Кто не молчит, тот должен умереть (Факты против мафии) - Клаус Полькен

Со времени убийства Скаличи прошло пять месяцев, а мафия приготовила новый удар. 25 октября 1957 г. Альберт Анастазия, как обычно в утренний час, вошел в парикмахерскую фешенебельного отеля «Парк Шаратон» в Нью-Йорке. Помощник парикмахера Боччино повязал белоснежную простыню вокруг шеи босса «Корпорации убийц» и взял в руки электрическую бритву. Анастазия откинулся в кресле и закрыл глаза.

На часах было 10 часов 20 минут. Грасси, владелец парикмахерского салона, заметил двух мужчин, вошедших в зал. Они были среднего роста, шарфы наполовину скрывали их лица. Глаза прятались за черными очками. В руках неизвестные держали пистолеты. Грасси без звука поднял руки вверх.

Оба гангстера направились к четвертому креслу, где, мирно закрыв глаза, блаженствовал Анастазия. Один из них оттолкнул в сторону помощника парикмахера. Раздались выстрелы. Анастазия приподнялся и рухнул на пол. Позднее полиция обнаружила на трупе десять входных пулевых отверстий.

Убийцы не торопясь покинули парикмахерский салон, никто и не пытался задержать их. У выхода они сняли шарфы, спрятали пистолеты. Еще несколько шагов, и они исчезли в метро.

Владелец цветочной лавки в холле отеля первым пришел в себя. Он ринулся в парикмахерский салон, склонился над телом. «Они убили Альберта Анастазия!» — воскликнул он.

Старший инспектор Леджет из нью-йоркской уголовной полиции при опросе свидетелей столкнулся с обычной в таких случаях картиной. Ни Грасси, ни Боччино ничего не видели, другие свидетели — тоже. Только косметичка Вирджиния смогла кое-что вспомнить. «Оба они — итальянцы, — сказала она без колебаний. — Это было видно по их одежде. Один из них, тот, который повыше, лет за сорок. Бледное лицо, серый костюм, темно-серая шляпа с довольно широкими полями. Молодому на вид можно дать не более тридцати».

Затем, как по традиции, на месте событий, в парикмахерском салоне, появился один из трех братьев убитого — Энтони, гроза пирсов Бруклина. (Второй брат, Джо, год назад был застрелен в порту, а появление третьего брата, Сальваторе, проповедника католической церкви св. Луки, было бы довольно неуместно на месте убийства гангстера.) Энтони встал перед трупом брата на колени и, прощаясь, назвал Альберта Анастазия его настоящим именем: «Арривидерчи, Умберто, арривидерчи!»

Несколько часов спустя рабочие морга вынесли труп того, с кем было связано множество убийств, Впереди рядом с полицейским шел черный американец. Для него транспортировка трупов была обычной, каждодневной работой. «Для парня, который так начинен свинцом, он довольно легок», — пошутил он.

За конкуренцию в рядах мафии — смерть

Полицию прежде всего интересовало, почему произошло это убийство. Альберт Анастазия определенно допустил какой-то промах, превысил полномочия и переступил границы дозволенного «Коза нострой» или не внял предупреждению, сделанному мафией.

Началось все с Кубы. В 1952 г. бывший фельдфебель, а позднее полковник Фульхенсио Батиста захватил власть и установил на острове режим кровавой военной диктатуры. Этот режим предоставил преступникам неограниченную свободу действий. Наряду с армией и церковью диктатор опирался на деклассированные и уголовные элементы, которых рекрутировал на службу в тайную и уголовную полицию и которые терроризировали кубинский народ. Единственное, за что режим Батисты строго наказывал их, — это преступление против богатых американских туристов, вояжи которых служили важнейшим источником валютных поступлений государства. В остальном же законы были великодушны к преступникам, а комментарии к законам — еще великодушнее. В 1955 г. Батиста издал закон, разрешающий при любом отеле стоимостью не менее 1 млн. долл. держать казино. Гавана, как и Лас-Вегас, стала местом сбора гангстерской элиты, которая завязала знакомства в высших кругах кубинского общества. Старый друг Лучано и его компаньон коммерческий директор мафии Мейер Лански посетил Кубу и имел личную беседу с диктатором Батистой. Он сообщил, что «Коза ностра» может вложить в строительство новых и реконструкцию старых отелей капитал в размере 600 млн. долл. Лански гарантировал диктатору ежегодный доход от иностранного туризма и налогов на прибыли от азартных игр в 100 млн. долл., которые были остро необходимы Батисте для финансирования операций по подавлению освободительного движения. Разумеется, о размерах доходов, которые рассчитывала получать мафия, Мейер Лански скромно умолчал.

Вскоре на Кубе началось строительство отелей. Из Соединенных Штатов был прислан «технический персонал» — эксперты по установке игральных автоматов. Во главе самого крупного казино мафия поставила брата кубинского министра труда.

Но вот однажды мафиози заметили, что Альберт Анастазия тихо, ни с кем из них не советуясь, обосновался на Кубе и начал налаживать профсоюзный рэкет в сфере обслуживания отелей… принадлежавших мафии! Он намеревался подчинить своих дружков из «Общества чести» той же системе вымогательства, которую они сами уже многие годы с большим успехом практиковали повсюду.

Так шеф «Корпорации убийц» сам подписал свой смертный приговор.

Незадолго до убийства Анастазия в Нью-Йорке появились Мейер Лански и работавшие на Кубе мафиози Джозеф Салези и Луис Сантос. Не был ли связан этот визит гангстеров в Нью-Йорк с подготовкой к «расплате»?

А несколько недель спустя после убийства Анастазия в городке Xадсон-Хайтсе в штате Нью-Джерси какой-то мальчик обнаружил брошенный автомобиль, в котором были трупы двух мужчин. Полиция взломала дверь машины и вытащила трупы. Вскоре убитые были опознаны: Паскуале Мартинетти, 43-летний мафиозо, имевший за своими плечами не одну судимость, и Марино Ромито, 28 лет. Оба были членами МАПР. Описание убийц Анастазия сходилось с их приметами. Они оказались неудобными свидетелями.

Инцидент в Апалачине

Сержант Кроссуэлл служил в полиции штата Нью-Йорк. В его участок входил городок Бингемтон и небольшой населенный пункт Апалачин. Там находилась и вилла, оцениваемая в 10 тыс. долл. Кроссуэлл уже давно присматривался к этому загородному дому и его хозяину, некоему Джозефу (Джо) Барбаре. Сержант знал, что почтенный владелец сомнительного предприятия был уже уличен в нескольких преступлениях уголовного характера.

Когда 13 ноября 1957 г. сержант вместе с полицейским Вазико зашел в мотель «Пакуэй» неподалеку от Апалачина, то заметил подъехавший к мотелю «кадиллак» сына Джозефа Барбары. Джо Барбара-младший заказал три двойных номера. «На чьи имена?» — осведомилась хозяйка. — «Точно не знаю», — ответил тот, объяснив это тем, что его отец устраивает деловую встречу с людьми, связанными с производством и сбытом лимонада, и попросил его забронировать для них номера.

Сержант Кроссуэлл кивнул полицейскому Вазико: «Здесь что-то затевается. Надо бы поинтересоваться».

Сказанное Барбарой-младшим смахивало на правду. Джозеф Барбара-старший действительно занимался торговлей лимонадом. Правда, не всегда… Родился он в Кастелламаре на Сицилии в 1905 г., в 16 лет эмигрировал в США, а в 1927 г. получил американское подданство. К тому времени он был известным бутлеггером и действовал под кличкой Джо Брадобрей. В 1931 г. за участие в убийстве бутлеггера Коломаре Калогаро был арестован, но за недостатком улик отпущен на свободу. Через год он вновь очутился в тюрьме, и снова по обвинению в убийстве. Однако свидетель вовремя опомнился (вероятно, не без помощи мафии) и отказался от данных ранее показаний против Барбары. На очной ставке он заявил: «Нет, это не тот парень. Этого я никогда не видел. На меня нашло какое-то затмение».

Не прошло и года, как началось расследование нового убийства. Очевидно, Барбаре надоела наконец тяжелая и беспокойная жизнь убийцы. Поэтому на прибыли, полученные во время «сухого закона», он купил себе маленькую лимонадную фабрику и заключил лицензионное соглашение с концерном по производству содовой воды «Канадиен драй». Странным в этом деле было лишь то, что Барбара закупал у этой фирмы громадное количество сахара, значительно превышающее потребности его небольшого лимонадного производства. Власти не без оснований подозревали, что из этого сахара подпольно делается виски. Но поймать бывшего бутлеггера на незаконном бизнесе не могли.

Налог на четыре литра алкоголя составлял 10,5 долл. Затраты же на производство этого количества виски, как правило, составляли 1,5 долл. Из каждых 5 долл., запущенных в оборот подпольными самогонщиками, 3,5 долл. оседали в их карманах чистой прибылью. Благодаря использованию современных методов химической очистки их виски не отличалось от фирменного, тем более что разливалось оно в такие же бутылки, снабженные фирменными этикетками.

Сержант Кроссуэлл окончательно укрепился в своих подозрениях, когда владелец мотеля сообщил ему, что гости, о которых заранее уведомил Барбара-младший, отказались заполнить полицейскую регистрационную карточку для прописки под тем предлогом, что Барбара-старший будто бы уладил это с полицией. Сержант Кроссуэлл решил со следующего утра держать под наблюдением виллу.