Нулевая область - Анатолий Радов

Глава 18

Сколько времени он пробыл в этой темноте, Макс не знал. Но когда сознание вернулось, и резко, с каким-то хлопком, темнота разлетелась в стороны, он вдруг чётко осознал, что вокруг него, а самое главное – над ним, вода. И тогда по-инерции, обретённой в эволюции всеми существами дышущими кислородом, он рванул вверх, к спасительной поверхности. Отчаянно и быстро работая ногами и руками, он всплывал, и был искренне, почти до идиотизма рад одному тому факту, что ощущает себя человеком.

Прошлое ощущение, когда он видел себя рыбой, было странным, и даже страшным. Одно воспоминание о нём заставило его вздрогнуть всем телом.

И когда, наконец, голова его очутилась над водой, он жадно, во все лёгкие вдохнул. Воздух обжёг гортань, а слух заполонил вкрадчивый, отовсюду исходящий шум. Как будто десятки голосов одновременно пытались что-то рассказать друг другу шёпотом. Он быстро огляделся, и только сейчас почувствовал, что вода его несёт.

Совсем близко, с одной стороны он разглядел тёмную стену леса. С другой стороны вдалеке, высоко над землёй светились десятки огоньков.

– Это же река – пришло вдруг в голову, и он стал быстро грести к берегу, в сторону огней.

Через минуту он уже явно различал огромные плиты, темнеющие грозно и беспорядочно.

– Как у нас на берегу – подумал он, вспомнив реку, огибающую город шумливой, серо-зелёной подковой – Там тоже плиты.

Он стал предельно осторожным. Наткнуться на плиту, или, что ещё хуже, на торчащую из неё арматурину, означало здорово повредиться, если вообще не пойти ко дну с распоротым брюхом.

И когда прямо перед ним выросла тёмная громадина, он выставленными вперёд руками ударился об неё. Потом медленно стал руки сгибать, и как только коснулся животом бетона, сделал резкий «выход на две» и повалился на плиту лицом вниз.

Секунд десять он только тяжело дышал, слыша шум бегущей воды, и доносящийся откуда-то из темноты запах жареной картошки. Потом медленно перевернулся на спину, и тупо уставился на звёздное небо.

– Картошка, чёрт – сквозь зубы проговорил он, и с силой провёл ладонью по лицу.

Всё было понятно. По одному только этому запаху. Такому будоражащему и такому вкусному запаху…

Он был за пределами ограды. Он был с другой стороны тумана, чёрт подери!

С каким-то непонятным чувством, он поднялся, и глупо уставился на огоньки. Внутри словно что-то застывало, в груди, в желудке, какой-то вязкий раствор, медленно превращающийся в бетонную плиту. Наверное, почти в такую, на которой он сейчас стоял.

– Не-е-ет – наконец выдохнул он, и обессиленно плюхнулся на задницу. Обессиленность была абсолютно полной. Духовной, интелектуальной, физической. Ему вдруг показалось, что он провалился в ничто, что ничего нет вокруг него, и только где-то в глубине этого ничто, насмешливо тикали секунды и шумела бегущая вода.

– А как же башня? А они? Все они… А может я ещё в нулевой?… – зашевелился мозг через несколько минут, показавшимися долгими часами.

– Картошка – тут же сухо напомнила рациональная часть.

– Да, картошка – повторил он шёпотом и медленно поднялся.

Какими-то ватными руками, он принялся снимать с себя одежду, выжимал её, снова напяливал на мокрое, замерзающее тело. Его стал пробирать озноб, но он не обращал на него внимания. Ему было наплевать.

Одевшись в выжатую, но от этого не ставшую ни на каплю теплее, одежду, он поднялся вверх по плите, и выбрался на высокий берег. В свете звёзд была видна дорожка шириною в метр, и он бессмысленно поплёлся по ней, размышляя стынущим от вечерней прохлады и холодной одежды, мозгом.

– Как я выбрался? – думал он, бездумно петляя вместе с тропинкой среди высокой травы – Неужели башня? Да, чёртова башня выбросила меня за ограду. Определила как-то…

Он вдруг остановился и огляделся. Местность показалась ему знакомой, и он напрягая зрение и мысль, стал вглядываться в полумрак вокруг себя. И наконец, понял.

– Это же окраина города. Возле пруда.

И он снова, уже быстрее зашагал по дорожке, теперь зная наверняка куда она его приведёт. Через пару минут дорожка поползла вверх, и он тяжело взобрался на крутой пригорок. Когда-то очень давно, по рассказам сторожилов, этот пригорок был берегом реки, но со временем река обмелела, настолько, что между нею и пригорком образовалось не меньше двух сотен метров суши.

Поднявшись, он заспешил по улице частного сектора. Он не раз ходил по ней к пруду и обратно, иногда в компании, чтобы искупаться, иногда в одиночестве, чтобы половить рыбу. Но ни разу он не прошёл по ней вот так, потеряв целый мир.

Избегая редкий людей, которые вряд ли сумели бы адекватно отнестись к его мокрому и обречённому виду, он примерно через час добрался до своей пятиэтажки, и набрав код, вошёл в подъезд.

И тут же на него разом навалилась здешняя жизнь. Вся. Вместе с видом стен, с запахами. Словно огромная бетонная плита, она придавила, прибила, и он замерев на месте, тяжело и шумно задышал.

Он простоял так долго. Тяжесть уходила медленно, как будто по миллиграмму, и он прислонясь к стене плечом, ожидал. Идти было бессмысленно. Он бы не смог взобраться и на первую ступеньку с таким весом на плечах.

Наконец, он почувствовал себя более-менее в норме, и медленно, словно боясь, что тяжесть вот-вот вернётся, он стал подниматься по лестнице на четвёртый. Где-то в животе всё ещё чувствовался бетонный монолит, тот, который застыл там, у реки, и Макс вдруг чётко осознал, что теперь этот чёртов монолит, никуда не исчезнет. Он навечно. Потому что уже никогда не принять эту жизнь так, как можно было принимать её раньше. Никогда уже не станет она «своей», привычной и однозначной.

Подойдя к железной двери, он сперва машинально потянул её на себя, поддевая за краешек пальцами. Жена часто забывала её захлопывать. Но на этот раз дверь оказалась закрыта, и он вскинув руку, надавил на кнопку звонка. Внутри раздался нелепый звонок, похожий больше на смех идиота, или скорее дятла, и Макс опёрся на стенку плечом. Пару раз нервно провёл ладонью по лбу.

– Чёрт – пришла вдруг в голову здравая мысль, и он удивлённо хмыкнул – А ведь сейчас придётся как-то объяснять своё отсутствие. Что-то как-то я и не подумал насчёт этого. Может, про нулевую область рассказать?

Макс усмехнулся во-второй раз. В такую историю может поверить только любимец жены, кот Васька, да и то, если его предварительно накормить колбасой.

Он уже хотел в полголоса рассмеяться своей дурацкой шутке, но смех застрял где-то в самим лёгких.

– Кто там? – спросил голос из-за двери. И был этот голос отнюдь не его жены, и даже больше того, он даже не был женским.

– Не понял – громко сказал Макс – Так, давай открывай.

– Ты кто?

– Сосед я снизу. У меня с потолка вода хлещет. Открывай говорю.

Последнюю фразу Макс почти крикнул, и когда щёлкнул замок первой двери, а потом и железной, он резко рванул её на себя, так, что находившийся внутри человек, невольно повалился вперёд. Но Макс только оттолкнул его в сторону, и быстро вошёл в квартиру.

– Не боись – сказал он, обернувшись и уставившись на незнакомца – Убивать не буду – он холодно улыбнулся.

– Ты кто? – переспросил незнакомец.

– А чё, сам не можешь врубиться?

– А-а – на лице незнакомца появилось напряжение – Слушай, она сказала ты ушёл от неё, я не в курсах короче чё у вас за отношения – забормотал он, нервно теребя халат.

Макс кивнул головой.

– Мой любимый – сказал он – За три штуки год назад брал. Мягкий, скажи? А она где?

– В зале… уснула… понимаешь, мы вина… потом это…

Макс прошёл в зал. Бросив вгляд на свою жену, спавшую с довольной улыбкой на губах, он открыл шкаф, и стал скидывать с себя одежду. Он бросал всё на пол, и доставая из шкафа чистые, и главное, сухие вещи, переодевался в них.

– Максим? – услышал он за спиной испуганный, дрожащий голос.

Макс обернулся.

– И ты тоже не бойся. И тебя пальцем не трону – пробурчал он – Я буквально на минутку.

– Ты сам виноват – сказала вдруг жена, и Макс на секунду удивлённо замер – Ты исчез, ничего не сказал, и что я по твоему должна была делать?

– Ты чё? Совсем уже берега путаешь? – спросил Макс, глупо ощущая, что внутри него совершенно нету злости, даже капли – И две недели не прошло – закончил он с каким-то непонятным для себя спокойствием.

– Две недели это много, Максим. Ты же знаешь, что я не могу быть одна – жена деланно придала голосу истеричных ноток – Я же тебе говорила, я не могу одна. Мне нужно чувствовать, что я кому-то нужна. А одна я не могу, не могу, слышишь?

– Перестань – спокойно отреагировал Макс – Совсем не интересный спектакль.

Он отвёл от неё взгляд, и открыв верхний ящик, поднялся на носочки.

– Деньги хоть остались? – спросил он, беря в руки пачку банкнот.

– Половина где-то – уже спокойным голосом ответила жена.

– Половина? – Макс хмыкнул – Тут же сотня была.