Полная история Христианской Церкви - Александра Бахметева

Епарх велел схватить Лаврентия и заключить в темницу. Потом, призвав его к себе, спросил, куда он скрыл церковные сокровища.

– Если прикажешь, я соберу их тебе, – отвечал Лаврентий. Его отпустили, и Лаврентий, собрав всех бедных, которых содержала Церковь, привел их на двор губернатора и сказал ему:

– Вот лучшие сокровища христианской Церкви. Губернатор, считая себя осмеянным, разгневался и велел предать Лаврентия истязаниям, которые тот перенес с необыкновенным мужеством. Губернатор убеждал его, чтобы он отрекся от веры и назвал имена христиан, но Лаврентий отказался.

– Уж не надеешься ли ты на сокровища, которые скрыл? – спросил губернатор. – Они не спасут тебя отсмерти, если не исполнишь моего повеления.

– Рабов Христовых я не назову тебе, – отвечал Лаврентий, – а на сокровища действительно надеюсь.

– Как ты надеешься серебром и золотом откупить себя от казни?

– Я раб Христа, на Него уповаю и знаю, что Он уготовил небесные сокровища служителям Своим, – сказал Лаврентий.

Епарх велел еще сильнее мучить Лаврентия. Но ни заточение в темнице, ни истязания не поколебали его твердости и веры.

– В том ли состоит закон христианский, чтобы не бояться мучений и не почитать богов? – спрашивал епарх.

– Закон мой научил меня знать и почитать Бога моего, Господа Иисуса Христа, – отвечал Лаврентий. – Уповая на Него, я не боюсь мучений.

– Целую ночь стану мучить тебя, – говорил разгневанный губернатор.

– Эта ночь будет для меня не темна, – спокойно отвечал мученик, – она вся озарена светом.

Исчерпав все возможные пытки, епарх велел положить мученика на железную решетку, раскаленную в огне. Лаврентий с мужеством перенес и это. Пролежав долго на одном боку, он сказал мучителям: «Уже испеклось, пора оборотить». Небесная радость сияла на лице его во время ужасного мучения, и он не переставал славить и благодарить Господа. Он громко молил Его об обращении врагов, и с этой молитвой на устах скончался.

Еще в темнице Лаврентий обратил к Богу язычника, по имени Ипполит. Ночью Ипполит с некоторыми христианами пришел взять тело святого мученика, чтобы похоронить его, но был схвачен и замучен до смерти со всеми своими домашними. Молодой воин, по имени Роман, обратившийся к вере при виде страдания и мужества Лаврентия, тоже был казнен.

Святой Лаврентий был родом испанец. В Испании христианское учение стало уже сильно распространяться, и в гонении при Валериане многие из тамошних христиан были казнены за веру. Епископ Фруктуоз с двумя диаконами, Авгуром и Евлогием, скончались на костре, обратив в темнице многих язычников. После смерти они явились мучителю и сказали ему: «Ты думал обратить нас в пепел, но смотри, мы живы и озарены славой».

Гонение свирепствовало с великой силой и в Галлии. Близ Парижа мученической смертью скончался епископ Дионисий с пресвитером Рустиком и диаконом Елевферием. Их обезглавленные тела были похоронены христианами на горе, которая стала с этих пор называться горой мучеников – mont des martyrs. Из этого впоследствии возникло название Montmartre. Но гонение не помешало вере Христовой быстро распространяться в Галлии. В Лимозе, Нарбонне, Клермонте, Арлах, Тулузе и Париже уже были епископские кафедры. Христианство проникло и в Германию. Церкви Кельнская и Трирская были основаны в III веке. При гонении Валериана пострадал в Германии Проват. В итальянском городе Ноле – епископ Максим и его пресвитер Феликс.

Гонение, конечно, не пощадило Востока – колыбели христианской веры. Число мучеников в Малой Азии было очень велико. В Кесарии Каппадакийской шестнадцатилетний мальчик, по имени Кирилл, удивил всех верой и твердостью своей. Отец Кирилла был язычником и, когда узнал, что сын принял христианскую веру, стал обращаться с ним очень жестоко, часто бил его, томил голодом и, наконец, видя, что это все бесполезно, выгнал из дома. Но мальчик только все больше и больше привязывался к Господу. Его товарищи, язычники, смеялись над ним, но эти насмешки не смущали Кирилла; он оставался верен Христу. Наконец, судья призвал его.

– Дитя мое, – сказал он ему ласково, – если ты раскаешься, то я отпущу тебя и упрошу твоего отца, чтобы он тебя простил и опять принял в свой дом. Вспомни, что ты упрямством своим лишаешь себя отцовского богатства.

– Господь примет меня, – отвечал отрок. – Отец выгнал меня из дома, но Господь даст мне жилище вечное. Я смерти не боюсь; она доставит мне лучшую жизнь.

Судья начал грозить ему истязаниями. Но так как это не страшило юношу, то велел связать его и отвести на место казни, думая этим склонить его к отречению. Показали Кириллу костер, приготовленный будто для него. Кирилл по-прежнему остался тверд. Его опять привели к судье, который долго увещевал его, но отрок говорил:

– Я не боюсь смерти – мне даруется лучшая жизнь.

В конце концов судья приговорил его к смерти. Некоторые из присутствовавших плакали.

– О чем вы плачете? – сказал им Кирилл. – За меня надо радоваться, но вы не знаете, какую я имею надежду и куда я иду.

И сам пошел к костру. Все долго с изумлением говорили о твердости отрока, особенно же язычники, которые не знали, какую необычайную силу может дать вера. Этот пример доказал всем, что Господь дает силу и помощь кротким и смиренным, но оставляет тех, которые ослеплены гордостью и нарушают закон любви к ближним.

В Антиохии священник Саприкий и мирянин Никифор долго дружили, как родные братья, но из-за чего-то рассорились и стали друг друга ненавидеть. Никифор первый понял, что чувство ненависти грешно перед Богом, раскаялся и старался помириться с Саприкием, но Саприкий и слышать не хотел о примирении. Когда Никифор подходил к нему и со слезами говорил: «Прости меня, если я чем-нибудь обидел тебя», – то Саприкий отталкивал его или молча удалялся.

Когда началось гонение, Саприкий как священник был взят одним из первых. Он с твердостью заявил, что он, будучи христианином, не отречется. Его жестоко мучили, но он остался тверд в исповедании своем, и тогда его осудили и повели на смертную казнь. Никифор, услышав об этом, вышел к нему навстречу, пал к ногам Саприкия и стал вновь просить его помириться с ним. Саприкий с гневом отвернулся, но Никифор, следуя за ним, именем Христа умолял его простить ему. Воины, которые вели Саприкия, удивлялись неотступной просьбе Никифора и говорили ему:

– Для чего ты так настаиваешь? Ведь этот человек идет на казнь. Он тебе вредить уже не сможет, зачем тебе его прощение?

Но не для себя, а из христианской любви к другу желал Никифор, чтобы он перед смертью помирился с ним. Он отвечал воинам:

– Бог видит, чего я желаю от исповедника Христова.

Когда пришли на место казни, он вновь пал на колени перед Саприкием:

– Молю тебя, мученик Христов, прости мне, если я, как человек, грешен перед тобой. Молю тебя именем Христа, Который сказал: просите и дастся вам, – я прошу у тебя прощения.

Саприкий и тут отвернулся, не захотел исполнить просьбу брата, умолявшего во имя Христа. И Господь наказал его, внезапно отняв у него силу и твердость духа. Саприкий, увидя орудие казни, устрашился и воскликнул:

– Не казните меня, я принесу жертву богам!

– Что ты делаешь, брат возлюбленный? – воскликнул в ужасе Никифор. – Умоляю тебя, опомнись, не губи венца, уготованного тебе на небесах.

Но Саприкий, полный малодушного страха, повторил отречение свое. Напрасны были мольбы и увещания Никифора. Тогда Никифор воскликнул:

– Я христианин, казните меня!

Саприкий был отпущен, как отрекшийся от веры, а Никифор сподобился умереть за Христа.

Епископ Александрийский, св. Дионисий, немало пострадал в это время. Он сам сообщил о себе подробности, которые переданы историком Евсевием. Из его слов видно, что гонение в Александрии было чрезвычайно сильным. Префект, или губернатор области, Емилиан призвал к себе Дионисия вместе с пресвитером Максимом и тремя диаконами и убеждал их покориться царскому повелению, то есть поклониться языческим богам.

Дионисий отвечал:

– Мы должны более слушаться Бога, нежели человека, и поклоняемся единому Богу, Творцу мира, Который вверил царство императорам. Мы Его почитаем, Ему поклоняемся, Его молим о безмятежном их царствовании.

– Но кто же мешает вам поклониться одновременно и вашему Христу, и нашим богам? – спросил Емилиан.

– Мы не можем кланяться иному Богу, как Богу истинному, – отвечал Дионисий.

Тогда Емилиан осудил его и бывших с ним на изгнание. Отправили их в Ливию, в деревню, находившуюся близ пустыни. Дионисий в это время был болен, но на это не обратили внимания. Над христианами был установлен постоянный, строгий надзор. Это, однако, не помешало им благовествовать Евангелие, и их изгнание послужило средством к распространению веры. «Господь открыл нам дверь для проповедания Его слова, – писал Дионисий. – Сначала преследовали нас и били камнями, а потом немало язычников, оставив кумиров своих, обратились к Богу. Как будто для того именно Бог и привел нас к ним; ибо как скоро мы исполнили это служение, нас опять вывели отсюда». Успех проповедания раздражил начальника области, и он перевел изгнанников в другое место, в пустыню Мареотскую, далеко от всякого города. Но, конечно, и тут изгнанники с ревностью исполняли святое дело и служили Богу. Заточение Дионисия продолжалось три года, и он возвратился в Александрию уже после смерти Валериана.