Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации - Александр Никонов

Да оттого, что у нас существует пищеварительный тракт, где вся поступающая пища просто-напросто разбирается до простейших кирпичиков. Опасность могут представлять только белки – как аллерген, но это, как вы понимаете, совсем иной и давно знакомый вопрос.

Тем не менее периодически на горизонте возникают некие православные (в России) или социалистические (во Франции) ученые, которые проводят эксперименты, «неопровержимо доказывающие»: продукты с генами – страшный яд!

Один из таких экспериментов был поставлен в Пятой республике. Малоизвестные в научном мире экспериментаторы из университета города Кан под руководством некоего Жиля-Эрика Сералини кормили крыс генетически модифицированной кукурузой и через полтора года заявили, что обнаружили у крыс повышенную заболеваемость раком. Причем, что интересно, экспериментаторы поделились сведениями о своем эксперименте только с теми репортерами, которые дали им подписку в том, что не будут брать комментарии у других ученых. С их стороны это был правильный ход, поскольку после опубликования результатов в массовой прессе со стороны научного сообщества поступили критические замечания о методологической некорректности проведенного эксперимента (контрольная группа в разы меньше экспериментальной, слишком малая выборка и т.д.). Кроме того, отметили биологи, не мешало бы проверить чистоту скармливаемой кукурузы, потому что давно известно: рак у крыс вызывается не кукурузой, а спорами плесени, которые запросто могли попасть в кукурузу. В результате Европейское агентство по безопасности пищи опубликовало вердикт о методологической несостоятельности проведенного исследования.

А ведь с 2001 по 2010 год в ЕС было проведено масштабное исследование, целью которого было выяснить, влияет ли ГМО на организм человека. Никаких данных об отрицательном влиянии обнаружено не было, поэтому данное исследование пресса просто не заметила. А о чем писать-то? Никакой сенсации ведь нет! Нельзя же писать ни о чем!…

Надо отметить, что страх Европы перед ГМО имеет под собой не только антиинтеллектуальные основания, но и экономические. Дело в том, что США первыми вступили в гонку высоких технологий в области генной инженерии и сильно там преуспели. А Европа отстала. В результате внедрения новых технологий продукция сельского хозяйства, которую теперь не грызли паразиты и которая давала повышенные урожаи, так подешевела, что стала угрожать рынку европейской сельхозпродукции.

Вот тогда-то, эксплуатируя страх простонародья перед современными «бесами», в Европе и начали раскручивать антинаучную ГМО-истерию – чтобы защитить свой рынок от нашествия дешевой сельхозпродукции из Америки. Но раскручивание истерии – палка о двух концах: потом, когда европейские биотехнологии подтянулись и законодательство о запрете ГМО пришлось либерализовать, ригидное общественное мнение было уже не готово кушать своих «бесов».

В России тоже проводились большие исследования на животных, где по 80 параметрам изучали влияние пищи с ГМО на организм. И тоже не было обнаружено никакого вредного влияния, вот только наша пресса об этих испытаниях также практически ничего не писала. Зато о редких в научных кругах отщепенцах, которые твердят о вреде ГМО, пресса ищет часто и с удовольствием, тормозя тем самым внедрение передовых биотехнологий в нашей стране. Часто, например, мелькают ужастики о давно опровергнутых и не подтвержденных в других лабораториях псевдоэкспериментах некоей госпожи Ермаковой.

А ведь ГМО – величайший прорыв по сравнению с селекцией и химизацией сельского хозяйства! С помощью генной инженерии можно создать холодоустойчивые сорта, культуры, которые меньше поедаются вредителями и которые не душит сорняк, а значит, их не надо так часто поливать ядовитыми пестицидами и гербицидами.

Вот пример. Раньше, чтобы потравить колорадского жука, поле поливали инсектицидом, сделанным из почвенной бактерии Bacillus thuringiensis. Она производит белок, от которого насекомые дохнут, а для человека и других млекопитающих он совершенно безвреден. Сейчас ген этой бактерии биоинженерам удалось внедрить в ген картофеля. И теперь картошку поливать не надо, она сама борется с вредителями! А обыватель этой картошки боится. «Глупую» и политую инсектицидом картошку не боялся. А «умную», которая сама этот инсектицид производит, боится!

Еще пример. В Японии в середине «нулевых» специалисты из токийского Национального института агробиологических наук получили рис, устойчивый аж к 13 разного рода гербицидам. Гербицидами, как вы знаете, опыляют поля от сорняков, чтобы они не задавили культурные растения. Но тут важно, чтобы гербициды не убили и культуру!

Раньше ученым с помощью генных модификаций удавалось создать культурное растение, устойчивое только к одному гербициду. Но постепенно сорняки тоже вырабатывали к нему устойчивость, поэтому приходилось искать новые средства, которые убивали бы сорняк, не трогая культурное растение. А тут удалось получить рис, устойчивый сразу к куче гербицидов. Отличное решение! Но добились его, внедрив в рис ген человека, который у нас кодирует белок CPY2B6, работающий в печени, и способствующий распаду ядов и химикатов. Это позволило повысить урожайность и сэкономить на химических удобрениях, а значит, снизить химическое загрязнение почв и наших с вами организмов. Больше того, посадки такого риса с геном человеческой печени на уже убитые химическими удобрениями почвы позволяет эти почвы очистить! Казалось бы, радоваться надо.

Однако прослышавшая об успехе ученых общественность возопила: это же каннибализм! Внедрили в рис ген человеческой печени! Нас заставляют есть человечину! В социалистической на всю голову Британии один из лидеров одной из природоохранных организаций даже заявил от лица потребителей, что «потребители выражают величайшую озабоченность этими бесчеловечными (! – А.Н.) опытами японских ученых».

А что из себя представляет этот пересаженный в рис ген печени? Длинный молекулярный кусок, который отвечает за производство в растении цитохрома – особых белков, участвующих в клеточном дыхании. Цитохром человека отличается от цитохрома других существ несколько иным расположением молекул. Но именно это расположение и позволило вывести новый сорт риса. И вспыхнуть панике в средствах массовой информации.

Тем не менее, преодолевая сопротивление низкоинтеллектуального простонародья, генетически модифицированные продукты постепенно завоевывают мир. Один только взгляд на ГМО-карту мира все расставляет на свои места. Там краской самой высокой интенсивности закрашены наиболее развитые страны (Северная Америка и Европа, ЮАР, Австралия, Новая Зеландия) и бурно развивающиеся (Китай, Индия, большие страны Южной Америки). Россия на этой карте, как видите, в числе аутсайдеров. Знаете, почему? Потому что у нас на законодательном уровне запрещено производить ГМ-организмы!

Зато у нас очень много говорят о модернизации.

Эта карта – просто немыслимый позор! Сегодня в мире ГМ-растения выращиваются на площадях, превосходящих всю пахотную землю России. Россия при этом закупает за границей и активно потребляет ГМ-продукцию других стран. Но у ее ученых и сельхозпроизводителей связаны руки, и потому ни наша наука, ни наше производство в этом направлении не движутся. Мы сами загнали себя в ловушку технологического отставания, а ведь генные технологии в XXI веке – то же самое, что физика в веке ХХ-м. Не удивлюсь, если страшилки о ГМО в нашей прессе проплачиваются зарубежными производителями ГМО.

Вообще-то сопротивление публики (причем порой даже публики весьма высокопоставленной!) достижениям прогресса и разного рода нововведениям – явление давно известное. Вот, например, что писал по поводу перспектив железных дорог в 1830 году специалист по паровым двигателям (!) Деннис Ларднер: «Путешествие по рельсам на большой скорости совершенно невозможно, поскольку пассажиры не смогут дышать и умрут от удушья». А Баварский медицинский совет в 1837 году заключил: «Строительство железных дорог нанесет ущерб общественному здоровью, ибо движение со скоростью больше 40 км в час неминуемо вызовет сотрясение мозга и сумасшествие, а у публики, находящейся возле такой дороги, – головокружение и тошноту». Если это писали люди образованные, что же говорить о простой публике?

Однако постепенно наступало привыкание. Вот что констатировала одна санкт-петербургская газета через два года после открытия первой «чугунки» в России: «Ныне в Петербурге никто не боится железной дороги и все убедились, что дикий зверь, пронзительный свист которого сначала пугал самых отважных амазонок, послушнее самой выезженной дамской верховой лошади…»

Тогда строительство железных дорог было примерно тем же самым, чем позже явилось покорение воздушного океана, а еще позже – выход в космос. На первые пробные поездки поездов собирались огромные толпы любопытствующих, а газета «Северная пчела» писала о немыслимой скорости состава: «Шестьдесят верст в час, страшно подумать… Между тем вы сидите спокойно, не замечая этой быстроты, ужасающей воображение…»