Вторая жизнь майора - Владимир Сухинин

Аре'ил засмеялся и сказал: — они тебя не гонят. Но и спать с тобой не будут, даже не мечтай. Они быстрей тебя зарежут, за твои слова. Девочки хотят разбудить в тебе… Эээ. Чувство прекрасного. — Быстро нашелся он.

Вообще я стал проникаться к Аре'илу, которого про себя я называл «Ара», уважением. Парень мог держать удар и смирять свою гордость. Возможно, по отношению к нему я был не прав.

— Девушки сама красота и само совершенство. Они прекрасны, Поэтому скажи мне кудесник, любимец богов. Я очень серьезно посмотрел на «Ару». — Как я познаю чувство прекрасного, если к нему не прикоснусь?

После моего стихотворного экспромта и запутанной речи, все в беседке впали в глубокомысленное раздумье. Молча переваривая и хлопая глазами.

— Ну, что поделаешь не искушенные нелюди!

А я решил развить мысль дальше. Вот оно — прекрасное передо мной и я хочу его познать! — Я встал, протянул руки к ближайшей, замершей «снежной королеве» с намерением ее обнять.

Девушка пришла в себя, громко и испуганно завизжала, сорвалась с места, и мелькнув длинной темно-голубой юбкой, пулей вылетела из беседки. И уже оттуда, с безопасного расстояния проговорила:

— Не надо познавать меня. Познавай лучше Вита'илу, это она тебя позвала. Или Тору, ты ей нравишься. Все это она выпалила на одном дыхании. А потом испугано зажала рот ладошкой.

— Дура! Становясь еще краснее, прошипела Тора'ила. А Вита'ила недобро сощурила глаза и медленно припечатала:

— Девочки! Да он. Над нами, просто смеется. А давайте мы покажем ему, какие мы прекрасные! Так как мы это умеем!

Я с подозрением смотрел на девушку и мне ее предложение не очень понравилось.

Шиза забила тревогу.

— Ну за что мне это!? — мне показалось, что она даже заломила руки в мольбе. — У всех люди как люди, а у меня самоубийца. Беги дурень! Пожалей хотя бы деток.

Пока остальные «снегурочки» собирались с мыслями, я последовал совету «матери одиночки». И стал боком двигаться на выход. Заметив мое движение первой, опомнилась Тора. В ее прекрасных глазах синего неба, на меня смотрела жуткая месть. За страхи и унижение, которое она испытала. За непонятную ревность, которой она мучилась. И теперь у нее появилась возможность, все это выплеснуть на очень наглого и непонятного хумана.

Шиза включила сирену.

— Куда собрался? — Гадкий сквоч. (вот дался им этот зверек) Держите его девочки! — во все горло закричала Тора.

Снежные эльфарки, как стая гончих сорвались со своих мест.

— Ой мама! — вскрикнул я.

Перелетел ограду беседки, обогнул девушку ранее убежавшую от меня и под крик мужиков эльфаров.

— «Ату его Ату.»

Понесся в сторону столовой. Надеясь, что там они не будут прививать мне чувство прекрасного.

Моя интуиция мне подсказывала, что ни чем хорошим для меня это не закончится. Я не знал и знать не хотел, что могут разозленные снежные бабы. А-то, что у них есть способ проучить зарвавшегося паренька, я почему-то ни капельки не сомневался.

Девочки были очень быстры. Они подтянули повыше юбки и гнали меня как волчицы загоняют оленя, грамотно отсекая от поворотов, что бы нигде я не мог затеряться. Я бежал, не переходя на ускорение, еле успевая быть чуть впереди. Разъяренные и впавшие в охотничий азарт, девушки не знали устали, покрикивая мне в след: — «Стой. Мы тебе покажем Прекрасное.»

— «Сволочь такая». — Это уже голос Торы.

На мои слова: — Девочки я больше не буду!

— Конечно, не будешь! — с яростью отвечала опять Тора. Мы тебе оторвем то, чем ты хотел познать Прекрасное.

— Точно, — согласилась другая. — Оторвем.

— УУУУ! это уже было серьезно.

Я бежал мимо студентов, которые быстро уходили с дороги, уступая место снежным бестиям. Мимо замершего старичка и проходной.

— Вот охальник! Услышал я вслед: — и тут наследил.

Я забежал в столовую и остановился. Но мои преследовательницы даже и не думали. Увернувшись от захвата, я продолжил бег по кругу. Снежинки были под стать мне, они и не думали отставать.

Я уже пробегал третий раз, мимо странного старичка, когда взмолился.

— Спасай отец!

— От чего? с интересом спросил он.

— Но ответить я уже не успевал, уходя на четвертый круг.

— Старый козел! возмущенно подумал я. — Еще издевается.

Вдоль алее собрались почти все студенты академии. Зрители живо комментировали наш забег, выдвигая различные версии. Но большинство склонялось к тому, что я переспал и бросил одну из них. Преследовательницы тоже это слышали и злились еще больше.

Где-то стали принимать ставки. Пробегая мимо старикана выдохнул: — От смерти и позора.

— Старый пень только удивленно переспросил: — Ась?

— Спасай! Говорю! — заорал я.

— А-а-а. — Вслед протянул дед. К ректору беги, он поможет. — Догнал меня его крик.

… Мессир Кронвальд в благодушном настроении сидел у себя в кабинете. Неприятности рассасывались, а деньги пребывали. Когда он наливал себе бокал вина, в кабинете внезапно возник его начальник службы безопасности. У господина ректора от неожиданности дрогнула рука, и он пролил вино на стол.

— Да что б тебя… старый хрыч, — ругнулся он. — Чего приперся? — и стал вытирать стол.

— Да к тебе наша надежа и опора направляется. Хочу послушать его, вместе с тобой.

— Ты чего мелешь? Какая опора? — возмутился Архимаг.

— Ирридар та Аббаи со свитой, — значительно произнес безопасник и сел в свое любимое кресло.

Мессир прекрасно знал своего начальника службы безопасности, поэтому с подозрением посмотрел на него.

— Что он опять натворил?

— Не знаю. Он сам расскажет. Мне тоже это очень хочется знать.

Издали послышался топот стада слонов.

— Я, к ректору!

— Стойте вы куда? — это взволнованный голос Луциса.

В кабинет влетел потный нехеец, юркнул за спину ректору

— Вот сам тан Аббаи почтил нас своим присутствием, — проговорил зловредный дед.

— Господин ректор спасайте! Выглядывая из-за широкой спины мага, взволновано проговорил Ирридар.

— Мы к ректору!

— Вы куда? обреченный голос Луциса.

В кабинет влетели восемь девушек «снежинок» с задранными выше колен юбками, открыв стройные ножки.

— А вот и свита! — Дед уселся по удобней и принялся разглядывать открывшуюся панораму голых ног.

— Мессир они прорвались силой, следом забежал потрясенный не соблюдением субординации секретарь.

Мессир Кронвальд побагровел и закричал: — В чем дело господа студенты? Как вы посмели без спроса войти в мой кабинет и в таком… вот виде? — показал он пальцем на их оголенные ноги.