Миллиардер. Книга 1. Ледовая ловушка - Елена Кондратьева

Из-под двери спальни девушки пробивалась полоска света. Гумилев собирался поздравить ее завтра, но ведь фактически оно уже наступило. Постучав костяшками пальцев по косяку, чтобы не напугать Марго, Андрей толкнул дверь.

— Привет, именинница!

Она лежала на животе и читала книжку. Гумилев невольно залюбовался девушкой. Без автозагара кожа Марго вернула себе природный цвет белого мрамора. Волосы она остригла и перекрасилась в брюнетку. Теперь няня Маруси уже ничем не напоминала загорелую длинноволосую шатенку Еву, и Андрея это вполне устраивало.

Обернувшись, она улыбнулась, кинулась на шею Гумилеву, поцеловала.

— Привет! Я не ложилась, хотела, чтобы именно ты первым меня поздравил.

— Неужели тебе еще никто не прислал даже эсэмэску? — удивился Андрей.

— А я отключила телефон.

— Какая ты хитрюга, — Андрей ответил на поцелуй поцелуем. — Молодец! А вот я совсем не молодец — забыл купить тебе цветы.

— Ну вот! А подарок ты не забыл? — делано надула она губы, но в разноцветных глазах Марго скакали веселые чертенята.

— Подарок? — Андрей присел на край кровати. — Представь себе, нет. Подарок будет такой: я приглашаю тебя в романтическое путешествие по экзотическим местам!

— Ой, правда? Как здорово, Андрей! Спасибо! А куда едем? И когда? — забросала она его вопросами и вдруг задумалась. — Подожди, а как же Маруся?

— Ее мы возьмем с собой. С нами поедут Чилингаров, Ковалев, Бунин, Свиридов. Ну, и еще три-четыре десятка хороших людей.

— Мы поедем в Арктику? — догадалась Марго.

— Все-то ты знаешь. Да, в Арктику. Двадцать четвертого июля вылетаем в Мурманск. Нас ждет атомный ледокол «Россия».

— А дальше?

— Дальше, как писали в старинных романах про морские приключения, «они взошли на борт корабля и отправились покорять Северный полюс». Так что придется взять с собой теплые вещи.

— Да уж, подарок… — Марго отстранилась, посмотрела на Андрея. — Там же лед и холодно! О, я придумала, как тебе отомстить! Я возьму с собой нижнее белье с начесом, байковые ночные рубашки до горла и другие практичные вещи. А все эти бесполезные кружева, — Марго кокетливо оттянула резинку своих ажурных черных трусиков, — пусть остаются здесь.

— Какая ты вредная! — засмеялся Андрей. Он попытался обнять девушку, но та ловко вывернулась, на четвереньках отползла на другой край кровати и, дразнясь, показала красный язычок.

— Ладно, у меня есть для тебя еще один подарок. Но ты его получишь только утром.

— Это еще почему? — опешила Марго.

Теперь пришла очередь Андрея поддразнить девушку.

— Чтобы счастливыми визгами ты не перебудила весь дом.

— Ах так? Тогда я… Тогда я… — Марго вскочила, накинула шелковый халатик и выпалила: — Тогда я буду ждать рассвета в твоей спальне! Ну, чтобы ты за ночь не передумал.

Гумилев понял, что уснуть в эту ночь ему не суждено, засмеялся и, подталкиваемый девушкой, отправился к себе…

Над подарком Марго Андрей ломал голову не один месяц. Двадцать пять лет — дата серьезная, и ему хотелось, чтобы в этот день девушка получила не просто какую-то, пусть и дорогую, но все же безделушку, а вещь, напоминающую Марго о нем и его чувствах.

Решение пришло, когда Гумилев изучал материалы по людям с разным цветом глаз. Месяц ушел на подготовку. Подарок доставили в офис Андрея накануне дня рождения Марго.

И вот наступил долгожданный момент. Лучи солнца осветили спальню, и Гумилев, проснувшись, пощекотал розовую пятку девушки.

— Просыпайся, красавица! Вставай, тебя ждет сюрприз!

Марго открыла глаза и улыбнулась. Андрей выставил вперед кулаки, предлагая имениннице сделать выбор.

Помотав головой, чтобы прогнать сон, девушка указала на его правую руку. Гумилев разжал пальцы. На ладони сверкала изящная серьга — окружность из белого золота была усыпана мелкими черными бриллиантами, вниз спускалась тонкая подвеска, удерживавшая крупный прозрачный камень — невероятно чистый, сияющий глубоким синим цветом сапфир.

Охнув от восторга, Марго вспомнила про другой кулак и ткнула в него пальчиком. Там оказалась вторая серьга, точно такая, как и первая, только на подвеске покачивался не сапфир, а шелковисто-зеленый изумруд.

Девушка замерла с открытым ртом, словно маленькая девочка, получившая невероятно красивую куклу.

— А где же индейские вопли восторга? — делано удивился Андрей, довольный произведенным эффектом.

Он сам придумал дизайн этих сережек и заказал их известному ювелиру. Уникальный сапфир привезли с Мадагаскара, изумруд — из Колумбии. В Москве их искусно огранили и вставили в изящную оправу.

Воплей не последовало. Марго прижала ладони к груди и, даже не прикоснувшись к серьгам, тихо заплакала. Андрей увидел, что глаза ее от слез стали такими же светлыми и прозрачными, как подаренные камни.

— Андрей, ты даже не представляешь, что ты сделал… — всхлипывая, прошептала девушка. — Это же не просто серьги… Ты сделал их специально для меня. Ты думал обо мне! — и она разрыдалась, уткнувшись ему в плечо.

Все еще сжимая в каждой руке по сережке, Гумилев прижал девушку к себе. В это мгновение он как никогда раньше был уверен, что любит ее.

За десять дней до вылета членов экспедиции в Мурманск у Гумилева состоялся приватный онлайн-разговор с генералом Свиридовым. Тот сообщил:

«Проверка участников закончена. По нашей линии никаких претензий нет. Обновленные досье пересланы вам по закрытому каналу».

Андрей, пребывая в хорошем настроении, написал генералу:

«То есть шпионов у нас нет?»

Свиридов не поддержал шутливый тон Гумилева.

«Все участники в обязательном порядке подписывают документ о неразглашении сведений, полученных в ходе экспедиции. Утечка информации автоматически повлечет за собой санкции, прописанные в контракте».

«А тесты на психологическую совместимость вы случайно не проводили?»

«В этом нет необходимости, Андрей Львович. Но, если бы экспедиция длилась более месяца, они бы нам, конечно же, понадобились».

«Вот как?»

«Вы не представляете, на что способны люди, оказавшиеся на длительный срок отрезанными от мира».

Гумилев, особо не вникая в слова генерала, застучал пальцами по клавишам:

«Надеюсь, мы не поубиваем друг друга».

«Для этого я и сопровождаю вас», — очень серьезно ответил Свиридов и отключился.

Перечитав последнюю фразу генерала, Андрей нахмурился. Уж очень двусмысленно она звучала. От хорошего настроения не осталось и следа. Впервые Гумилев подумал о том, что экспедиция может обернуться чем-то большим, нежели просто увлекательным путешествием по Арктике.