Шпионские игры (СИ) - Елена Вихрева

Потянуться за аптечкой он не мог, да и что тут можно было сделать вообще. Крис вдохнул и задержал дыхание.

— Шанс, иду на посадку.

Крис не стал говорить, что посадка может быть аварийной. Надеялся дотянуть — руки и голова работали нормально.

Сбросить скорость, посадочные двигатели, запросить диспетчера, шлюз, ангар, отключить посадочный двигатель, выравнивание давления, открыть люк… дальше на Вайпера навалилась усталость. Такая, что глаза закрылись сами. Он знал эти ощущения — доставалось не в первый раз. И Криспин спокойно предоставил своему организму выключиться — он был в безопасности и не причинил посадкой неприятностей: больше всего боялся промахнуться мимо шлюза и доставить работу ремонтникам, которым пришлось бы выйти в открытый космос.

В тамбуре ангара уже находились медики — практически сразу, как прозвучала тревога. Они знали, что истребители могут начать возвращаться довольно быстро, если пилот получил повреждения. Но, к сожалению, ранение пилота было следствием серьезного повреждения корабля, и все заканчивалось взрывом. Редко когда пилотам удавалось успеть загерметизировать скафандр, и тогда был шанс подобрать его, беспомощно кувыркающегося в пространстве, на спасательный челнок. Но только если сам челнок не будет сбит, как могло произойти в этом бою, где даже в безграничном космосе стало тесно от нескольких десятков крейсеров и штурмовых истребителей. Поэтому медики — таллирийцы спокойно, но во всеоружии дожидались пилотов у выхода из ангара, чтобы вбежать туда при первом же сигнале диспетчера. Они видели на экране, как начали заходить потрепанные, но уцелевшие в основном катера. Находиться в ангаре в момент захода корабля было нереально — там царил космос, врывавшийся в приоткрывающийся наружный шлюз. Они могли только согласовать с диспетчером и дать отсечку на посадку всем остальным, пока не заберут раненного. На это ушло бы пара минут — все действия были отработаны.

Но пока что ни один из пилотов не запросил помощи, и врач — землянин начал нервничать:

— У нас бойня на корабле только что закончилась. Я там оставил сдуру помощника, а не сам остался. Кто ж знал, что ваши не удержат контур.

— Ваш помощник некомпетентен? — сдержанно поинтересовался таллирийский медик в серебристом комбинезоне.

— У него меньше опыта.

— Но Вы и сами, простите, не выглядите умудренным опытом, — заметил таллириец.

Действительно, медики таллирийцев были в основном немолодыми, хотя и абсолютно здоровыми, без традиционных для землян признаков возраста в виде седины и морщин. Выдавали глаза, манера себя держать.

Мише очень хотелось ответить таллирийскому эскулапу что‑то едкое, но он сдержался, подумав: 'Раз он сам расписывается в том, что возрастной, так и воспримем. Пожилой пациент'. Врач и сам прекрасно понимал, что свою должность получил исключительно благодаря тому, что командир корабля оказался тоже очень молодым. При первой встрече он, выпускник — отличник Медицинской Академии, не сразу смог понять, что перед ним девушка. Он пришел в тот момент, когда звездолет стоял на полной профилактике, и вся команда занималась тем, что вместе с ремонтной бригадой практически разобрала его на части.

Распоряжался всем молодой парень с явно отросшей больше, чем это принято у военных звездолетчиков, стрижкой, причем интенсивно — синего цвета. Замасленный комбинезон, грубая форменная обувь, надежно защищавшая ноги от разлитых токсичных жидкостей, перчатки, дыхательная маска, над которой лучились огромные, переливающиеся топазово — серые глаза. Негромкий голос командира был искажен дыхательным аппаратом, который он не стал снимать, извинившись:

— Для этого мне придется снимать и перчатки, а они загерметизированы. Давай так поговорим, не обидишься?

Они на удивление быстро нашли общий язык, и он ушел оформлять документы. А на следующий день, приступив к обязанностям, понял, что доброжелательность командира была не случайна: несколько дней назад уволился единственный медик. Молодой врач сразу обратил внимание, пролистывая данные на своих будущих потенциальных пациентов, что все они здесь служат совсем недавно — как будто в планы капремонта корабля входила и смена личного состава.

К счастью, документация и сам медотсек достались ему в полном порядке. До него здесь служила женщина, которая первой подала рапорт о переводе, как только на борт звездолета ступила девушка — командир. Судя по отлаженному хозяйству медотсека, специалистом она была очень хорошим. Во всяком случае, Михаил не обнаружил ни одного сведения о гибели раненых уже на стадии лечения. Но она была верной супругой старшего инженера, и не смогла себе представить, как он, взрослый и опытный человек, будет подчиняться какой‑то пигалице. С тем они оба и ушли.

То, что командир действительно девушка, врач убедился на следующий день, проводя обычный осмотр пилотов перед тренировочным вылетом. Он немного опешил, когда она запросто стянула через голову форменную футболку по его просьбе всем обнажиться до пояса. Врач моргнул глазами пару раз: в строю среди десятка крепких парней с идеальной мускулатурой и завидным разворотом плеч стояла девушка. Почти такая же рослая, тоже мускулистая, с идеально гладкой молочно — белой кожей, на которой виднелась отметина совсем недавнего шрама на боку. И удивительно правильной формы груди… На них и уставился врач совершенно неподобающим медику взором. И тут же понял, что выглядит предельно глупо: все остальные смотрели с удивлением на него, а не на нее.

Собственно, сами груди были надежно укрыты от посторонних глаз спортивным бюстгальтером, что никак не отразилось на их рельефе и совершенных линиях. 'А как же она скафандр затягивает?' — подумал врач, осматривая своего командира.

Но, спустя несколько дней, он перестал думать о Кире как о девушке — она ни в чем не уступала ребятам и не досаждала ему жалобами. А когда он просмотрел ее карточку в компьютере медотсека и узнал, что за шрам избороздил крепкий бок девушки, то и вовсе успокоился: никаких пациентов с особыми условиями него не будет. А скафандр… Она сама ему невзначай заметила, что приходится такие вещи изготавливать по спецзаказу.

Какое‑то время он проработал один, а затем решили, с все более усложняющимися задачами и удаленными заданиями, когда досягаемость стационарного госпиталя на какой‑нибудь планете Галактического союза была нереальной, взять еще одного медика.

— А можно это будет девушка? — мечтательно промолвил зеленоглазый гулена Зверь, и с ним согласился такой же любитель амурных похождений мускулистый красавец Резкий.