Лепила. Книга третья (СИ) - Любич Алекс

Най объявился как раз когда я пошел на кухню хлебнуть свежей кавы после беседы с медсестрой. Накинув куртку, чтобы не задубеть от ледяного ветра, я вышел наружу как раз, когда открывалась дверь лифта, и Най пропустил целую делегацию вперед. Первым шел Мило, сразу за ним повар Герт, затем оркоподобный здоровяк Вибрен и стрелок Онно. Замыкал процессию широко улыбавшийся Харен. Этот-то что здесь делает?

— Приветствую всех, — заявил я, тут же поежившись от порыва ледяного ветра, распахнувшего куртку. — Давайте быстро внутрь, нечего тут мерзнуть.

Прибывшие не заставили себя упрашивать и даже устроили небольшой затор в дверях, стремясь в вожделенное тепло. После жаркого Черного Истока оказаться среди пусть теплой, но зимы, должно быть совсем не интересно.

— Значит так, братцы, — продолжил я, когда все начали раздеваться, оказавшись внутри. — Все барахло пока скидывайте прямо здесь, буду вас размещать. В доме наверху есть две комнаты, предлагаю Мило и Харену пока пожить там, остальных пока в клинике определим. На первое время поживите здесь, осмотритесь, там решите, кто чем будет заниматься и где жить. Возражения есть?

— Никак нет, командир, — за всех ответил Мило.

— Тогда заселяемся. Авна, — окликнул я медсестру, что сидела за столом. — Засели, пожалуйста, этих трех джентльменов, я скоро вернусь.

— Конечно, господин ван Хар, — ответила та и, поманив за собой пальцем служивых, пошла по коридору.

— Давайте за мной, — я кивнул профессору и фельдшеру и направился в сторону лифта наверх. Там гости по очереди положили ладони на панель аурного замка, и я прописал их в протоколе доступа.

— Красиво жить не запретишь! — пробормотал Мило, когда мы вышли из лифта на вершине холма, и нашим глазам открылся великолепный вид. Над прерией ветер раздул облака, видимость была миль на восемь, не меньше, появившиеся только что первые ростки травы сверкали изумрудами на солнце. Мелкая морось, что падала из тучи прямо над головой, оседала на воздушном щите и сбегала каплями куда-то в стороны.

— Отлично устроился, — вторил ему Харен.

— Потом будете восторгаться, — обломал я их романтичный порыв, — пошли в дом.

— Ты-то зачем с этой кодлой сорвался? — спросил я Харена. — До конца контракта всего четыре с небольшим месяцев осталось, если не путаю.

— Знаешь, Майк, я и сам не знаю. Просто когда парней отозвали в сторону гравийцы, я вдруг как-то понял, что надо быть с ними. Понимаешь? Вот и я не понимаю, только на тот момент было чувство, что поступаю правильно. Впрочем, никаких сожалений нет. Что сделано — то сделано.

— Харен, веришь, нет, мне без разницы. Но я чертовски рад, что ты оказался здесь именно сейчас. Нужен ты мне. Работы, надеюсь, бояться не научился?

— Обижаете, господин лейтенант, — шутливо ответил фельдшер. — Чтобы я, да работы боялся? Это она меня боится и вечно сбегает, приходится отдыхать. Вдруг вернется, а я уставший?

— Ладно, завтра поговорим. Возражений по поводу работы в клинике нет? Так я и думал.

Мы сидели на террасе у дома на вершине холма, дегустировали алкоголь и обсуждали все, что в голову придет. Собрались небольшим коллективом: я, Най, Сар, Семп, Рют, Кар, да прибывшая пятерка. Кар с Рютом всем своим видом демонстрировали преимущества работы под моим началом над тяганием армейской лямки: оба вырядились в лучшие костюмы и сшитые на заказ сапоги. С сапогами отдельная история вышла: вместе с прочими переселенцами в Хар прибыл хороший обувных дел мастер. Бежал от войны и разрухи в Зунландии, не найдя себе сразу места, записался в горные рабочие, кайлом-то махать много ума не надо. Распределили его в Хар, не спросив квалификацию (жирный минус Осте), а по приезде возникла необходимость кому-то башмаки починить. В общем, на горные работы мужика так и не отправили, ибо не надо микроскопом гвозди забивать, если под рукой куча молотков. Вот и стал он обувь тачать для всего поселка и окрестностей. Посмотрев на его работу, заказал я себе классические расшитые ковбойские сапоги с острым носом и скошенными каблуками, а вслед за мной подобную обувку заказали и все остальные, у кого денежки водились. Вот и Рют с Каром щеголяли в этой обувке. Черная матовая кожа основы, красная аппликация, начищенные до блеска серебряные шпоры, смотрелось это крайне эффектно, образ дополняла замшевая жилетка, длинноствольный блестящий револьвер на бедре и сверху самый натуральный ковбойский «стетсон», шляпы уже пришлось заказывать в Исторе, долго объясняя, что именно нужно. В общем, парочка могла прямо сейчас отправляться на съемки вестерна.

— Скучаете без меня? — на лавку рядом со мной плюхнулся Мило с кружкой дымящегося глинтвейна в руке.

— Да не то, чтобы очень, — с сомнением сказал я, — но тебе здесь всегда рады. Как напиток, кстати?

— Божественный, — ответил маг. — То, что надо по этой погоде. Кстати, где сапожки такие завести можно? — Мило указал на мои ноги. Ну да, я тоже щеголял в продукции местного обувного производства.

— В Харе мастер обувной работает, сам закажешь. Расскажи лучше, как вас сюда перебросили?

— Да что тут рассказывать, — отмахнулся Мило, — порядок прохода всегда один и тот же. Рота разбивается на группы по десять человек, старшие офицеры переходят с первой партией, остальные — с замыкающей группой своей части. В общем, я остался замыкающим, собрав остальных из здесь присутствующих. Этот — маг кивнул в сторону Харена, — увязался, я и оставил его при себе. У гравийцев всем распоряжался мастер-сержант, он выдал Вибрену и Осте приглашения, потом портал перенастроили — и вот мы мерзнем на этой вашей холодной Гравии. Дальше нас допросили особисты, а там и твой орк приехал. Вот и все, собственно.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — философски произнес я, глядя на звезды над головой.

— Воистину, — согласился Мило, отхлебнув из кружки. — Майк, ты бы мне фронт работ обозначил, чем здесь заниматься-то?

— Завтра. Все завтра, — ответил я. — Не боись, от безделья тут никто не помрет, на всех работы хватит.

— Вот этого я и боюсь, — скептически ответил маг.

— Я люблю свою работу, — поддакнул Харен, — и могу часами смотреть на то, как ее делает кто-то другой.

— Вот же прислали мне боги ленивых помощников, — сокрушенно сказал я и продолжил нормальным тоном: — Ладно, хорош о делах. Все завтра.

С утра заняться прибывшими не вышло, сразу после завтрака Рют привез троих малолетних сорванцов, угодивших под оползень. Дети накануне обнаружили пещерку в скалах, с утра пошли ее разведывать, да выбрали слишком опасную тропу. Одного сразу раздавило камнями насмерть, остальные были в ненамного лучшем состоянии. Почти все ранения были самого поганого типа, размозженные и сильно загрязненные, переломы сложные осколочные, ушибы внутренних органов, да еще и сотрясение мозга до кучи. Хорошо, что без серьезных черепно-мозговых травм обошлось, в мозгах-то я практически ничего не смыслю, не моя специальность.

Уже стемнело, когда наш дружный коллектив покинул операционную и вышел в приемный покой, где был немедленно атакован родственниками пострадавших. Правда, в отличие от знакомых мне госпиталей на Земле, вплотную к нам никто подходить не отважился, как и угрожать всяким разным. Уважают здесь магов, причем любых, ведь не уважишь, поджарит на месте, да скажет, что так и было. Это не тот ад, что устраивали негры в приемном покое Баптистского госпиталя Луивилла, когда туда приводили их раненого сородича. Но все равно, ситуация меня напрягла, так что я машинально выставил воздушный щит и рявкнул через плетение усиления звука:

— А ну тихо все!

Аж стекла задрожали. Зато кучка родственников, еще несколько секунд назад казавшаяся толпой, будто убавила в размерах, и сразу наступила тишина. Выждав несколько секунд, я, уже нормальным голосом, обратился к ним:

— Слушаем внимательно, повторяться не буду. Спасли мы ваших раздолбаев. Сейчас их жизни вне опасности, но придется им здесь провести около недели. Все посещения завтра, после обеда. Это понятно?!