Поймай меня, если сможешь - Фрэнк Абигнейл

— Есть, босс, — рассмеялся он и принялся загонять девушек в фургон.

А мне предстояло провернуть собственные дела. Снаряжаясь в эту авантюрную одиссею, я на славу загрузил свой корабль предосудительными припасами: поддельные банковские чеки (плоды собственного творчества), аккредитивы и стандартные чеки Pan Am на жалованье (художества наивного папаши Лавалье) и бланки разрешения Pan Am на возмещение расходов (уведённые из отдела снабжения самой Pan Am); последнее скорее не корысти ради, а блефа для.

В мою пользу работал целый ряд факторов. Лондон, да и большинство прочих крупных городов, лежавших на пути нашего турне, так и пестрел филиалами крупных американских банков.

Следующим утром я собрал девушек у себя в номере, чтобы разъяснить им политику отеля в отношении лётного персонала, после чего раздал восемь липовых «аккредитивов» Pan Am, чтобы они их подписали. Конечно, каждый из чеков порядком превышал счёт отеля.

— Кроме того, мне понадобятся ваши удостоверения, а пока я буду оплачивать счёт, вы должны держаться на виду у кассира, — провозгласил я. Даже если хотя бы одна и обратила внимание на сумму, за которую расписывалась, то не обмолвилась ни словом.

Афера прошла без сучка, без задоринки. Девушки сгрудились в фойе, на виду у кассирши, а я представил девять фальшивых чеков в оплату проживания и прочих расходов.

Кассирша растерялась:

— Ой, это многовато, капитан, я не уверена, что у меня хватит американских долларов на сдачу, — сказала она, заглянув в ящик кассы. — Вернее, точно не хватит. Боюсь, вам придётся взять сдачу фунтами.

С решением я согласился, но разыграл недовольство, ведь от обмена кассирша, вероятно, выиграет на курсе, точнее, считает, что выгадает. Однако доставшиеся мне фунты были настоящими, а чеки Pan Am — нет.

В тот же день мы улетели в Рим, где в следующие три дня процедура повторилась. У кассира римского отеля количество чеков тоже вызвало недоумение, но мое объяснение его удовлетворило.

— У нас восемнадцатидневное турне по Италии, — сказал я, — и, конечно, можете дать сдачу лирами, если хотите.

Ещё бы ему не хотеть, если для него это означало барыш в полсотни американских долларов.

В странствиях дто Европе я решил от авиаперелётов воздержаться — не из-за дороговизны, а потому что девушки постоянно бы сталкивались с другими экипажами. В этом-то и заключалась главная трудность осуществления моего плана — в необходимости ограждать девушек от лётного персонала. Как я уже упоминал, авиаторов хлебом не корми, дай только потрепаться, особенно если они работают в одной компании.

Естественно, столкновения с экипажами были неизбежны, поскольку для успеха моей аферы с чеками требовалось, чтобы мы останавливались в отелях, обслуживающих лётный персонал. И всегда существовал риск, что одна из девушек, одетая в форменную одежду, встретит настоящую стюардессу Pan Am, и завяжется фатальный диалог.

Настоящая стюшка: «Привет, я Мэри Элис, из Л.А. А вы где базируетесь?»

Моя детка: «Ой, да нигде мы не базируемся. Я здесь просто по части пиара».

Настоящая стюшка: «Вы не стюардесса?»

Моя детка: «Вообще-то нет. Нас восемь девушек, мы выступаем фотомоделями в рекламных целях».

Настоящая стюшка (себе под нос): «Какого чёрта! Я работаю в Pan Am пять лет и ни разу не слышала о такой работе. Лучше доложу-ка об этом шефу, пусть выяснит, настоящие ли они».

Стремясь избежать подобного сценария, я то и дело читал повторные лекции, чтобы освежить свои указания в памяти девушек.

— Послушайте, если вы будете в гражданском и встретите стюардессу Pan Am в лётной форме, не говорите, что тоже работаете в Pan Am, потому что это не так, — предупреждал я их. — Если же вы в форме и встретились с другой стюардессой Pan Am, просто скажите, что вы здесь в отпуске, если в вашем статусе усомнятся. Может, это покажется вам обманом, и это действительно так, но не без причины. Мы не хотим, чтобы другие авиакомпании узнали об этом начинании, потому что они скорее всего — причём отчасти оправданно — раструбят, что Pan Am в своей рекламе использует не настоящих стюардесс, а ещё мы не хотим, чтобы об этом узнали наши штатные стюардессы, как я уже говорил, чтобы не возникли трения. Для работающей стюардессы такое назначение было бы настоящим поощрением.

В этом отношении девушки старались вовсю. А для наших блужданий по Европе я арендовал удобный, почти шикарный микроавтобус Фольксваген. Порой моя махинация больше смахивала на праздное времяпрепровождение, чем на рискованную авантюру, потому что мы частенько целые дни, а порой недели и даже месяцы проводили в живописных захолустных уголках той или другой страны, куда занесла нас кривая дорожка моей аферы. Обирать крестьян я вовсе не собирался.

Но стоило пути вывести нас в большой город, и жульничество возобновлялось. Прежде чем въехать в мегаполис, мы останавливались, чтобы переодеться в лётную форму, а по прибытии в избранный мной отель план снова набирал обороты.

Каждые две недели я платил девушкам поддельными чеками на жалованье, потом в обмен на наличные заставлял их сделать передаточные записи на меня. Поскольку все их расходы оплачивал я (хотя все они считали, что бремя это берёт на себя Pan Am), большинство переводили деньги домой — родителям или в свои банки.

Конечно, девушки были совершенно ни в чём не повинны. За лето ни у одной из них не возникло даже тени подозрения, что она участвует в криминальном предприятии. Все думали, что вполне законно работают на Pan Am.

Я совершенно их одурачил.

Козни мои выглядели идиллией, но зачастую из-за неё меня бросало то в жар, то в холод и становилось невмоготу. Пасти стайку из восьми очаровательных, непоседливых, жизнерадостных, энергичных девушек всё равно, что пытаться совладать с табуном диких жеребцов, сидя на хромой кобыле — почти невозможно. В самом начале затеи я решил, что не стану сближаться ни с одной из девушек, но за лето решимость моя подвергалась испытанию на прочность десятки раз. Все они были жуткими кокетками, а я, конечно же, королём ловеласов, и когда на какую-нибудь из девушек находило настроение пофлиртовать (а с каждой такое случалось не один раз), я едва мог устоять. Но всякий раз выдерживал.

Летом я вовсе не ударился в целомудрие. Мне хватало возможностей завести роман на стороне с девушками открытых нами мест, и я не упускал ни единого случая.

Связи с Моникой в этом списке не оказалось. Когда мы добрались до Парижа, и я наведался в гости, она объявила мне, что между нами всё кончено.

— Я всё равно останусь твоим другом, Фрэнк, и надеюсь, что ты и дальше будешь помогать папе в делах, но я хочу бросить кочевую жизнь, а ты нет. Я встретила другого, он пилот Air France, и мы очень серьёзно подумываем о совместном будущем.