Саша Чекалин - Василий Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что хотел этим сказать Якшин, Наташа не поняла. Она молчала. Сердце у нее учащенно билось. Якшин, так и не сказав, зачем он приходил, медленно, слегка прихрамывая, вышел из дому, пытливо оглядел бревенчатый, под железной крышей амбар с черневшим на двери тяжелым старинным замком-калачом, снова пытливо из-под нависших кучковатых бровей взглянул на Наташу, многозначительно улыбнулся и ушел.
До Якшина дошли уже слухи, что в доме Ковалева скрываются какие-то посторонние женщины. Кто эти женщины, он не знал. Но раз скрываются, значит, с ведома полицая Ковалева. Он решил проверить.
Наташа поняла: дальше держать у себя семью Тимофеева нельзя. Нельзя больше медлить ни одного дня.
Когда пришла мать, Наташа стремительно бросилась к ней, рассказала о посещении Якшина.
— Боюсь я его, — откровенно призналась Дарья Сидоровна. — Неспроста он приходил… Может быть, помочь, а вернее — со злой целью… — Она растерянно глядела на дочь. — Может быть, Прохору признаться: все ж свой человек…
Но дожидаться дяди Наташа не стала.
В тот же час на общем совете было решено, что Елизавета Дмитриевна и Марфа Андреевна, как только стемнеет, двинутся в путь. Решили они уйти в отстоявшее далеко от Лихвина село Батюшково, где у них жили дальние родственники.
— Я провожатого вам найду, — пообещала Наташа, вспомнив про Егора Астахова.
Женщины сразу стали готовиться в путь, а Наташа, накинув на плечи ватник, выбежала на улицу. Теперь она действовала решительно, не раздумывая.
Егор Астахов жил недалеко, на Колхозной улице. Наташа раньше бывала у него. Но теперь в высокий, недавно рубленный дом с голубыми наличниками под зеленой крышей она не решилась зайти, боясь встретиться с отцом Егора — Чугреем. Она прошла раз-другой по улице мимо дома, перешла на другую сторону улицы. Наконец Егор, заметив ее, выскочил калитке.
Они остановились в соседнем закоулке.
— Я доверяю тебе большую тайну, — сказала Наташа.
Егор был крайне удивлен, выслушав несвязный, сбивчивый рассказ Наташи про семью Тимофеева, про непонятное посещение Якшина, и очень обрадовался, когда узнал, что ему поручает Наташа. В тот же вечер Егор Астахов отправился вместе с женщинами в селе Батюшково.
Наташа впервые за последнее время облегченно вздохнула. Осталась у нее только одна забота: как-нибудь сообщить партизанам о новом местопребывании семьи Тимофеева. Об этом ее просила Елена Тимофеева.
На другой день дядя, рано вернувшись домой, остановился у полуоткрытой двери амбарушки, взглянул на висевший на колышке замок с ключом. Подошел ближе, заглянул внутрь и закрыл дверь на замок.
— Запирать надо, — строго предупредил он выглянувшую на двор Наташу. — Жулья теперь много кругом, обчистят — не услышишь…
А дома снова предупредил:
— Ночевать без моего ведома никого не пускайте. Слышите?
Мать с дочерью переглянулись. «Все знает!» — подумали они. Впервые за последнее время Наташа почувствовала к дяде что-то вроде благодарности. «Совесть его мучает. Сохранил еще совесть-то», — подумала она. Знал ли дядя, кто у них жил, или только догадывался, осталось невыясненным.
О посещении Якшина Дарья Сидоровна все же рассказала брату. Немного спустя Наташа усльшала за плотно притворенной дверью разговор в большой горнице:
— Сперва допрашивали его в комендатуре, посадили было. Подозрение имели. Скользкий человек… — словоохотливо рассказывал дядя, с шумом хлебая борщ. — А на днях приемником наградили, немецким…
Судя по голосу дяди, он тоже был встревожен посещением Якшина, к которому и раньше у него было неприязненное отношение.
Этот день был особенно богат событиями.
Не успел Прохор Сидоровнч еще пообедать, как громко звякнула снаружи калитка и в дом ввалились несколько полицаев во главе с рослым и грузным Чугреем.
— Хозяин дома? — спросил он. — Показывай, хозяин, кто у тебя в амбаре живет.
Ковалев спокойно снял с гвоздя ключ и подал Чугрею.
Отпирай сам… — сказал он, обиженно шевеля губами. — Кроме мышей, никто там не живет.
Вместе с Чугреем и полицаями Ковалев вышел во двор. Чугрей отпер замок, широко распахнул дверь, держа наготове револьвер.
— Выходи! — громко приказал он в темноту. Ковалев все шевелил губами, с невинным видом глядя на полицаев.
Тщательно обследовав амбар, Чугрей снова запер дверь и вернул ключ Ковалеву.
— Ошибка вышла… Ты, друг, не обижайся. Сегодня тебя проверили, а завтра меня…
В комнате тряслась Дарья Сидоровна, неподвижно сидела Наташа.
Обыскивать дом Чугрей не стал.
Не прошло и десяти минут после ухода полицейских и Ковалева, как произошло новое событие.
Тихо звякнуло стекло в окне: кто-то осторожно постучал.
Взглянув в окно, Наташа заметила на улице за палисадником смуглое цыганское лицо Славки, который пытливо, с нетерпением поглядывал на окна, не решаясь войти в дом.
Торопливо накинув на себя коричневую плисовую жакетку и закутав голову платком, она выскочила на крыльцо.
За последнее время Славка вытянулся, еще более стал похож на цыгана. Давно не стриженные волосы космами выпирали из-под рваной шапки. В карманах у него бренчали какие-то железки. Славка, оглянувшись; по сторонам и почему-то вобрав голову в плечи, не спеша приблизился к Наташе. Действовал он как настоящий разведчик из кинокартины, которую он видел до войны.
— Наташка! — сказал он шепотом. — Дело есть. Приходи на реку. Знаешь, у бугров, где прошлым летом в волейбол играли. Только не торопись, осторожно.
Наташа, побледнев, кивнула головой.
— Шурик прислал? — спросила она. Славка многозначительно щелкнул пальцами.
— Понимаешь? — спросил он.
— Ладно, — сказала она тоже шепотом, чувствуя, как сразу сильно забилось сердце.
Славка, не оглядываясь, торопливо ушел.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
В то время как Славка был у Наташи, Вася и Володя, извещенные Генкой и Костей, находились в прибрежных кустах, на условленном месте, дожидаясь прихода Саши.
Никто из ребят не знал, что и на этот раз Саша пришел в город не один, а вместе с Митей Клевцовым. Задание командира достать батареи для партизанского радиоприемника они выполнили вместе.
В уцелевшем от разгрома складе типографии Саша разыскал два комплекта батарей, а Митя отнес их огородами к реке. Договорившись, когда они встретятся, Саша и Митя разошлись, каждый по своим делам. Не спеша, ленивой, словно ему нечего делать, походкой Саша снова прошел по своей улице Володарского, мимо своего дома. Поглядел на окна с выбитыми стеклами. Кто-то там уже успел похозяйничать. И похоже, не немцы, а свои. Кто-нибудь из полицаев или близких к ним людей. Как ни велик был соблазн побывать дома, Саша все же устоял. Рисковать нельзя.
Командир разрешил ему встретиться в городе со своими одноклассниками. Надо быстрее вызвать их. Пройдя почти всю улицу, Саша встретил знакомых ребят-тимуровцев. Копались они на пепелище сожженного склада, что-то разыскивая. Вызвать к себе ребят не представляло труда. Они тоже заметили его. И почти сразу же Славка побежал к Наташе, а остальные — к Васе Гвоздеву… Саша снова спустился к реке.
Со стороны никто ничего не мог заподозрить. На откосе, прикрытые с берега кустами, сидели трое пареньков и о чем-то оживленно полушепотом беседовали. Немного поодаль тимуровцы следили за петлявшей по огородам и круто спускавшейся к реке тропинкой.
Вася и Володя, перебивая друг друга, рассказали Саше о всех своих злоключениях по пути с оборонных работ.
— Думали, и живы не будем, когда нас бомбили. Вот где настоящий фронт-то был! — Последнюю фразу Вася произнес с гордостью: дескать, вот в каких переделках побывали!
— Застряли мы, — мрачно и немногословно жаловался Малышев, — просто свет не мил.
Ребята, вопросительно поглядывая на него, ждали.
Саша не знал, что ответить. Действительно, положение у Васи и Володи никудышное. Ребят могли каждую минуту выдать как комсомольцев, могли забрать на работу, увезти в Германию. По-прежнему он медлил что-либо говорить о себе. Сказать ребятам, что он партизан, значит нужно вести их с собой, иначе обидятся. Он снова попытался вывернуться.
— Где же ты теперь обретаешься? — в упор спросил его Володя.
— Пока в Песковатском… А что дальше будет, неизвестно, — попытался он весьма неуклюже схитрить.
Но Володя не выдержал. Он поднялся на ноги, давая понять, что разговор на этом не исчерпан. Повторилось то же, что было недавно с деревенскими ребятами в Песковатском.
— Врешь, Сашка!.. Чего скрываешь-то?.. Всё знаем… Говорить, что ли, запрещено?
Сам того не ожидая, Володя помог Саше. И тот обрадованно кивнул головой. Трудный вопрос был разрешен сам собой.