Операция «Вирус» - Игорь Минаков

Этот дом выжил. Выжил, потому что сумел приспособиться. Он не хотел исчезать. Слишком много в него было вложено ума, таланта и хитроумной техники. Этот дом Отвернувшийся-от-Звезд предназначал для себя. Он собирался войти в него последним. Но не вошел. Когда великий зодчий осознал масштабы беды, у него осталось только одно желание. Чтобы исполнить его, Отвернувшийся-от-Звезд не нуждался в услугах собственного творения. Он застрелился на пороге своего чудо-дома. И никто не пришел, чтобы смежить ему веки. Некому было приходить. И великий зодчий смотрел невидящими глазами на звезды, от которых он отвернулся. Смотрел до тех пор, пока птицы не выклевали эти глаза. И дом остался ждать хозяина. Он был не прочнее других, но он был умнее. Он придумал единственный надежный способ избегать природных катастроф.

Что это за способ, в книге сказано не было. Джон не стал ломать себе голову. В конце концов, его это устраивало. Это означало, что дом достаточно надежен, чтобы они с Маргарет могли позволить себе ребенка. Честно говоря, они уже позволили. Жена не стала ждать, пока он примет решение. Джон и сам не помнил, как это случилось, но округлившийся живот Маргарет был красноречивее любых уверений. Оставалась одна загвоздка. Непонятно было, кто написал эту книгу, если все марсиане погибли? Может быть, в дом все-таки кто-то вошел и жил здесь до самой смерти? От этой мысли Джону стало неуютно, словно призрак давно истлевшего марсианина вдруг появился у него за плечом. Джон поспешно встал из-за стола и направился в гостиную, где Маргарет вязала крохотные смешные пинетки. Джон присел рядом, обнял жену, погладил живот, выпирающий под халатом. Маргарет, не отвлекаясь от вязания, поцеловала его в небритую щеку.

— Дикобраз, — пробурчала она. — Погряз в своих книгах по уши. Бриться перестал.

— Как малыш? — спросил он.

— Толкается, — улыбнулась Маргарет. — Испинал всю… Знаешь, я придумала такую симпатичную кроватку малютке, что ах! Надеюсь, наш милый домик сумеет ее сочинить?

— Набросай чертежик, — проговорил Джон. — Я сам ее сделаю. Надоело сидеть сложа руки, я все-таки инженер… Постой, как ты сказала?..

— Я сказала, что придумала замечательную кроватку…

— Нет, — перебил ее Джон. — Ты что-то сказала про дом!

— А, ну да, — кивнула Маргарет. — Я сказала, что надеюсь на то, что дом сможет ее сочинить, как сочинял до сих пор все необходимое… А в чем дело?

— Ты гений, Мардж!

Джон поцеловал жену в шею и выбежал из гостиной. В кабинете он вновь схватил прочитанную книгу. Взглянул на титульный лист. Пестренький марсианский шрифт медленно, как бы нехотя стал превращаться в латиницу. Теперь Джон мог видеть, как это происходит, но сейчас ему были неинтересны метаморфозы марсианских иероглифов. «Го…во… ряща…я кн…и…га» — появилось на титуле. Джона колотила нервная дрожь, когда он, перебросив три сотни страниц, добрался до самых последних — чистых, как первый снег. Схватил золотое перо с неиссякающими чернилами и вывел:

«Эту книгу написал ты?»

Почти сразу же появились «иероглифы», которые немедленно превратились в английские слова:

«Я. Это книга о конце и начале времен...»

Джон хмыкнул, хотя его все еще бил озноб.

«То, что о конце, я заметил, — написал он. — А где — о начале?»

«Ты читал невнимательно, — отозвался дом. — Впрочем, тебя интересует не это...»

«Ты угадал. Меня интересует, почему ты не выпускаешь нас наружу?»

«Потому что снаружи нет ничего, что вам нужно…»

«Откуда ты знаешь, что нам нужно?»

«Вопрос не имеет смысла, — отозвался дом. — Все, что нужно вам и моему будущему хозяину, я даю сполна…»

«Ты не понимаешь, — написал Джон. — Нам нужно не только жилище, не только тепло, воздух, вода и пища. Нам нужен простор, не ограниченный стенами, свободный ветер, купол неба над головой...»

«Странное желание, — удивился дом. — Но любое желание хозяина для меня закон. Тот мир, который вы видите за окнами, вас устроит?»

«Да, — накорябал неверной рукой Джон Ньюкомб. — Да, — повторил он, не веря своей удаче. — Да, черт побери! Да!»

«Будь по-твоему, — согласился дом. — Но учти, если ты переменишь свое решение, я не смогу исполнить второго, настолько же странного желания…»

«Не переменю», — поспешил заверить его Джон.

— Закрой глаза, Мардж! — потребовал Джон, беря супругу под пухлый локоток. — И обещай, что не будешь подглядывать.

— Ну, закрыла, — отозвалась Маргарет. — Что еще?

— Теперь тихонько, маленькими шажочками продвигайся вперед, — сказал он. — Не бойся, я буду тебя поддерживать. Только не открывай глаза.

Маргарет послушно пошла за ним, тяжко переваливаясь на ходу. Джон подвел ее к двери, легонько толкнул когда-то неодолимую преграду. Он не опасался, что дом его подведет. Он все проверил. Сегодня утром он уже был ТАМ.

Дверь распахнулась. Теплый летний ветер ворвался в дом, взъерошил распущенные волосы Маргарет, которые она любовно отращивала несколько лет. Ведь ей так не хватало этих каштановых, свободно ниспадающих на плечи прядей, которые невозможно было уложить под гермошлемом.

— Что это, Джонни?!

— Теперь можно смотреть, — сказал он. — Теперь все можно.

Она открыла глаза, взмахнула густыми, темными от природы ресницами над синей бездной своих глаз. И в этой бездне отразилась другая. Густая синева марсианского неба с золотой монетой солнца и белым пухом облаков. Лазуритовая чаша, опрокинутая над зеленой долиной и ослепительной саблей полноводной реки.

— Как он это делает, Джонни? — спросила Маргарет. — Неужели это настоящее?

— Самое настоящее, Мардж, — откликнулся Джон. — Это мир для нас и нашего будущего сына.

— Дочери, — поправила его жена.

— Ну хорошо, для нашей будущей дочери, — не стал спорить Джон, хотя точно знал, что у них будет сын.

Ведь дом сказал: «моему будущему хозяину». Чудесный дом. Волшебный. Дом-гений, научившийся выживать в гекатомбе катастроф, обрушившихся на Марс. В ожидании хозяина сумевший приспособиться и нашедший единственно надежный способ выжить.

— Ты прав, Джонни, — пробормотала растроганная Маргарет. — Этот мир прекрасен, будто в первые дни творения…

Джон пошатнулся. Солнечный свет померк для него.

— Повтори, что ты сейчас сказала, Мардж!