Дахштайн - Юлия Макс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэн вступил в наши ряды, и теперь только вопрос времени и моих усилий, когда удастся вылепить из него того, кто поможет Феру Люцию. Повелитель планирует вернуться в свое царство: навести порядок и распечатать новые врата. Те, что закрыты, или намеченные им как потенциальные червоточины.
— Что там? — спросил Дэн, указывая на тянущуюся на сотню метров соляную шахту.
— Вход в Ад, о котором я расскажу тебе позже, — быстро ответила я, чувствуя, что он движется следом. — Главное, запомни: если демон и испытывает какие-либо эмоции, то лишь в мыслях, украдкой. На твоем лице должна быть маска.
Выпрямившись, я вздернула подбородок и мысленно надела на лицо железную личину. Дэн сдвинул брови, желая что-то спросить, даже набрал в грудь воздуха, да так и застыл, услышав скрежетание когтей, царапающих каменные стены шахты. Из-за поворота появилась одинокая фигура в костюме-тройке.
Глава 13
Morituri te salutant.
Идущие на смерть приветствуют тебя.
Повелитель приближался, картинно распахнув объятия для потомка.
— Дэниэль Фауст, — смакуя имя мальчишки, словно это были его любимые окровавленные мозги, протянул Фер Люций.
Дэн замешкался, очевидно, не зная, что ответить.
— Скромность — удел слабых! — по-своему истолковал его молчание Господин. — Избавься от нее.
— Хорошо.
Мальчишка кивнул, избегая смотреть на Повелителя. Я понимала почему. Похоже, Дэн узрел истинный облик Владыки Ада.
— Быстро справились. — Фер Люций посмотрел на чету Бергнер, а потом снова на Фауста.
Дэн широко и немного безумно улыбнулся. Так улыбаются люди, которых забирают в психушку прямо с автобусной остановки: они еще не в полной мере осознают свою болезнь, как и то, что их жизнь меняется навсегда.
«Прах его возьми!»
Фер Люций тут же выразительно поднял брови, а потом уделил внимание моей скромной персоне.
— Лилит, — он картинно всплеснул руками, — ты разве не озвучила ему главное правило поведения?
— Озвучила.
— Тогда преподай ему урок. Дэниэль должен запомнить.
Я поворачиваюсь к ничего не подозревающему мальчишке. Удар в челюсть измененной кистью. От неожиданности Дэн не успевает прикрыться и падает на солевой пол.
Повелитель опирается о стену и расслабленно стоит, прикрыв глаза от удовольствия, своим видом вынуждая меня продолжать. Я призываю всю ярость и злость оттого, сколько времени мне пришлось и еще придется потратить на этот кусок дурно пахнущей массы.
Мальчишка пробует подняться, но я бью что есть силы острым носком туфли ему под ребра. Он мычит от боли и сплевывает кровь, которую с шипением впитывает в себя шахта. Замахиваюсь, и снова мой носок врезается в его худое тело. Я бью методично, не давая потомку опомниться, не оставляя возможности даже вздохнуть. Дэн не сопротивляется, лишь скручивается в позу эмбриона.
— Ты.
Удар.
— Не должен.
Удар.
— Проявлять эмоций!
Дэн, кашляя кровью, растянул губы в багровой улыбке. Его искренний смех гулко разносился по шахте чужеродным объектом в отлаженной адской системе. Я снова замахнулась, но нога не попала в цель. Потомок откатился в сторону, рывком поднимаясь на ноги. Его глаза зажглись грязно-желтым.
— Я не стану носить маску, — зарычал он. — Прелесть вашей жизни в том, чтобы быть таким, как хочется.
Фер Люций захлопал в ладоши, довольно жмурясь. Я застыла, не понимая поведения Господина. Не знала, продолжать мне или остановиться.
— В отеле «Дахштайн» существуют правила, — пророкотал Повелитель. — Мы все им подчиняемся, поэтому это место до сих пор сокрыто от посторонних.
Он помолчал, еще посмеиваясь.
— Однако мне понравилась твоя дерзость. За это наказан не будешь. Но! С этого момента ты поступаешь на службу в отель. Лилит даст тебе должность и объяснит, что и как у нас устроено.
«У нас?» — едкая мысль вспыхнула и тут же погасла, подчиненная моей воле.
— Ступай в свои апартаменты, — выпроводил он Дэна. — А ты останься.
Мальчишка бросил на меня злой взгляд, который словно кричал: «Я запомнил и обязательно отомщу». Когда потомок исчез в жерле лифта, Повелитель впился в меня немигающими глазами, из его позы вмиг ушла расслабленность.
— Он не готов.
Меня ударило под дых почти так же сильно, как только что я била мальчишку. Я не позволила себе упасть, с трудом устояв на ногах.
— Мой Господин, еще пара убийств — и он полностью наш.
— Наш? — Меня откинуло его силой, впечатывая в стену. — Ты забыла, что все здесь мое? Отель, постояльцы и ты, грязная мерзавка? Никогда не забывай, кому принадлежишь!
Из моих глаз, носа и рта текла кровь, заливая воротник формы. Казалось, голова сейчас разорвется от давления Повелителя.
— Я поняла, Господин. Поняла.
На лице и шее Фера Люция вздулись вены. Губа вздернулась, открывая зубы. Я приготовилась к порции новых ударов, но их не последовало.
— Приведи себя в порядок и проследи, чтобы Орден остался ни с чем.
Я поклонилась и, стараясь не морщиться от боли, не хромать, направилась через лестницу в номер Бергнеров, чтобы там прибрать, а также привести себя в надлежащий вид.
В номере высилась смятая постель. Возле журнального столика виднелись следы борьбы, а пол в душевой остался залит кровью миссис Бергнер. Сменив белье и уничтожив все следы пребывания постояльцев, я еще раз окинула взглядом номер. Возле шкафа сиротливо остались стоять два чемодана. Будет Дэну задание: сжечь их на заднем дворе.
Я растерла лицо, сбрасывая маску и корчась от боли. То, что демоны не испытывают эмоций, абсолютная ложь, как по мне. Мы чувствуем в тысячи раз ярче и сильнее. В основном похоть, голод, ненависть, злобу. Эмоции тщательно скрываются, но их проблески заметны, когда Повелителя нет рядом. Никогда я не встречала демонов, кто чувствовал бы радость, смущение. У меня ни разу не получалось совершенно ничего не испытывать, но я мастерски научилась прятать то, что, по мнению Фера Люция, не достойно демона.
Вернувшись к себе, застала там мальчишку. Он по-хозяйски развалился на кровати в спальне, куда я никого не пускала, и рассматривал картины.
— Ты что здесь делаешь?
Дэн обернулся ко мне и
