Ловушка желаний. Как перестать подражать другим и понять, чего ты хочешь на самом деле - Люк Берджис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слово «престиж» происходит от латинского praestigium, то есть «иллюзия» или «трюк фокусника». (Помните фильм 2006 года «Престиж», где показано подражательное соперничество между двумя фокусниками?) Люди стремятся к профессиональному престижу – уважению и восхищению их талантами, – не понимая, что это стремление к миражу и фата-моргане.
В течение нескольких лет работы моей первой компании я большую часть времени смотрел по сторонам, а не вперед. Я искал способы оценить успех и находил их повсюду. Молодой человек в кофейне с современнейшим ноутбуком. Основатель компании, который получил инвестиции от более престижных фондов. Предприниматели, которые, казалось бы, ничего не делали, а успех пришел к ним сам по себе. Втайне я обижался на всех таких людей.
Раньше такое чувство называлось «завистью». «Думаю, мы так много говорим о сексе, потому что не осмеливаемся говорить о зависти», – писал Жирар.4 Зависть – двигатель деструктивного миметического желания, и остановить ее очень трудно, поскольку действует она незаметно. Престиж измеряется относительно других людей, у которых есть то, чего нет у нас, поэтому он является питательной почвой для зависти. Предпринимательство таит в себе немало опасностей – от рисков для психического здоровья и выгорания до наркомании и финансовой нестабильности. А вот зависть ускользает от общественного внимания.
Во-вторых, я перешел от стремления жить по-своему (одно из величайших достоинств предпринимательства) к следованию шаблонам других предпринимателей.
В начале, когда я бросил работу в финансовой сфере и создал собственную компанию, мне хотелось жить сбалансированной жизнью в четких границах. Я хотел каждый вечер час посвящать чтению, совершать долгие прогулки с собакой, больше времени проводить с друзьями, построить гармоничные личные отношения. Но, возглавив собственную компанию, я стал работать по 80 часов в неделю и напрочь позабыл обо всех границах и балансе. Что же произошло?
Жизнь в Кремниевой долине и в мире стартапов в целом – это функция подражания. Не все переезжают в Менло-Парк и начинают носить худи с логотипами. Не все начинают рассылать банальные, лишенные воображения, прозаичные письма, написанные без прописных букв, одновременно демонстрирующие и занятость, и самомнение. (Есть отличный способ борьбы с подражанием: получив такое письмо, ответьте уважительным, продуманным, красивым письмом, написанным по всем правилам.)
Лично я был заражен манией культуры Zappos. Тони Шей говорил о культуре Zappos как о культе: достаточно просто следовать рецепту, и вы создадите успешную культуру.5 А вместе с этим придет и финансовый успех. Очень скоро офис моей компании стал напоминать офис Zappos: странные картины на стенах, необычные вечеринки, библиотека в приемной с лучшими бизнес-книгами. Практически каждый вечер я бывал на «счастливых часах». Я чувствовал, что никак не могу угнаться за требованиями «культуры».
В-третьих, я перешел от классической мудрости к потреблению мемов, твитов и новостей о технологиях. В результате я начал имитировать идеи, сам того не понимая. Я больше знал о том, что говорил о счастье блогер Гэри Вайнерчук, чем Аристотель. Экосистема, в которой я жил и работал, с каждым днем становилась все более однородной. Я мог набраться смелости и выйти из этой системы идей, но разве так можно? Я же ничего не знал о внешнем мире.
Когда я серьезно размышляю об идеях, которые доминировали тогда в моем мире, то понимаю, что они были поверхностными. Что же произошло с желанием моей юности, когда я хотел воплощать идеи, прошедшие испытание временем?
Нужно было что-то менять. Разговор с Дейвом Ромеро у костра в тот вечер, в особенности сожаление, которое я услышал в его голосе, убедили меня, что большинство моих желаний были поверхностными и хрупкими. Они в любое время могли исчезнуть, как пыль на ветру. Их нельзя было считать прочной основой для построения жизни.
Вскоре после того, как я узнал о смерти Дейва, я начал сворачивать деятельность своей компании. Нет, не из-за Дейва. Просто я понял, что нужно что-то делать, чтобы завершить мою постепенную трансформацию.
Я понял, что одним из главных моих желаний всегда было изучение «больших вопросов» жизни. Мне хотелось по-настоящему понять человечество и самого себя.6 Я хотел этого сильнее, чем работать по 90 часов в неделю, чтобы обеспечить оборот моего склада, искать способы накапливать средства и спасать компанию, которую мне больше не хотелось возглавлять.
Я решил на три месяца выйти из мира стартапов, чтобы переориентироваться (скорее, чтобы переориентировать мои желания), а потом решить, что делать дальше. И эти три месяца стали первыми месяцами все менее подражательной жизни.
Истории самореализации
Предположим, мне удалось убедить вас, что настало время забыть о поверхностных желаниях и сосредоточиться на более антимиметичных и укорененных, глубоких желаниях. Все самое трудное только начинается. Отмахнуться от поверхностных желаний нелегко, а глубокие желания не материализуются сами собой. Они требуют времени – месяцев, а то и лет.
Лучше всего начинать с глубоких желаний, которые у вас, скорее всего, уже есть. Выявить их нелегко. Глубокие желания скрыты под желаниями импульсивными и летучими, поскольку именно они доминируют в нашей жизни. Американский автор Паркер Палмер пишет: «Прежде чем я смогу сказать жизни, что хочу с ней сделать, я должен прислушаться к ней: она скажет, кто я такой».7
Мой подход – антропологический, философский, практический и даже духовный. Мне нравится определение духовности, которое дал рабби Джонатан Сакс: «Духовность – это то, что происходит, когда мы открываемся чему-то большему, чем мы сами…
