По пути Тени (СИ) - Ольга Алишкевич

— Что мы делаем в этом городе?

— Людям нужна помощь.

За тусклым, грязным окном мрачный городской пейзаж. Пустая улица, серые дома, свинцовые тучи. И ни одного человека. В этом городе карантин. Нам не следовало бы здесь останавливаться. Но здешним работникам госпиталя нужна помощь. Слишком серьезные обороты набирал красный кашель. Теням эта зараза не страшна, но для людей красный кашель смертельно опасен. Однако Камила и Рааф, люди из нашей компании, не сильно беспокоились. С нами был Кай, он сумел бы вылечить людей от любой болезни.

— Зачем тебе это нужно?

— Это всего лишь очередной заказ.

Это правда. Очередной заказ. Наемники выполняют любую работу, которая приносит деньги. За лечение людей в Шаторе, тайком от высших духовных чинов Единой Веры, платили служители храма Единого Бога, работающие при госпитале. И платили очень неплохо. Уже одно это говорило о том, в каком плачевном положении оказались люди. И пока мы четверо бездельничали в гостинице на окраине города, Кай и Сарин, Тени Истока, которых священникам удалось нанять, работали в госпитале, сменяя друг друга. В то время я так и не задавалась вопросом, что сказало бы духовенство, рьяно защищающее уклад Единой Веры, узнай они о проделке своих служителей. Ревностно хранящие веру в Единого Бога обратились за помощью к тем, у кого нет души. Впрочем, тогда мне было безразлично, как вообще священнослужители относятся к Безликим — Богам, существование которых, в отличие от Единого Бога, сомнений не вызывает. Считают их Духами Тьмы, забирающим души у простых смертных в обмен на демоническую темную силу? Вряд ли. Скорее всего, просто не обращают внимания. Вера в Единого Бога хороша своей гибкостью. Раньше любое природное явление можно было объяснить Божьей волей. А сейчас даже Единому Богу приходится уживаться в одном мире с карами, энергией, гильдиями и Тенями. Чего не сделаешь ради собственного существования.

Тени не забывают того, что происходило в их жизни. Я могу воспроизвести в памяти любую прожитую секунду, хотя как раз в припоминании секунд необходимость возникает очень редко. Мгновение, когда я приняла решение обмануть своего лидера, я тоже помню отчетливо, словно это произошло только что. Я помню, как сформировался в моем мозгу план действий, как звено за звеном собралась цепочка, по которой я смогу добраться до цели. Я помню все, но как ни стараюсь, не могу вспомнить, что за мотивы толкнули меня на действия. Почему я пошла на сделку за спиной Кая. Почему не подумала о том, что ему все может быть известно. Почему он так ничего и не понял…

«…некоторые вещи лучше не изменять. Даже если у тебя есть такая возможность».

Сарин призналась, что обо всем знала. И поступила так, как поступила бы любая Тень Истока. Она сбежала. Кай этого не сделал. Более того, он не попытался меня остановить, зная, что погибнут ни в чем не повинные люди. Означает это то, что он знал и не изменил то, что, почему-то, лучше не изменять? Или же мне удалось обмануть его как того и хотела? И чего на самом деле я хотела?

В лицо пахнуло жаром, перед глазами метнулись языки огня, и я вновь почувствовала боль, пожирающую не только тело, но и рассудок. Легкие наполнились горячим едким дымом, горло сдавило. Я закашлялась, судорожно, но тщетно пытаясь вдохнуть, и…проснулась.

Лобовое стекло кара покрыл слой снега, отчего было непонятно, какое сейчас время суток. К тому же, за время, пока я спала, кар окончательно остыл и тело била мелкая дрожь. Но я не могла сосредоточиться на этих неудобствах. Мои мысли все еще были там, где я горела. Снова. Сердце стучало так, что было больно в груди. И отчаянно не хватало воздуха. Я до ломоты в пальцах стиснула руль, опустила на него голову и вновь закашлялась. Перед глазами пылало, разум никак не хотел возвращаться в реальность. Не знаю, сколько я просидела так, сжимая руль, и пытаясь справиться с иллюзорными жаром и удушьем. Наконец, сердцебиение вернулось в нормальный ритм, легкие перестали судорожно сжиматься. Я откинулась на спинку кресла и еще некоторое время лежала с закрытыми глазами. Затем почти на ощупь повернула ключ зажигания, и только после этого рискнула разлепить веки. Снег, холод, кар. Никакого огня. Мне померещилось. Приснилось… На приборной панели красные цифры электронных часов показывают время — пять часов сорок минут. Я проспала всего сорок три минуты. И увидела сон. Включаю щетки лобового стекла, наблюдаю, как те с трудом сгребают преграду моего обзора. Оказывается, снег все еще идет и на расчищенное стекло тут же ложится новый слой мягких снежинок. Нужно срочно трогаться с места, пока это еще возможно. Бак кара заполнен больше чем наполовину и будет жаль расстаться с транспортом, который фактически еще на ходу, из-за того, что его просто заметет снегом. К тому же, до настоящих метелей мне еще предстоит доехать. Кар завелся сразу, но вот тронуться с места получилось лишь с третьей попытки. На минимальной скорости я повела машину по заснеженной дороге дальше на север. Снежинки кружили в воздухе и налипали на стекло, но щетки пока еще справлялись. И все-таки, нужно подумать о будущем. Топливо в баке закончится и оказаться в этот момент посреди заснеженной равнины мне не хотелось. Нужно срочно искать город. Любой. Там, где есть люди, найдется и работа. Любая. В конце концов, я все еще наемник, а наемники берутся за всякую работу. Лишь бы платили.

Северный домен в чем-то походил на южный. Только вместо песчаной пустыни и жары здесь снег и холод. В остальном все очень схоже. Города расположены не настолько близко, как, например, в западном или восточном доменах, бедная растительность, особенно ужасные дороги. Тем сильнее меня озадачила непонятно как здесь появившийся и для чего существующий поселок. Я даже не сразу поняла, что тени, появившиеся из свинцовой снежной мглы, это стены домов. И вот кар уже ехал по самой настоящей улице, окруженной небольшими строениями за каменными заборами. Людей видно не было, зато в некоторых домах горел свет. Маломощная станция обнаружилась быстро, как и заправка. Понятия не имею, как сюда доставляют топливо, но теперь понятно, откуда взялся поселок. На севере почти все находится в частной собственности, и в основном собственники эти — представители гильдий. В поселках вроде этого правом собственности обладают мелкие сошки, городами заправляют люди богатые и влиятельные. Кто-то из мелких сошек и решил поставить на дороге заправку и немного заработать. Хорошая идея, при условии, что неподалеку нет большого города. Скорее всего, сам хозяин живет где-то здесь же, а дома вокруг — это дома прислуги, работников заправки и прочей рабочей силы. Я стремилась попасть в один из главных городов домена, хотя был риск, что там меня смогут обнаружить какие-нибудь старые знакомые. В подобном же селении я вряд ли встречу кого-нибудь из тех, кто когда-то работал со мной. Зато появление чужака может спровоцировать ненужные действия. Однако, прежде чем я успела принять решение, его приняли местные жители. Один за другим позади появились два кара. Они несколько раз мигнули фарами, недвусмысленно давая понять, что я должна остановиться. Остановиться придется, мой кар не приспособлен к гонкам по заснеженной дороге¸ скрыться не получится. Одна из машин остановилась позади, вторая, обогнав, перегородила дорогу, лишая меня возможности дать по газам и попытаться скрыться. Выходить из каров они не спешили, и, поразмыслив, я решила показаться первой. Вряд ли обо мне уже знают даже в таких крохотных населенных пунктах. Скорее всего, просто держатся так, как с любым чужаком, и, если посчитают мои действия враждебными — могут начать стрелять. Как минимум, кар в этом случае я потеряю, а это очень нежелательно. Медленно выбралась наружу, закрыла дверь кара и встала так, чтобы из обеих машин меня было хорошо видно. Снаружи холодно, тело рефлекторно содрогается. Медленно поднимаю руки, дышу на них, согревая. Из кара, который преградил мне дорогу выходят пятеро мужчин. Только люди, и это уже неплохо. Впрочем, Теней я не чувствую, значит, во второй машине тоже простые люди. Мужчины не пытаются скрыть того, что вооружены, однако, агрессии пока не проявляют. Несколько шагов они делают вместе, затем от компании отделяется один человек, который продолжает идти. Мужчина подходить достаточно близко, чтобы можно было спокойно разговаривать.