Вернись, бэби! - Мэв Хэран

– Дорогая, я знаю, ты хочешь помочь Джозефу, но мне кажется, это надо делать не так. Ты не поможешь ему новой ложью. Мне думается, тебе лучше на время уехать. А шум тем временем уляжется.

– Но я не хочу уезжать! Я его только что нашла!

– Тогда перестань таскать его за собой как талисман! У него своя жизнь и своя семья. Подумай о Молли!

– Ма, не будь смешной. Я его ни у кого не отнимала.

– Ты не осознаешь своей власти. Ты богата, блистательна. Молли с Джо живут в маленькой квартирке. У них самая обыкновенная жизнь. Он занимается самой обыкновенной работой.

– Ма, мне так одиноко! – призналась Стелла. – Было таким счастьем его найти!

– А как же Ричард? Этот парень тебя любит, не знаю только, за что. Оформи отношения как положено и перестань быть третьим лишним между Молли и Джо. – Би знала, что это звучит грубо, но она должна была это сказать. – Запомни: если ты обидишь Джо во второй раз, он никогда тебя не простит.

В голосе матери Стелла услышала страх, который заставил ее побледнеть. Би никогда не была слабой.

– Ма, что с тобой?

– Я не читаю газеты типа «Дейли пост». Мне ее принес Энтони. Сказал, меня это заинтересует.

Стелла поникла. Вены на шее вздулись, и она вдруг превратилась из секс-бомбы в обыкновенную женщину средних лет.

– Хорошо. Я попытаюсь сдать назад.

Би снова ее обняла.

– Бедная моя девочка! Это будет лучше всего. А теперь позволь мне вернуться к своим георгинам. Ненавижу летом торчать в Лондоне!

Проводив мать, Стелла села на балконе, подавленная и разбитая. Энтони отнюдь не так безобиден, как кажется. Если захочет, он может причинить ей немало вреда. Сейчас, когда Джозеф нашелся, разве она может его снова лишиться? А это наверняка произойдет, если ее сын узнает правду.

Слава богу, на сегодня назначены прослушивания, и ей надо ехать в Сазерн. А это значит, что вся вторая половина дня пройдет в полумраке зрительного зала, вдали от любопытных глаз.

Всю дорогу Джо не выходил у нее из головы. Мать права. Отныне она будет держаться в стороне от его жизни.

Но ее старый друг Сюзанна с порога набросилась на нее:

– Какая же ты скрытная! Этот молодой человек, которого ты мне хочешь показать, – его, кажется, зовут Джозеф Мередит? Как странно, что ты не сказала, что он твой сын. – Она извлекла потрепанный номер «Пост». – Господи, Стелла, какой красавец! Если он хоть на что-то способен, мы его научим играть!

Стелла кусала губы. Вот этого Би точно не одобрит. Возомнить себя прекрасной феей и избавить его от прозябания в повседневности!

– Вообще-то, Сюз, я вам собиралась позвонить. Мне кажется, Джозеф уже охладел к этой затее и решил остановиться на чем-то более практичном. Нашей профессией трудновато прокормиться.

– Да ты что? – Сюзанну давно так не разочаровывали. – Но ты же говорила, он так рвется!

– Рвался. Мне кажется, он вернулся с небес на землю и вспомнил, что он семейный человек.

– Звучит грустно!

– Но не для его семьи. Спасибо, что согласились его принять. Я знаю, у вас каждая минута расписана. – Сюзанна слишком хорошо знала Стеллу, чтобы сейчас на чем-то настаивать. Она сладко улыбнулась, и обе занялись прослушиванием очередных двух десятков молодых талантов, претендующих на несколько драгоценных мест в училище. Но вечером, распрощавшись со Стеллой, старушка достала свой мобильник и отыскала в потрепанной телефонной книжке номер Боба Крамера.

– Боб, это Сюзанна из Сазерна. Слушай, не объяснишь мне, в чем дело? Стелла очень хотела, чтобы я прослушала одного молодого человека, и это оказался ее сын. А теперь она вдруг взяла и передумала. Но, увидев его фотографии в газете, я определенно могу сказать: в нем что-то есть. Я бы и впрямь хотела на него взглянуть, но к Стелле не подступиться.

– Не обращайте внимания, – сказал Боб в раздражении. – Она просто наседка. Еще одумается. Для нее самой лучше будет. Мне уже три режиссера звонили, да еще креативщик из агентства, где она делала рекламу «Пежо». И все хотят снимать ее вместе с Джозефом. Сама она этого еще не понимает, но Джозеф может оказаться лучшим, что произошло в ее карьере за последние годы.

– Может, ее гложет сознание, что она его использует?

– Чтобы Стелла стеснялась кого-то использовать? Такого еще не бывало!

– Тогда это материнская любовь. Это может нагрянуть как торнадо. Поверь мне, я-то знаю. У меня трое детей. Узнаю симптомы.

Боб задумался над этим невероятным объяснением. Он всегда уважал Стеллу за талант, но в материнских чувствах ее не мог заподозрить ни один из ее друзей. Это что-то для нее совершенно новое и поразительное.

С другой стороны, разве это тоже не шанс? Ему не составит большого труда убедить Стеллу, что тем самым новые возможности открываются и для Джо и было бы несправедливо вставать у него на пути. У Боба детей не было, и обзаводиться ими он не собирался, но он был убежден, что всякая мать, особенно если она только что нашла своего отпрыска, перед которым в большом долгу, должна поощрять его таланты и интересы, а не препятствовать их расцвету.

Через пятнадцать минут Боб уже был у Стеллы, чтобы отвезти ее на чай в отель «Уолдорф».

Он поразился ее виду, когда она возникла на пороге. Неужели плакала? Она прятала лицо за темными очками и длинной челкой, словно не хотела, чтобы ее узнали.

– Полагаю, ты явился мне посоветовать перестать делать из себя дуру? То же самое мне твердит моя мать. Все в порядке. Я все поняла. Я оставлю Джозефа в покое, пусть живет как жил, а я буду жить своей жизнью, как и прежде.

– Вообще-то, дорогая, я так совсем не думаю. У меня телефон раскалился от предложений вам обоим. Рекламное агентство «Пежо» хочет с тобой говорить о новой кампании. Продюсеры «Ночи» хотят тебя видеть, потому что Роксана Вуд – ты не поверишь! – беременна… – Он улыбнулся, ожидая ее восторженной реакции. – А еще вот это, самое поразительное. Утром позвонил директор кинофестиваля «Миллениум». Они хотят дать тебе специальный приз, и ты скажешь несколько слов на открытии. Стелла, ты просто нарасхват! Больше, чем когда бы то ни было!

Для Стеллы это все было пирровой победой. Вместо того чтобы радоваться, она продолжала слышать голос матери, повелевающей ей оставить Джо в покое, иначе им всем грозит катастрофа.

Господи, что же ей теперь делать?

Боб не зря восемнадцать лет проработал ее агентом. Он понял ее настроение раньше, чем она сама.

– Послушай, Стелла, Джозеф взрослый парень. Он теперь не тот малыш, от которого ты отказалась. Он сам в состоянии решать за себя.

Стелла поникла. Она слишком хорошо знала, что будет, если спросят самого Джо. Когда тебе в лицо заглядывает слава или самый слабый намек на нее, ты не отсылаешь ее подальше и не просишь подождать, пока созреешь. И Джозеф не будет исключением.