«Мир Приключений» 1977 (№22) - Николай Коротеев

«Погибнут, все погибнут, — горестно думал Василий. — Ночь. Бабочки. А Лада, бедняжка, она же еле держится в воздухе…» И боль за судьбу питомцев заглушила тревогу за собственную участь.

«Что же УП? — вдруг спохватился он. — Почему Главный мозг не подает сигнала? — С трудом подтянув руку к глазам, он убедился, что прибор бездействует. — Значит, Базу тоже разбомбили… А Ирка? Ирка же там!» Он рванулся изо всех Сил, и левая коробка отъехала немного назад, повернулась боком. Поле сразу ослабело наполовину. Буслаев выдирался из него, как попавший в болото выдирается из трясины. Спина ящера-стрелка была соблазнительно близко. Василий улегся поудобнее, уперся плечами в перекладину на полу, согнул ноги, прицелился и с силой распрямил их… Белая фигура нырнула головой вперед в просвет между переплетами и уменьшающимся комочком полетела вниз. В то же мгновение пилот обернулся, схватил коробку, и Буслаева снова опутала невидимая стальная сеть.

Теперь ящер не отворачивался от опасного пленника. Держа коробку одной рукой, он другой, не глядя, дергал тяги, направляя полет. От нечего делать Василий принялся следить за ним и внезапно понял, что техника управления до смешного проста. Две длинные тяги: вверх-вниз, влево-вправо, и одна короткая сбоку, очевидно, для запуска маховиков. Он запомнил, где какая расположена, в твердой уверенности, что это еще пригодится.

Холодный предрассветный воздух гнал по коже мурашки. Василий ежился, напрягая и расслабляя мускулы, чтобы как-нибудь согреться.

«Гады, хоть бы штаны дали надеть. Хорош я буду в одних трусах…» Но эти мысли мелькали мимолетно, вытесняемые тревогой за судьбу жены и товарищей.

Краешек солнца высунулся из-за горизонта, осветил ровную водную гладь, испещренную белыми барашками воли. Летели над морем. Эти места цивилизаторы почти не знали. Спутники наблюдения составили схематическую карту планеты, и Василий смутно помнил, что где-то здесь должен быть большой остров.

«Далековато залетели, трудно будет выбираться», — подумал он.

Остров неожиданно вынырнул сбоку, темный, почти сливающийся с волнами, сплошь заросший высоким мачтовым лесом. И в центре его, придавив деревья, как соломинки, мрачным горбом возвышался огромный диск. То там, то здесь возле него копошились крохотные фигурки ящеров. «Этажерка» сделала крутой разворот, накренилась и понеслась вниз, со свистом рассекая воздух.

«Лихо пикирует!» — подумал Василий, сам любивший рискованные трюки в воздухе.

Приземлившись на прибрежный песок, пилот выключил излучатели, прицепил их к поясу и ушел, не обращая больше внимания на пленника. Василий соскочил на землю, сделал несколько гимнастических упражнений, чтобы размять мускулы, и огляделся.

Неподалеку группа низкорослых рептилий в черных доспехах тащила длинную треногу. Командовал ими ящер более крупных размеров в белом панцире. Никаких звуков Буслаев не слышал, но челюсти командира слегка шевелились. Очевидно, ящеры переговаривались на волнах, недоступных человеческому слуху.

Повинуясь командам, чернопанцирные промаршировали к берегу, скинули треногу с плеч, врыли ее в песок и, не теряя строя, отправились в корабль. Повсюду, сколько мог видеть землянин, черные отряды тащили такие же треноги, врывали их по всей полосе берега в шахматном порядке, устанавливали на вершинах прозрачные оранжевые шары. Дисциплина была отменная. Никто ни разу не сбился с шага, не качнулся, хотя треноги, судя по всему, были не из легких. Все действовали как части четко отлаженного механизма.

«Как в муравейнике, — подумал Буслаев. — Хотя нет, у муравьев свободы куда больше. А почему меня не караулят? Неужели не боятся, что заберусь в эту тарахтелку и поминай как звали?»

Действительно, никто не обращал на него никакого внимания. Отряды маршировали мимо, едва не задевая землянина, и хоть бы один ящер повернул голову в его сторону. Василий даже засомневался, живые ли это существа. На мгновение ему стало страшно: казалось, ничто не может противостоять этой слепой, железно организованной силе.

И вдруг что-то сломалось в безукоризненно отлаженном механизме. Замерли отряды в том положении, в каком застала их неслышимая команда. Тренога, которую начали наклонять, чтобы врыть в песок, так и застыла в воздухе, не касаясь земли. Будто выключился источник энергии. Белые надзиратели вытянулись, вскинув правую руку ладонью вперед и повернувшись к кораблю. Бросив взгляд в том же направлении, Буслаев увидел трех рослых рептилий в золотистых панцирях. Один из них нес уже знакомый лингвистический аппарат. Ящеры направлялись к нему, и надзиратели вытягивались изо всех сил, когда начальство шествовало мимо. Буслаев тоже принял подобающую позу — широко расставил ноги, слегка откинул корпус, завел руки за спину — положение, удобное для нанесения молниеносного сокрушительного удара. Он не ждал для себя ничего хорошего.

Ящеры остановились перед ним, и тот, который нес лингвистический аппарат, начал водить пальцами по его стенкам, вызывая глухие, лишенные эмоций звуки.

— Может ли теплокровный говорить от имени своей планеты?

— В таком виде вообще отказываюсь разговаривать, — дерзко ответил Буслаев, отмечая про себя, что аппарат ящеров научился гораздо правильнее строить фразы, чем пять лет назад. — Привезите мое имущество, тогда будет видно.

Челюсти пришельцев беззвучно зашевелились. Они обсуждали ответ землянина, изредка царапая его колючими взглядами.

— Хорошо. Теплокровный получит свою одежду и пищу.

И опять надзиратели вытягивались вслед начальству, а рабочие отряды оживали по мере его удаления.

«Дисциплинка!» — вздохнул Буслаев, отправляясь исследовать остров.

Мимо, неуклюже выворачивая ноги и оставляя хвостом широкий след на песке, пробежал знакомый пилот. На пленника он даже не взглянул. Вскочил в «этажерку», дернул короткую тягу, завертелись маховики, потянул на себя длинную тягу — и машина поднялась в воздух. Буслаев, внимательно наблюдавший за ним, ухмыльнулся и побрел по кромке воды. Вдоль побережья со сказочной быстротой вырастали треноги.

«Не нравятся мне эти штуки, — думал Василий, принимая безразличный вид, но замечая каждую мелочь. — Активно они мне не нравятся. За каким чертом нам такая линия обороны? А судя по всему, эти типы решили окопаться надолго… Вот еще один летающий сундук. Почему же они все-таки не боятся подпускать меня к своим аппаратам? Если бы я не был напуган беспомощностью своей земной логики, я вывел бы единственное заключение — они не считают меня способным постичь управление инопланетной машиной. Что из этого следует? Да, черт побери, что же из этого следует?»