Друг моего отца - Елена Лабрус

– Но это наш брак. И только мы с Арманом решаем фиктивный он или настоящий, – схватила я со стола старую кисть и со всей силы сжала в руках.

– Ошибаешься, – хмыкнула мать. – Важным моментом фиктивных отношений является тот факт, что брак будет признан подложным независимо от того, признают это партнёры или нет. Если даже оба супруга будут отрицать фиктивность отношений, суд все равно может признать брак незаконным, если прокуратура приведёт достаточные доказательства. Таким образом, даже несмотря на добровольное согласие партнёров на заключение брака, союз может быть признан недействительным. А у вас этих доказательств – пруд пруди. И поспешность. И материальная заинтересованность твоего мужа. Так что не говори, что я плохая мать. Я тебя, считай, спасла.

– От чего? – хрустнула переломленная кисточка в моих руках.

Да, я взяла тайм-аут, чтобы разобраться, разложить по полочкам свои чувства, но в любом случае собиралась идти вперёд, а не назад. И я была матери искренне признательна, что она приняла меня обратно, можно сказать, даже тепло, и с расспросами не лезла. А оказалось, ей просто было не до того – она решила аннулировать наш брак.

– И чему только бабка тебя учила? – фыркнув, встала она. – Есть такое слово «спасибо». Его произносят в знак благодарности. Не слышала?

– Вот спасибо-то, а, – швырнула я один кусок сломанной кисти. В стену, не в мать, но она инстинктивно отпрянула. И я бросила второй в неё. Жаль, не попала. – Объясни мне только, на что ты рассчитываешь? На деньги отца? Думаешь, он что-то оставил мне? Будешь оспаривать его завещание? А дальше что? Признаешь меня невменяемой? Заставишь сожрать какие-нибудь мухоморы, нечаянно?

– Фу, как грубо, – сморщилась она. – Я её, считай, из заведомо зависимых и неравных отношений вытаскиваю. А она дровами швыряется. Ещё скажи мне: я его люблю. И я точно сдам тебя на психиатрическую экспертизу.

– Ну, спасибо, что хоть честно призналась, куда сдашь. Хотя ты права, что ещё взять с такой дуры, как я. Растеклась, расчувствовалась, что у меня есть мать. На всё была согласна ради тебя. Всему верила. А ты, – я вытащила из шкафа чемодан, швырнула на кровать. Открыла и принялась кидать туда вещи. Да, спасибо ей. Теперь я точно знаю, что моё место рядом с Арманом. Я хотела разобраться – я разобралась. Пусть хоть весь мир будет против него, я – буду с ним.

– А что я, дорогая моя? – посторонившись, чтобы не стоять у меня на пути, упёрла мать руки в бока. – Уж будь добра, договаривай.

– Ты задолбала лезть, вот что, – срывала я с плечиков одежду. – Плевать тебе на меня. Ты во всём ищешь только свою выгоду. Ради меня она постаралась. Как же! Ага! Скорее уж ради себя. Всё с Арманом тягаешься. Никак не успокоишься, всё норовишь ему отомстить. Как инкубатор не смогла меня из-за него использовать. Под похотливого губернатора опять он не дал меня подложить. И третий раз тебя обошёл – женился. Так ты решила и здесь нам всё испортить?

– А у вас значит брак по самой чистой и искренней любви? – усмехнулась она. – Тогда что же ты с мужем-то не живёшь вторую неделю? Или всё, завяли помидоры?

– Это тебя не касается.

– Да-а? Уже и не касается? Смотрю, обратно засобиралась и мать сразу не нужна? – принялась она собирать обломки кисточки. Наклонилась за одним. Отодвинула стул, достала второй. – Только знаешь, хоронить тебя второй раз ведь мне придётся, не ему. Но, хрен с тобой, возвращайся к своему бандиту. Видно, такая уж у меня судьба, – тяжело вздохнула она, положила обломки на стол и всплеснула руками. – Арман! Арман! Заладила! Вот ни черта не знаешь, а всё лезешь судить.

– А ты знаешь?

– Да побольше тебя.

Она достала из кармана пиликнувший телефон, прочитала сообщение и, уходя, оставила открытой дверь.

Я хлопнула той матери вдогонку и в полном бессилии села на кровать.

Что теперь делать? Как в мультике про Лимпопо у меня в голове крутилось только одно: фиктивный брак, фиктивный брак, фиктивный брак.

И я думала мать больше не придёт, но она вернулась. Да не одна. Принесла с собой прозрачный тяжёлый пакет, в которые собирают улики, с зипп-застёжкой, а в нём такая до боли знакомая тряпица.

– На, это тебе от князя Романова, – кинула прямо в чемодан. – Из этого оружия стреляли в твоего отца. Хотя это и без экспертизы было известно, что стрелял Арман. Столько свидетелей, а дело всё равно замяли, скоты. Можешь спросить об этом начальника службы безопасности своего дорогого Армана, это же была его забота – всё уладить.

– Ах, ты это имела в виду, когда сказала, что я ничего не знаю? Что отца застрелил Арман? Открыла мне Америку, ха, – прокомментировала я. – Но у меня к тебе два вопроса. Даже три. Какого чёрта ты делала у Романова?

– Ну ты же знаешь ответ, – паясничала она. – А если не знаешь, то быстренько придумаешь сама. Конечно, пыталась тебя подороже продать. Жаль, под князя тебя не подложишь, стар. Но если что, – язвительно усмехнулась она, – если тебе надо правду, то он сам меня пригласил. Я ответила на твой вопрос?

– А Роман Валентинович тебя тоже пригласил? Или у тебя с ним дела? Ты за мной следишь?

Но у меня с Романом Валентиновичем, к которому мать послала меня за ответами, разговор уже был. И не один. Поболтали немного об отце. Немного о моём прошлом. Арман запретил ему лезть ко мне с расспросами, но раз уж я сама пришла, то разрешила спрашивать обо всём. Особенно мне понравилось, что он один расспрашивал про бабаню. Например, как она нашла мою мать. А бабаня увидела её в какой-то газете, когда лежала в больнице. Большое интервью на целую страницу с фото. И телефон, на который можно обращаться по правовым вопросам. Вот она его и набрала. Долго собиралась, но, как поняла, что шансов выкарабкаться нет, так и позвонила.

Кстати, Роман Валентинович в долгу не остался, тоже внёс для меня много ясности в те смутные события прошлого, что происходили на его газах, и даже