный сюрприз, на который намекал Тони Ренис, имел большой успех и появился на сцене ровно в 22:15. Адриано Челентано спас финал Сан-Ремо, защитил Тони Рениса от всех нападок («У меня тоже есть друзья-преступники»), произнес одну из своих получасовых «проповедей», а затем потряс публику в зале и тех, кто собрался перед экранами телевизоров, зажигательным рок-н-роллом. Спасибо, до свидания, ни цента в кармане. Он вышел на сцену, когда Симона и Тони болтали уже несколько минут.

«Когда я назвал певцов, не приехавших на фестиваль, трусами, – говорит Ренис, – я не имел в виду никого из твоих друзей, я обращался к своему другу Адриано. Да, к нему».

На сцену выходит Челентано, публика аплодирует ему стоя. Адриано сразу же обнимает своего друга детства. Было видно, что Ренис, который несколько месяцев ждал этой встречи, очень растроган. Все трое садятся за стол, на котором стоят бокалы, вода и вино, и обсуждают фестиваль.

«Я впервые досмотрел его до конца, обычно после трети засыпаю, – шутит Адриано и тут же делает комплимент Вентуре: – Ты необыкновенная. Не важно, как ты ведешь «Кто есть кто… Футбол», здесь, в Сан-Ремо, ты другая, просто другой человек. И ты прекрасна. – Затем Ренису: – Может, ты не заметил, но ты провел отличный фестиваль. Я был поражен тем, как молодые люди в пятницу пели старые песни. Я был впечатлен и не мог не приехать сюда».

Видно, что они взволнованы, Тони и Симона. Только накануне поздно вечером они узнали, что Челентано появится в Сан-Ремо, «и мы все еще не верим в это». Адриано шутит:

– Я читал, что сюрпризом должна была стать Мина. Конечно, если бы ты позвал и Мину, было бы еще круче…

Ренис все еще «шокирован» и говорит:

– Прости засранца.

Адриано:

– Он говорил мне это, когда я был ребенком.

Немного воспоминаний, затем Челентано говорит о фестивале и различиях между Ренисом и Вентурой. И не забывает о примирении. Челентано поддерживает друга, которого «травили в течение шести месяцев». Ренис пародирует мафиозо. И Адриано на это:

– У меня тоже есть друзья-преступники. Я никогда не был в Америке, потому что боюсь летать, но если бы поехал, то пел бы там для тех итало-американцев, которые организуют шоу.

Ренис подхватывает:

– Мы все делали это, я, Моранди, Раньери, даже Дзаникки.

Что касается Дзаникки, который тогда участвовал в фестивале в Мантуе и не приехал в Сан-Ремо, Челентано говорит:

– Я считаю этот «антифестиваль» в Мантуе[207] полной бессмыслицей.

Ренис ужасно рад. С этого момента дядя стал врагом левых из-за своих шуток о преступности и «антифестивале», а у RAI зрителей было как на футбольном матче. Но лучшее еще впереди, и когда кажется, что занавес вот-вот опустится, непредсказуемый дядя рушит все планы. Без предупреждения, в своем стиле Адриано затрагивает деликатную тему:

– Солдаты нас защищают, но какое отношение ко всему этому имеет музыкальный фестиваль?[208] На мой взгляд, в тот момент фестиваль закончился. Да и самим солдатам, кажется, было плевать.

Вначале Вентура говорит:

– Я тут ни при чем. Это их вина, – указывая на Каттанео, генерального директора RAI, и Дель Ноче, директора Rai1.

Затем она пытается объяснить этот поступок благородством – мол, они хотели, чтобы итальянскую музыку услышала иракская молодежь, но и сама не особенно верит в свои слова… Челентано все еще есть что сказать:

– Получился немного политизированный фестиваль. Эти солдаты лучше бы смотрелись в передаче у Веспы, там они были бы к месту. Говорю совершенно искренне.

Ренис возмущается, как ребенок, который видит, что его мороженое тает:

– Ты так хорошо начал, а теперь нас ругаешь?

Челентано успокаивает его:

– Я проехал четыреста километров, чтобы сказать, что фестиваль прекрасен. Это инновация, а за все новое приходится платить.

Вентура спрашивает:

– Но раз уж ты здесь, может, споешь?

Гул голосов из ложи театра «Аристон». Адриано пытается увильнуть, говорит, что «потерял голос». Ренис предлагает ему вести фестиваль в следующем году. А дядя:

– Они тебя изводили шесть месяцев, а на меня бы накинулись через полчаса.

Вентура настойчиво уговаривает дядю спеть. В конце концов тот сдается. И звучит песня Литтл Ричарда «Rip It Up» с первой сорокапятки дяди, 58-го года, а Вентура и Ренис пускаются в дикие пляски. Прощание сопровождается бурными аплодисментами… Ренис отомстил за себя. Адриано приехал. Бесплатно?

«Челентано выступил там бесплатно, – подтвердил Джорджо Ассумма, адвокат артиста. – Такое бывает только раз в жизни».

Но, несмотря на то что дядя приехал спасать Сан-Ремо, не обошлось без полемики. Ходили слухи, что неуправляемый Адриано в очередной раз разворошил осиное гнездо: якобы накануне финального вечера было много звонков из правительства с просьбой показать во время фестиваля наших солдат. Никто и представить себе не мог, что Адриано затронет эту тему. 9 марта сам Адриано в газете Corriere della Sera защищался от серьезных обвинений, направленных в его сторону после того заявления о солдатах:

Не прошло даже получаса. Со сцены «Аристона» я тогда сказал, что через полчаса на меня набросятся. Я ошибся, это началось сразу же. Цирк конформизма вновь распахнул свои двери, и набежала огромная толпа клоунов… Как обычно. Что я говорил в Сан-Ремо о наших солдатах за рубежом? Что я люблю их. Что я благодарен им за ту сложную работу, которую они выполняют, и что поэтому, именно по этой причине я не понимаю, какое отношение они имеют к музыкальному фестивалю. Но спорщики сделали вид, что не понимают, на каком языке я