Узор твоих снов - Наталья Калинина

– Да из Москвы тут ночлега просют! Девочка с парнем, заблудились они… Парень ногу расшиб, помощь твоя нужна.

– Ну, пусть заходют, посмотрим.

– Так они с машиной! Поставить во дворе можно?

– Пусть ставят. Погоди, я счас выйду.

Старушка открыла дверь пошире и вышла на крыльцо.

– Здравствуйте, – улыбнулась Лариса.

– Здравствуй, – баба Валя, нахмурившись, внимательно оглядела ее с головы до ног и, видимо, «фейс-контролем» осталась удовлетворена, потому что в следующую секунду уже заулыбалась: – Меня баба Валя зовут, а тебя, девонька?

– Лара. Где бы поставить машину?

– Да вот прямо во двор въезжайте!

Под любопытные взгляды бабы Вали и женщины Лариса, сев в машину, завела двигатель и аккуратно въехала во двор.

– Чай, есть-то хотите? – Баба Валя, похоже, и правда обрадовалась неожиданным гостям. – Я одна живу, поговорить-то особо не с кем. Дети и внуки давно в городе, редко приезжают… Я счас накормлю-то вас, а потом уж и на ночь устрою. И ногу твою погляжу. Как звать-то тебя?

Она, радушно улыбаясь, обратилась уже к Вадиму. Тот назвал свое имя и огляделся в поисках, куда бы можно было присесть. Баба Валя правильно его поняла:

– Садись сюда.

Она быстро подвинула ему табурет, и Вадим неуклюже сел, вытянув левую ногу. Колено болело невыносимо.

– Ты обожди пока тут, а я на стол соберу, – старушка излучала небывалую энергию.

Ларисе было неловко за доставленные ей неудобства, и она в качестве компенсации предложила свою помощь в накрывании стола. Но старушка бодро ответила:

– Ты и так устала, милая. Присядь, отдохни. Я сама управлюсь!

На столе быстро, как по волшебству, появились миска с нарезанным толстыми ломтями хлебом и кувшин с молоком.

– Чем богаты, тем и рады, – провозгласила бабушка и пригласила к столу.

Наверное, за всю жизнь ни Лара, ни Вадим ничего вкусней не пробовали. По крайней мере, так им казалось обоим, когда они с аппетитом жевали ломти пышного, с крупными дырочками деревенского хлеба и запивали его свежим молоком.

– В Москве вашей и хлеб не хлеб, и молоко не молоко. Не то что в деревне! – Бабуля, подперев ладошкой щеку, с умилением глядела, как они с аппетитом едят.

После того как гости наелись, старушка убрала со стола и бодро распределила, кто где ляжет спать. Лариса вызвалась застелить постели, пока баба Валя будет осматривать Вадиму колено.

– Ой-ой-ой, милок, – сокрушенно пробормотала старушка. – Это как же ты, милый, так ушибся? Болеть ведь долго будет.

Лариса, занятая постелью, оглянулась через плечо. Вадим, положив ногу на другой табурет, закатал штанину. Ушибленное колено сильно опухло, а на его внутренней поверхности образовался внушительный кровоподтек. Баба Валя легонько дотронулась до синяка, и парень поморщился от боли.

– Плохо, милок… Тебе бы показать ногу врачу. Я могу лишь боль маленько снять. Мазь у меня хорошая от ушибов, сама варила по особому рецепту да боюсь, и она тебе не шибко поможет. В город как приедешь, к доктору сходи, иначе еще долго с ногой промаешься.

Лариса, быстро постелив себе и Вадиму, решила расспросить бабу Валю о деревенском кладбище, мотивируя свой интерес тем, что хочет посетить могилы бабушки и деда.

– Кладбище в километре отсюда. Как раз посредине между нашим Опенкином и соседними Черногрязцами, – охотно пояснила бабуля, прикладывая к колену Вадима свою чудодейственную мазь. – Только оно заброшенное. Кто туда ходит? Ныне здесь мало народу, все в город давно подались. А вот раньше какие наши деревни были обжитые! Особенно Черногрязцы! Там жисть кипела – и клуб был, в котором танцы по субботам устраивали и кино крутили, и колхоз процветал. И молодежи сколько! А потом все в город стали уезжать. Сейчас и в Черногрязцах, и в нашем Опенкине почти одни старики остались…

Бабуля сокрушенно вздохнула, ностальгируя по былым временам, и, обратившись к Ларе, попросила:

– Милая, подай мне со стола бинт. Вот спасибочки! А твои дед с бабкой где жили, раз похоронены на нашем кладбище? В Опенкине? Так, может, я их знала!

– Нет, в Черногрязцах, – с волнением ответила Лара. – Деда звали Иван Полетов, бабушку – Антонина. В девичестве Иванова.

Баба Валя замерла, вспоминая, знала ли названных Ларисой людей, и, подумав, покачала головой:

– Нет, не припомню таких.

– А Зою Иванову? – назвала Лариса имя и девичью фамилию своей «неродной» бабушки.

– Тоже не припомню. Говорю ж, в Черногрязцах много молодежи тогда было… Потерпи, милый, уже все. Обо что хоть ногу так расшиб?

– О камень, кажется, – немногословно пояснил Вадим и, когда баба Валя закончила перевязку, с помощью Ларисы прошел к расстеленной ему постели.

– Я тебе счас еще травяной отварчик сделаю. Выпьешь – и спать будешь крепко. Иначе всю ночь промаешься от боли. Не бойся, не отраву дам! – И баба Валя, опережая его возражения, с гордостью произнесла: – У меня вся деревня лечится, только спасибо говорят! Я в травах хорошо разбираюсь, меня знахарству моя родственница научила. Здесь же, в Опенкине, она и жила. На краю деревни. Тетка моя двоюродная. Ох и ворожейка! Ее почти все боялись, ведьмой почитали. Но уважали. А мне вот ее дар не передался. Не научилась я ворожить, как ни старалась. А знахарство освоила! Теперь ко мне все лечиться ходют.

Лариса с Вадимом, как по команде, переглянулись, услышав о том, что в этой деревне жила «ведьма», которая к тому же приходилась теткой бабе Вале.

– А привороты она какие-нибудь делала? – быстро спросила Лариса и замолчала, боясь, как бы баба Валя не стала расспрашивать о причинах такого интереса.

Но старушке, похоже, было все равно, о чем говорить, лишь бы поговорить.

– Не знаю, может быть. Я ж говорю, что ворожить так и не научилась. Да и тетка, если честно, и не пыталась меня обучить. Все говорила, что умение ворожить не принесет мне счастья. И о том, чем занималась, тоже не особо-то мне рассказывала. Вот травы распознавать, отвары и мази из них готовить – этому научила, – охотно пояснила баба Валя, высыпая в деревянную миску из тряпичных мешочков какие-то травы. – Я счас отварчик приготовлю, выпьешь его, милок, и спать будешь крепко. И ты, девонька, тоже спать ложись, усталая ты с дороги. А завтра поговорим, ежели тебе интересно.

И хоть Ларисе хотелось задать старушке много вопросов, пришлось с ней согласиться.

XXII

Лариса проснулась рано. Тихо выбравшись из постели, она оделась, на цыпочках прокралась к умывальнику и торопливо умылась. Бабы Вали в избе уже не было, а Вадим еще спал. Лариса тихо подошла к нему, осторожно, стараясь не разбудить, поправила на нем одеяло, после чего вышла во двор.

– Встала? Ранняя ты птаха! – сказала баба Валя, выходя ей навстречу из курятника. – А я вот курочек кормила.