Право на месть - Сара Дж. Маас

Вода достигла уровня туннеля, лизнула ей подошвы сапог, потом щиколотки, икры, колени. Селена отчаянно заработала руками. Она и без света знала, что ладони у нее содраны в кровь. Каждая крупинка грязи, попадавшая в раны, обжигала.

— Вперед, — твердила себе Селена, хватаясь за очередную скобу и подтягивая тело. — Вперед… вперед… вперед.

Это слово было последним кордоном, уберегавшим ее от крика. Если она закричит… нет, она не должна закричать, потому что, если она закричит, это будет означать капитуляцию. Согласие на смерть.

Наклонный туннель вывел ее на узкую площадку, и там Селена увидела лестницу, а выше, футах в пятнадцати, — решетку, из которой лилась дождевая вода. Но это была хорошая вода. Пусть и не совсем чистая, но несравненно чище той, что бурлила внизу. Увидев лестницу, Селена едва не разревелась от радости. Забыв про содранные руки, она полезла по ржавым ступенькам, молясь, чтобы они не обломились. А под ногами уже плескалась догнавшая ее вода из сточного канала.

Селена быстро достигла верха и даже позволила себе слегка улыбнуться. Потом она уперлась плечом в решетку, надавила и… Решетка не сдвинулась с места.

Тогда Селена встала поудобнее и, не обращая внимания на жалобный скрип шаткой лестницы, уперлась в решетку обеими руками. Решетка не двигалась. Селена изменила положение тела: теперь она упиралась в решетку плечами и спиной. Ничего. Решетка даже не скрипнула. Никакого намека, что Селене удалось хотя бы чуточку сдвинуть ее с места. Проклятая ржавчина! Разозлившись, Селена со всей силой ударила по решетке кулаком. Ее обожгло болью, перед глазами заплясали разноцветные звезды. Селена ощупала кисть, потом запястье. Кажется, кость цела.

Она пробовала надавливать в разных местах. Решетка будто смеялась над нею.

А вода уже плескалась у самых ног Селены.

Еще несколько попыток окончились ничем.

В другое время на улицах было бы полно народу. Но сегодня, зная о рукотворном наводнении, горожане заблаговременно разошлись по домам и питейным заведениям… Дождь хлестал ей по глазам, губам, носу. Селена кричала, звала на помощь и продолжала лупить решетку. Вода достигла подошв ее сапог. Селена просунула пальцы в мокрые прорези решетки и начала не кричать, а вопить.

Она звала на помощь. Она молила богов, чтобы рядом оказался хоть кто-то, способный услышать ее.

— Селена, ты где?

Крик раздался совсем близко. Саэм! Это был его голос, приглушенный дождем. Но это был его голос! Ну конечно, он же обещал встретить ее. Возможно, сейчас он направлялся к дому Донваля или шел оттуда.

Держась одной рукой за прорези, другой она неистово заколотила по ржавому металлу и закричала:

— Саэм, я здесь! Мне не поднять решетку!

Послышались торопливые шаги.

— Боги милосердные!

Над решеткой склонилось побледневшее лицо Саэма.

— Я тебя уже целых двадцать минут ищу. Потерпи, я сейчас.

Саэм взялся обеими руками. Сначала побелели костяшки его пальцев, потом и сами пальцы. Саэм вполголоса выругался. Решетка не поддавалась и ему.

Вода плескалась возле лодыжек Селены.

— Черт тебя побери, Саэм! Вытащи меня отсюда!

— Давай вместе. Я буду тащить, а ты толкай снизу.

Но и вместе они ничего не добились. Оба кряхтели от натуги. Казалось, решетка смеется над ними. Хорошо еще, что они находились достаточно далеко от дома Донваля.

— Забирайся как можно выше, — скомандовал Саэм.

Селена промолчала. Она и так уже упиралась в решетку головой. Вода достигла ее колен.

В свете фонаря мелькнуло лезвие. Саэм сосредоточенно царапал круглый паз, пытаясь счистить ржавчину, но ее было слишком много. Тогда он попробовал воспользоваться кинжалом как рычагом.

— Толкай изнутри, — сказал он Селене.

Она стала толкать. Вода достигала ее бедер.

Лезвие переломилось пополам.

Саэм отчаянно выругался и вновь попытался поднять решетку голыми руками.

— Ты только держись, — шептал он, обращаясь больше к себе, чем к Селене. — Держись.

Вода теперь была ей по пояс. Еще через несколько секунд — по грудь. Селена стояла, подставив лицо дождю, отчего вместо Саэма видела движущееся пятно.

— Саэм, — позвала она.

— Не мешай, я поднимаю решетку.

— Саэм, — повторила Селена.

— Я тебе сказал, не отвлекай! — рявкнул Саэм, потому что сам был на грани отчаяния.

Поняв, что ему не справиться, он закричал, зовя на помощь. Селена почти упиралась лицом в решетку. Помощь. Когда она появится? И появится ли вообще.

Селена не любила думать о том, как и при каких обстоятельствах ей придется умереть. Еще пара минут, и она утонет. Захлебнется смесью дождевой воды и той дряни, что неумолимо поднимается из сточного канала. Девять лет назад вода чуть не оборвала ее жизнь. Правда, это была не вонючая канава, а полузамерзшая река в ее родном Террасене. Тогда она заключила с богами нечто вроде сделки. Думала, что на более долгий срок. Оказалось, всего на девять лет. Значит, ей суждено было принять смерть от воды. Боги лишь немного отсрочили этот момент.

— Селена, прошу тебя, держись, — твердил Саэм.

Он продолжал дергать решетку, колотить по мокрому железу и даже вынул второй кинжал, пытаясь чистить ржавчину.

— Не смей! Слышишь?

Селена понимала: все это он говорит не для нее. Для себя.

Вода плескалась возле ее шеи.

— Держись, — стонал Саэм.

Их пальцы переплелись, насколько это позволяли узкие прорези решетки. Сейчас все кончится.

— Саэм, похорони меня в Террасене, — прошептала Селена.

Она шумно вздохнула и больше уже ничего не помнила.

ГЛАВА 8

— Дыши! — раздался у нее над ухом чей-то властный голос. Кто-то изо всех сил колотил по ее груди. — Дыши, тебе говорят!

Повинуясь приказу, Селена дернулась всем телом, и у нее изо рта хлынул фонтан воды. Следом ее вытошнило на мокрые камни мостовой. Потом она закашлялась и кашляла до судорог.

— Боги милосердные, — тихо простонал Саэм.

Открыв залитые дождем глаза, Селена увидела его, сидящего на корточках. Голова Саэма была опущена, а руки сжимали колени. Поодаль, переглядываясь, стояли две женщины. Одна сжимала в руках железный лом. В нескольких шагах от Селены валялась ржавая решетка, а из темного круглого отверстия лилась вода.

Селену снова вытошнило.

Она трижды наполняла горячей водой мраморную купальню. Потом попросила еды, но не потому, что хотела есть, а чтобы вызвать рвоту и исторгнуть всю дрянь, еще остававшуюся внутри. Потом Селена взяла тряпку, смочила крепчайшим ромом и обернула ею израненные ладони. Сжав зубы, она терпела немилосердное жжение и такую же немилосердную боль. Затем ей пришла мысль очистить ромом все тело, и она попросила служанку наполнить ромом глубокую лоханку, куда немедленно и погрузилась.

Селене казалось, что ей будет не отмыться до конца жизни. Выбравшись из «ромовой купели», она снова полезла в горячую воду. И все равно у нее сохранялось ощущение, будто ее тело покрыто зловонной слизью. Аробинн охал и ахал, суетился, спрашивал, не надо ли ей чего. Селена попросила его удалиться. Служанок, предлагавших ей чего-нибудь съесть или выпить, Селена просто прогнала. Пообещав себе утром вымыться еще два раза, она улеглась в постель.

Сон не шел. Она лежала с закрытыми глазами, стараясь ни о чем не думать. В дверь постучали. Селена потребовала, чтобы непрошеный гость убирался ко всем чертям, однако дверь открылась.

— Я чувствовал, что ты не спишь, — сказал Саэм и осторожно вошел в комнату, даже не потрудившись спросить разрешения.

Впрочем, какое разрешение? Ведь он спас ей жизнь, и Селена теперь чувствовала себя его вечной должницей.

По пути домой Саэм рассказал, что после всех «репетиций» Лисандры поспешил к особняку Донваля. Внутри было тихо, но караульные у ворот о чем-то шептались и постоянно озирались по сторонам. Саэм решил, что Селена уже нанесла свой визит, и стал бродить по окрестным улицам, рассчитывая ее встретить. Наконец встретил.

Селена лежала, подперев голову рукой.

— Чего тебе надо? — спросила она.

Не слишком-то учтивый вопрос к человеку, спасшему ей жизнь. Ей, непревзойденной Селене Сардотин, лучшему ассасину Адарлана. Но как теперь у нее повернется язык назвать себя лучшей, если она чуть не утонула в сточных водах? Все это настолько ощутимо било по ее самолюбию, что Селене захотелось влепить Саэму затрещину.

— Пришел узнать, намерена ли ты еще мыться. Я бы тоже не прочь, а в Башне не осталось горячей воды, — слегка улыбаясь, сказал Саэм.

— Только не жди, что я сейчас начну рассыпаться в извинениях, — нахмурилась Селена.

— Я и не жду. Не в твоих правилах извиняться. Я это давно знаю.

В мягком свете единственной свечи кожа на лице Саэма казалась бархатной, а само лицо — милым и зовущим.